Эта женщина вполне непринуждённо опустилась на правое переднее сиденье и, вместо того чтобы попросить любезного знакомого: «Если можно, подбросьте меня до хлебного!», не спеша оглядела упругое тёмно-серое нутро автомобиля, озарившееся разноцветными огоньками, когда водитель включил щиток (или панель, или мотор), отчего машина приятно заурчала, демонстрируя послушание и готовность к движению.
– Красиво! – отметила женщина светским, совершенно не Зоиным тоном. И ляпнула бесцеремонно: – Неплохо поживают работники архива!
Зоя ужаснулась. Всё-таки это была та самая особа! Она проникла-таки и сюда! Заняла её место! И, чувствовалось, расположилась на нём вольготно!
Однако мужчину, похоже, её слова нисколько не шокировали. Он улыбнулся и расстегнул куртку, так что стал виден серый или тёмно-голубой пуловер и воротник белой рубашки, стянутый галстуком. Трогаться с места он как будто не спешил. И даже вновь отключил мотор.
– Ну да, не бедствую, – согласился он. – Только архив здесь абсолютно не при чём. Я занимаюсь… в некотором роде научной работой.
– Печатаете статьи? Так вы… э-э… Дмитрий Ильич…
– Просто Дмитрий!
– Так вы, Дмитрий, наверное, учёный? – наводила справки любознательная дама. – Совершили какое-нибудь открытие?
О хлебе насущном она, по-видимому, забыла напрочь!
– Ни то ни другое, – улыбнулся новый знакомец. – Хотя пишу и статьи, и рефераты, и даже диссертации. Недавно вот закончил кандидатскую. Называется – «Культура Древней Руси в произведениях прикладного искусства». Три месяца капитального труда! – поведал он не без гордости.
– Так значит, вам всё-таки присвоят учёное звание?
Но Дмитрий со вздохом покачал головой. И неожиданно предложил:
– А хотите кофе? У меня с собой!
При этих словах что-то щёлкнуло, и перед пассажиркой выскочил крохотный подносик с двумя круглыми углублениями. Ещё несколько движений – и в одном из них оказался маленький блестящий термос, в другом – его крышка-чашка.
– Только я пью растворимый, – извиняющимся тоном сообщил Дмитрий. – Ленюсь варить… А вы?
В ответ дама совершила неопределённо-разрешающий жест, и чашка тут же наполнилась тёмной жидкостью, а весь салон – ароматом жизни нездешней и небывалой.
Понятное дело, Зоя не в состоянии была почувствовать вкуса напитка. Зато дама на её месте упоенно вздохнула:
– «Чибо эксклюзив»?
– «Эльгрессо голд»… Так вот, насчёт звания. Знаете, в моей жизни было время, когда я всерьёз собирался его получить. Учился на историческом, на повышенную стипендию. Сама завкафедрой пригласила меня в аспирантуру. У меня был научный руководитель, тема, даже уже подготовленный проект автореферата. Я сдал кандидатский минимум… и остановился на второй главе.
Он рассказывал безо всякого напряжения, охотно, даже с улыбкой. И пассажирка поддерживала разговор так же легко, словно и впрямь знала его с детства.
– А почему на второй? Сколько всего должно быть глав в кандидатской диссертации?
– Всего обычно бывает три. Или четыре. А почему бросил… Ну, моя мама, например, всю жизнь была убеждена, что научную карьеру сына погубила злодейка-жена. И я не мог ей объяснить, что на самом деле просто не потянул… Просто никак не мог научиться сочетать всё это: работу в школе по распределению, в вузе – по совместительству, семейную жизнь, публикации, конференции, поездки в Москву… Когда готовил очередной семинар для первокурсников – засыпал на уроках, когда назначали ответственным за какую-нибудь линейку – терял поурочные планы. На конференцию в Воронеж меня отпустили со скандалом: приближался конец полугодия, а оценки я не выставил, итоги не подвёл… А ведь требовалось ещё и работать в Химках, в диссертационном зале: тогда без этого не то что к защите – даже и к предзащите не допускали! В общем, стало ясно, что учитель из меня нерадивый, преподаватель безответственный, аспирант неорганизованный. Дети на уроках бесились, студенты «тыкали»… Ну и, само собой, в конце концов возненавидел я всё это дело со страшной силой! В общем, бросил всё оптом. И, честно скажу, ни разу не пожалел!
И он улыбнулся и покачал головой.
Странно: несмотря на печальный сюжет, рассказ как будто доставлял ему удовольствие. И с чего он вообще так разоткровенничался?
– А жена ваша не возражала? – тем временем интересовалась лишённая комплексов лже-Зоя.
