Любу за плечо. Она вздрогнула и распахнула заплаканные глаза. Женщина была ненакрашенной, и я впервые заметила, какая она хорошенькая без тонны косметики. Даже распухший красный нос и такие же малиновые щеки шли ей больше, чем широкие угольные брови и толстые ресницы.
– Как ты?
– Не знаю, пальцы на ногах как будто распухли и покалывает.
– Не немеют? Я слышала, это первые признаки серьезного обморожения.
Люба выпучила на меня в испуге глаза.
– А есть еще не серьезное?
– Так же как и ожогов, есть разные степени, Люба, я не врач, знаю лишь, что первая степень практически неопасная и проходит сама собой. Пойдем лучше в здание, – я мотнула головой, – в приежку, я не знаю, и посмотрим, что там с твоими ногами.
– Пойдем только в Досы.
– Тебе есть к кому?
За три месяца я была на этой заставе в четвертый раз и не успела ни с кем познакомиться. Знала лишь начальника заставы, его зама, старшину и штатного водителя.
– Да-да. К Чебрицову, он напротив старшины на первом этаже живет.
Я удивилась, но быстро взяла себя в руки. Чебрицов Владимир, первый зам, старший лейтенант, насколько я знаю, неженатый и живущий в Досе один. А значит, Люба явно не к знакомой подружке в поисках приюта пошла.
– Идти можешь? – тихо поинтересовалась я, когда мы вышли из машины.
– Да-да, Анастасия, спасибо вам, – всхлипнула Люба и, развернувшись, быстро зашагала к дому офицерского состава. Ну вот, а мы за нее переживали. Вполне себе нормально ходит.
Чебрицов открыл дверь не сразу, по мятому виду мужчины было понятно, что он уже спал. Но стоило ему увидеть заплаканную женщину, как он сразу же очухался.
– Что? – ошарашенно произнес он, отходя от дверного проема и пропуская нас вглубь квартиры.
Люба ступила за порог и, тут же развернувшись, перекрыла мне дорогу.
– Спасибо вам, Анастасия Анатольевна, но дальше мы сами. – Женщина хлюпнула носом и, проведя рукой по лицу, запахнула перед моим носом дверь.
Вот это номер. Хотелось бы мне себя сейчас видеть со стороны. Наверное, более ошарашенного происшедшими событиями человека трудно найти.
Я тряхнула головой и пошла искать Калинина – возможно, он внесет ясность в мою трещащую по швам картину этого мира.
Мужчины были в кабинете начальника и препирались на повышенных тонах.
– Простите. – Я стукнула костяшками пальцев по дверному косяку.
– Люба все еще спит? – повернулся ко мне Калинин. Выглядел он, мягко говоря, устрашающе. Хорошо хоть, весь негатив, который исходил от него волнами, был направлен не ко мне.
– Нет. – Я запнулась, прокашлялась и, сделав шаг в кабинет, все же продолжила: – Любочка в Досах у Чебрицова и сказала, что они сами во всем разберутся.
Начальник Соснового Бора громко и нецензурно выругался, а Рома хлопнул в ладони и засмеялся.
– Ну вот и папочка нашелся, так что разбирайся теперь ты, Максим, с этим каламбуром. А мы поедем обратно. Да, Настя?
Я кивнула и подошла к Калинину еще ближе, он тут же потянул меня к себе и приобнял за плечи. Стало сразу так спокойно и хорошо. Тихо и уютно, а еще сладко… Как же сладко он пах.
– Поделись лучше бензином, Максим.
– А женой своей мне с тобой не поделиться? Не? – выкрикнул мужчина и встал из-за стола так поспешно, что стул, на котором он сидел, отъехал и стукнулся о стену.
– Псих, – буркнул Роман, а затем, подтолкнув меня вперед, крикнул в спину удаляющемуся Максиму: – У меня своя скоро будет. Вон какая красавица. Зачем мне чужая?
И хрипло рассмеялся. А я – я… Если бы он не продолжал меня обнимать и направлять, наверное, остановилась бы и осталась стоять на том самом месте как вкопанная. Соляной столб, не иначе. Понятно, конечно, что Калинин шутил, но все же это было чересчур неожиданно. Я отвыкла от его шуток, от его харизматичной улыбки и ироничного голоса. Три месяца я слышала от него лишь приказы, поставленные строгим холодным тоном.
Мы вышли на улицу и наблюдали за тем, как начальник соседней заставы тащит в нашу сторону канистру с бензином и сам заправляет наш транспорт.
– Тебе не стыдно? – шепнула я Роману.
– Не-а, он кое-что мне должен, теперь вот должок возвращает в таком виде.
– Опять бартер? – хмыкнула я.
– Почти, принцесса! Все, иди уже в машину. Я сейчас. – Роман открыл мне дверь и, когда я с удобством устроилась на сиденье, захлопнул её.
Я скинула угги и, подобрав под себя ноги, наблюдала за тем, как мужчины опять что-то выясняют. Интересные у них отношения. Через пару минут Максим что-то недовольно буркнул и ушел.
– Сейчас поедем уже, – сев в машину, произнес Калинин, – Макс усядется в свой драндулет, чтобы за нами ворота закрыть.
– Почему Люба пошла к заму?
Этот вопрос по-прежнему не давал мне покоя. Сколько ни обдумывала, постоянно приходил в голову один-единственный вариант, но не могло же это быть правдой.
– Наверное, потому, что он отец её будущего ребенка, – хмуро ответил Калинин. Прежний веселый настрой пропал, не оставив и следа. – Потому Андрей так и поступил. Я ни в коем разе не оправдываю его, но у всего есть свое объяснение. Или ты думала, что он просто набухался и оставил жену в лесу замерзать?
– Я ничего не думала. Не до того было. Но зато теперь понятно, почему она пошла пешком в сторону Соснового, а не обратно.
– Ага, – усмехнулся Роман и завел машину, – интересно, как она собиралась лезть через систему с пузом? Вряд ли бы у нее получилось связаться с заставой с ворот.
– Если бы она вообще дошла, – хмуро добавила я, и мы оба замолчали.
Ведь только стоило представить, что могло бы быть, если бы Маруська не начала рожать. На душе сразу становилось до отвратительного тошно. Никто бы и не хватился женщины. И одному богу известно, чего это могло стоить ей и её будущему ребенку.
Я молча смотрела на заснеженные ели и высокие сугробы в освещении луны, пытаясь не уснуть. Красивый, но спокойный пейзаж нагонял тоску. Усталость накатила на меня в один момент, мощной, сметающей все на своем пути волной. Я не сдержала зевка, лишь прикрыла рот ладонью. К этому моменту мы выехали за внешние ворота и уже минут через пятнадцать должны были быть у того злосчастного моста через Кутаманду. Его построили заново лишь в сентябре, тогда как мы весь август безвылазно сидели на заставе.
Машина резко затормозила, я не успела и голову повернуть в сторону Романа, когда он практически схватил меня за щеки
