Она тоже хочет этого, стоять рядом с нами и бороться. Мне это нравится настолько же, насколько я это ненавижу.
Возможно, парни правы, отказывая им в этом. Неважно, насколько они опытны, но от одной мысли о том, что они окажутся на прямой линии огня, у меня по позвоночнику пробегает холодный озноб.
— Нам нужно знать, что мы сможем вернуться к вам, когда все закончится, — говорю я, надеясь раз и навсегда прекратить спор.
Брианна тут же поворачивает голову в мою сторону, ее глаза на несколько мгновений задерживаются на мне, и между нами вспыхивает понимание.
Мне нужно знать, что я могу вернуться к тебе.
Я безмолвно умоляю ее быть на нашей стороне, помочь убедить Стеллу в том, что это правильный поступок.
Через несколько секунд она кивает, и мне почти удается сдержать вздох облегчения.
— Пойдем собирать сумку. Чем дольше мы тут стоим и спорим, тем больше времени теряем. У ребят есть работа, и у нас тоже.
Наконец Стелла встает, но Себ не дает ей отойти, когда она делает шаг от него. Вместо этого он обхватывает ее за талию и притягивает к себе, прижимаясь своими губами к ее.
Не успеваю я опомниться, как все парни подхватывают своих девушек на руки и исчезают из комнаты, оставляя меня смотреть на Брианну, отчаянно желающего сделать то же самое.
— Ладно, сумка сама себя не упакует, — бормочет она, делая пару шагов в сторону спален и выводя меня из транса, в который я впал.
— Сирена, — зову я, заставляя ее остановиться.
Когда она больше ничего не делает, я придвигаюсь ближе, поглощая пространство между нами.
Но как только она поворачивается, чтобы оглянуться через плечо, мое движение замирает.
— Это ничего не меняет, Нико. Я буду выполнять твои приказы, потому что это правильно, но не надо строить безумных идей. Я делаю это для них, а не для тебя.
Я разжимаю губы, чтобы ответить, но она оказывается быстрее и вылетает из комнаты, как будто этих нескольких секунд и не было.
— Ох, жги, кузен. — Дразнящий голос Реи проникает в мои уши, пробуждая дьявола, живущего внутри меня.
Я кручусь на ногах и бросаюсь к ней, заглядывая прямо в лицо.
— Какого черта ты все еще здесь? — рычу я, мой голос низкий и смертоносный.
— Что? — невинно спрашивает она. — Мне нельзя тусоваться с моей кузиной и твоей девушкой?
Последнее слово бьет меня в грудь, как бита.
— Она не…
— Оставь это, чувак, — говорит Алекс, хватая меня за руку и оттаскивая от дерзкой занозы в заднице, которой является моя кузина.
— Она должна быть дома, чтобы о ней беспокоился Дэмиен. А не мы. У нас и так достаточно забот.
— Все в порядке. Она будет в порядке с девочками. Давай просто пойдем и подготовимся, хорошо?
Он снова тянет меня за руку, заставляя плестись за ним. Я подчиняюсь, потому что у меня нет другого выбора, но не раньше, чем мой взгляд останавливается на коридоре, который ведет в гостевую комнату Тоби.
— Позже, — огрызается Алекс. — Давай сделаем эту работу, а потом ты сможешь провести остаток ночи, пытаясь завоевать ее.
— Пфф, удачи тебе в этом, — насмехается Рея.
Я напрягаюсь, готовый развернуться, но Алекс хватает меня за руку и заставляет продолжать идти вперед.
— Не обращай внимания на это отродье, — говорит он достаточно громко, чтобы Рея услышала, а затем оглядывается на нее и, клянусь, черт возьми, подмигивает.
— Стелла в порядке? — спрашиваю я, когда мы выходим в коридор и удаляемся от посторонних ушей. — Может, разрешить ей и Эмми пойти с нами?
— Ты что, с ума сошла? — спрашивает Алекс, наконец-то отпустив меня.
— Нет. Ты слышал босса так же хорошо, как и я. У нас мало людей. Только те, кому мы действительно доверяем, участвуют в этом. Нам нужна любая помощь, которую мы можем получить.
— Ты хочешь сказать, что нас недостаточно?
— Что? Нет. Никогда. Я предполагаю, что у нас может быть больше поддержки.