– Да она вообще ни при чём, – пожал плечами Дмитрий. – Разошлись мы спустя десять лет… Это совсем другая история была. Как-то накопились обиды, нашёлся повод, поскандалили, оба натворили глупостей… а родители с двух сторон подлили масла в огонь – короче говоря, как пишут в официальных бумагах, не сошлись характерами!.. Первое время после развода, конечно, переживал… Тем более что вначале она и сына ко мне не отпускала! А потом как-то всё образовалось. У Севки моего проблемы с математикой возникли, я нашёл репетитора, оплатил. Я как раз тогда и занялся настоящей научной работой.
– Настоящей – это в смысле чужих диссертаций?
– В общем, да… Осуждаете меня? Между прочим, напрасно. Вы только вдумайтесь: есть люди, которые хотят во что бы то ни стало стать кандидатами наук, но не имеют возможности…
– Умственной возможности, вы хотите сказать? – придирчиво уточнила собеседница.
– Ну почему обязательно умственной? У человека может не быть времени, компьютера, доступа к интернету, материалам, соответствующей библиотеки… И в то же время есть люди, которые согласны помочь осуществить мечту за определённое вознаграждение – с помощью фирмы-посредника. Спрашивается: почему бы и нет? Кстати, тему работы я могу выбрать практически сам, по своему вкусу. А попадаются очень любопытные! Помню, писал диплом о кулачковых механизмах, если не ошибаюсь, кольцепрядильных машин. О коммуникативных стратегиях в диалогическом процессе… Или вот недавно попался отличный реферат: «Экономико-топографические основания размещения магазинов села Гафицкое Ставропольского края». Это был месяц интереснейших исследований!
– А какие для магазинов могут быть… топографические основания?
– То-то и оно! – наставительно воскликнул собеседник. – Могут, и ещё сколько! Представьте, например, ларёк детских товаров рядом с универмагом «Детский мир». Или мини-маркет «Рыболов-спортсмен» в степной местности. Как считаете: будет у них выручка? Вот-вот… Имеет значение даже средний возраст населения! Даже национальность и религиозные взгляды… Глупо, например, пытаться продавать свинину в каком-нибудь мусульманском районе.
– Понятно… Но ведь это всё-таки, согласитесь, обман! Само ваше участие, я имею в виду.
– Обман, да, – легко согласился он. – Но обман с моей стороны ЧЕСТНЫЙ! Как, помните, сказал Печорин, покидая Тамань: «Зачем нарушил я мирный круг ЧЕСТНЫХ КОНТРАБАНДИСТОВ?»
Тут они вместе тихо расхохотались – точь-в-точь как школьники на уроке, когда любимый учитель оговорился – сказал «ПРИЗРАКИ делимости на три». И опять краем сознания у Зои мелькнула мысль: что я-то здесь делаю, в этой машине? К чему веду эти разговоры? С этим мужчиной? Но мысль, мелькнув, исчезла…
– Нет, серьёзно! – продолжал убеждать он. – Я зарабатываю деньги своим умом – так? Никого ни к чему не принуждаю – так? Поправил свои дела, сыну вот помогаю! Бывшая жена почти зауважала… Она, правда, и сама не сплоховала: вышла за военного, тот сейчас уже в отставке. Открыли собственный бизнес, за границу два раза съездили, в Турцию и в Чехию, что ли…
В памяти Зои вдруг возникло непрошеное видение: рука Толика, по-хозяйски обхватившая розовую курточку…
– Ну а сами вы что же? Не пробовали снова пытать счастья? – несколько неприязненно поинтересовалась дама-пассажирка.
– Почему же нет – пробовал, – отозвался он и отчего-то погрустнел.
Она помолчала, ожидая ответа, и наконец, догадалась:
– Всё-таки, наверное, продолжали любить свою жену! В глубине души… И как бы мерили всех по ней, да? Такое бывает, я знаю!
Впрочем, ЭТИХ слов Зоя никак не могла произнести. Никогда! Никогда не имела она привычки лезть человеку в душу.
Но… кто-то всё же сказал их, и теперь неважно было, кто. Важно, что было поздно – он уже услышал.
И вдруг сказал, глядя в сторону:
– Я мерил всех по своей первой любви. По одной девочке, которая жила в соседнем дворе. Всё детство мечтал заговорить с ней, но так и не решился… Она играла на пианино, и у неё был чёрный спаниель.
Привычно свернув в мамин двор, Зоя остановилась. Почему-то ей показалось: вот здесь она должна сделать что-то важное – прямо сейчас, сию минуту. Или что-то решить? Или вспомнить?
Она огляделась.
Справа двор оканчивался чёрной решётчатой оградой на сером фоне соседнего учреждения – не то по борьбе с организованной преступностью, не то по части федеральной безопасности.
Слева солидно возвышались два здания офисно-банковского типа. Их зеркальные синие окна сияли рекламной респектабельностью. Разноцветные иномарки униженно ползали вдоль обоих фасадов.
