Взрыв разрядки заставил ее то ли вскрикнуть, то ли всхлипнуть, но звук потерялся где-то в плече, к которому прижал ее голову Тимур. Сделав со стоном еще несколько движений, Тим почти до хруста ребер прижал ее к себе, прошептал на ушко: «Мне этого недостаточно», нащупал на чайном столике телефон и вызвал такси.
Стук в дверь вернул Котю в реальность.
— Кать, у тебя совесть есть? Здесь, между прочим, люди в очереди стоят!
Она открыла дверь, провела пальцем по щеке любимого мужчины и сказала:
— Я зря на тебя накричала. Ты не в чем не виноват. Прости.
— Мне этого недостаточно! — подмигнув, ответил Тимур и прорвался, наконец, в вожделенную комнату.
— Ботинки и шубу можешь не искать, — услышала она из-за двери.
Довольный Тимур вышел из ванной, промакивая полотенцем влажные волосы, и направил свои омытые стопы в спальню. Но Котю там не нашел. Она обнаружилась на кухне, полностью одетая, с кофе в руках.
— Вот что меня поражает в женщинах больше всего, так это их способность за 10 минут накрутить у себя в голове такую трагедию, по сравнению с которой «Король Лир» — жалкая мелодрама, — устало выдохнул Тимур. А ведь утро так хорошо начиналось… Головную боль и удар подушкой, в конце концов, можно и опустить как события незначительные. — Рассказывай, что у тебя стряслось?
— Ничего у меня не случилось, — преувеличенно ровным тоном произнесла Котя. — Мне просто любопытно, что на это всё скажет Нора.
— А тебе-то какое дело, что об этом скажет Нора?
— Действительно, какое мне дело… Кто для тебя я, и кто для тебя Нора?
— Вообще, если исключить тон, с которым ты это говоришь, я готов подписаться под каждым твоим словом.
— Тебе мой тон не нравится? А какой у меня должен быть тон?! Я не намерена быть заменой твоей Норе!
На этом месте у Тимура окончательно отказал Центральный Анализатор. Не то чтобы он прямо сейчас собирался предлагать Коте руку и сердце, но такой превентивный отказ несколько сбивал с толку.
— Я не понял, а чего ты вообще хочешь?
— А ты бы чего хотел на моем месте?
Тим на ее месте хотел бы оказаться в спальне и без одежды, но подозревал, что озвучь он сейчас эти мысли вслух, простым орехоколом дело могло и не ограничиться…
— Кать, давай ты без намеков скажешь, что тебя не устраивает, и мы постараемся решить проблему.
— Так же, как ты в прошлый раз решил проблему «Зайки» и «Мурочки»?
Это Элька ей рассказала, как он тогда наорал на нее за выходку на Рождество? Ну, бывают у него срывы, но пока же всё обходилось без членовредительства… Хотя желание начленовредить Норе вспыхнуло в нем с новой силой.
— Что она тебе наговорила?
— Ничего нового. Что ты любишь ее, а я для тебя очередная шалава.
— А, так ты об этом! — облегченно выдохнул Тимур. И еле увернулся от летящей в него ложки.
— Кать, она же теперь не со мной, — успокаивающим тоном, почти по слогам проговорил Тимур, на всякий случай прикрывая голову.
— Разумеется, она же теперь в своем Лондоне!
— Вообще-то в утешение я оплатил ей кругосветный круиз, — поправил ее Тимур и летящая мимо его головы кофейная кружка разлетелась на осколки за его спиной.
— Не понимаю, почему ты сердишься. Могу и тебе оплатить, — следом за кружкой полетело блюдце.
— Катя, мы расстались с Норой.
— А после круиза встретитесь вновь! Большая любовь крепнет на расстоянии!
— Коть, мы с нею совсем расстались. Еще в Некрасовке.
Котя с минуту помолчала.
— А мне об этом сообщить религия не позволила?
— Так об этом все же знали.
— О том, что у тебя есть невеста, как позже выяснилось, тоже все знали.
— Катя, я понимаю, что меня это не извиняет, но ты тогда для меня существовала в параллельной Вселенной, которая к реальной жизни никакого отношения не имела.
— А секс у нас нынче тоже был не реальный?
— Секс с тобой всегда нереальный, что правда, то правда.
— Не пытайся сбить меня своими комплиментами, — Котя угрожающе встала из-за стола.
— Это не комплимент, это суровая правда жизни, — Тимур попытался скопировать ее интонации, подошел вплотную и потянулся к пуговкам на блузке.
— Маньяк, — Котя попыталсь сбросить его руки.
— Угу, — согласился Тимур, продолжая начатое дело.
— Ты же не думаешь, что я после этого буду с тобой спать?!
— Конечно, не будешь. Кто ж тебе даст, — Тимур махнул про себя рукой на ее одежду, в конце концов, в кабинете и так неплохо получилось; закинул возмущенную Котю на плечо и потащил в спальню. Грех не давать выход такому темпераменту!
Тимур уже полчаса гипнотизировал телефон. Но тот не звонил.
Тим специально задержался на работе, не подъехав к назначенному времени в надежде, что Котя позвонит и поинтересуется, что случилось. Он понимал, что это бесполезно, но всё равно надеялся. Пожаловался бы ему полгода назад кто другой на такие как у них с Катькой отношения — искренне бы понял, в чем проблема.
Они не ругались. Вообще. Если не считать разбитой кофейной пары в то памятное утро после корпоратива.
Котька была для него глотком бодрящего кофе. Тимуру было достаточно побыть в ее компании десять минут, чтобы настроение поднималось. Во всех смыслах.
Про секс и говорить нечего. Что там говорить? Всё, что вы хотели, но стеснялись попросить.
С ней было легко и уютно, весело и интересно. С нею можно было даже обсудить производственные дела, что для Тимура вообще было явлением из области фантастики. Посему Тим прибегал к нему очень редко, например, чтобы поделиться забавным эпизодом. Или, в самом крайнем случае, когда целостность офисных столов и стульев оказывалась под угрозой, он мог открыть Катьке, до какой степени непуганы идиоты в этой стране.
Она подружилась с Гашкой. Как такое оказалось возможно, Тимур так и не понял. И когда это случилось, тоже осталось для него загадкой. Однако кошка не пыталась сгрызть Катькину обувь, поцарапать ее руки или выгнать из кровати. Напротив, норовила выбить задними лапами у Тимура место под Катькиными коленками. Которое и Тимуровы ноги с удовольствием бы заняли.
Катя прекрасно готовила.
Она не устраивала сцен ревности и слова не сказала против его тренировок, деловых встреч, задержек на работе…
И это начинало его бесить.
Было такое ощущение, что ей просто все равно, где и с кем он проводит время.
Катя с легкостью принимала его у себя в гостях и приезжала к нему. Но не надолго. Максимум, она могла провести у него сутки. А после этого рвалась домой.