Пока мы направляемся на склад, куда Деймон заманил итальянцев, вместе с Галеном, Стефаносом и еще парой наших верных солдат; Деймон, Ант и еще несколько человек остаются здесь. Риск того, что я окажусь прав и итальянцы снова нас обманут, был слишком велик, чтобы оставить наш дом — наших девочек — без защиты.
— Если они заподозрят, что мы лжем и что Деймон и Ант здесь, они отмахнутся от нашей приманки и направятся прямо сюда, чтобы забрать то, что, по их мнению, принадлежит им.
— Надеюсь, мы все правильно рассчитали, — размышляет Алекс. — Может быть, стоит остаться…
— Мы все рассчитали правильно, — уверенно заявляю я. — К тому же Деймон и Ант все предусмотрели. Это место заперто и в лучшие времена. Ни один итальянский хрен не проникнет внутрь.
— Будем надеяться. Увидимся в десять, да?
Я стою неподвижно, пока он заходит в свою квартиру, оставляя меня одного в коридоре.
Во мне горит желание пойти к Брианне, но Алекс прав. Для этого будет время позже.
Сейчас мне нужно сосредоточиться на сегодняшнем дне, на мести, которой я жаждал с того самого момента, как мой взгляд упал на безжизненное тело отца.
Как только я захожу в свою спальню, открываю шкаф и смотрю на черные костюмы, которые смотрят на меня, во мне что-то успокаивается. Я забываю обо всем в своей жизни, кроме поставленной на сегодня задачи, и единственное, что я вижу, — это самодовольное лицо этого ублюдка. В следующий раз, когда я буду смотреть ему в глаза, а мой пистолет будет прижат к его виску, он не будет так чертовски доволен собой.
Я одеваюсь на автопилоте, годы тренировок берут верх. Последнее, что я достаю из гардероба, — это галстук. Ну, это не мой галстук, а папин. Это одна из немногих вещей, которые я забрал из дома, когда мама была слишком занята, впитывая всеобщее сочувствие. Это глупо, но, надевая что-то из его вещей, когда я иду в бой, я чувствую себя ближе к нему. Как будто он здесь, с нами, подбадривает нас. Его запонки — последнее, что я добавляю к своему обмундированию. Они серебряные, с выгравированной на плоском квадрате эмблемой Чирилло, украшенной сверкающими золотыми камнями.
Закрепив вторую, я опускаю руку и глубоко вдыхаю, прежде чем посмотреть на себя в зеркало.
Я смотрю в свои глаза, пытаясь найти там хоть что-то, напоминающее мне о нем, что-то, что могло бы придать мне дополнительные силы, в которых я сейчас нуждаюсь.
«Устрой им ад, сынок».
Я слышу его голос, как будто он стоит прямо за моей спиной. Эти слова он повторял мне снова и снова, пока я рос, пока он тренировал меня. Но мне никогда не было так необходимо услышать их, как сейчас.
— Это для тебя, папа, — говорю я, наклоняя голову и отворачиваясь от зеркала.
Остальные будут ждать, и я не намерен никого подводить сегодня. И никогда больше, если мне это удастся.
Когда я выхожу из своей квартиры, Тео и Эмми тоже выходят из своей. Он одет так же, как и я, и готов к бою. И хотя Эмми тоже с ног до головы в черном, она не пытается скрыть раздражение, написанное на ее лице.
Я понимаю, что они злятся. Я тоже. Но, кроме того, ни за что на свете никто из них не подойдет сегодня к итальянцам. Моим парням нужны их девушки, когда все это закончится. Черт, мне тоже нужна моя, но что-то мне подсказывает, что придется продолжать мечтать.
Разочарование поселилось в моем желудке, когда я подумал о том, что после этого всех моих ребят встретят дома с распростертыми объятиями и обещанием бесконечного удовольствия за то, что им пришлось пережить, чтобы сохранить их в безопасности. А затем останусь я, в одиночестве возвращающийся домой в холодную, пустую постель. Чертовски здорово. Единственный плюс в том, что Алекс, вероятно, испытает то же самое, хотя, зная его, он отправится на поиски женщины, в которой сможет потерять себя. В прошлом я бы с головой окунулся в это. Но сейчас я не могу придумать ничего хуже.
Эмми улыбается мне сдержанной улыбкой, когда они вдвоем проходят мимо меня, Тео несет ее сумку. Что, вероятно, разозлило ее еще больше. Я почти слышу, как они спорили из-за этого всего несколько минут назад.
