похуже. Штейн может заставить меня смотреть на то, как они ее насилуют. Он придумал бы такое наказание, и очень быстро. А я… я не могу.
Сжав пальцы в кулаки и чувствуя, как на них натягиваются кожаные перчатки, я заставляю себя склонить голову и взглянуть на него из-под ресниц, как бы подчиняясь. Кария — избалованная девчонка, потому как не знает реального ужаса, но я стараюсь казаться послушным, потому что иногда это помогает смягчить удары.
— Пожалуйста, — умоляю я Штейна, когда в прыгающем по комнате свете фонарика Констанс заходит мне за спину и приближается к Карии. — Пожалуйста, не причиняй ей вреда. Ты можешь… делать со мной всё, что захочешь, ты знаешь, это твое. Но, пожалуйста, не причиняй ей вреда.
Штейн наклоняет голову, и я слышу, как Констанс, лязгая пряжками, приступает к работе и освобождает Карию, по всей видимости, одной рукой. Какая-то дикая, глупая часть меня цепляется за надежду, что ее крики были притворством. Что по какой-то невероятной причине она все равно предпочла бы меня безопасности. Одобрению. Да чему угодно. Но я знаю, что это все мечты, и в доказательство этому слышу скрип кресла, а затем ее легкие шаги по дорожке света, которую направляет фонариком Констанс у меня из-за спины.
И вот она. Стоит рядом со Штейном, еще больше одергивает топ, поправляет юбку и избегает моего взгляда. Ее волосы рассыпаны по плечам и груди, и, закончив приводить в порядок одежду, она лихорадочно заправляет дрожащим пальцами пряди за свои маленькие ушки.
Все это время Кария на меня не смотрит. Она опускает взгляд на цементный пол, Констанс остается у меня за спиной, а Штейн бросает быстрый взгляд на стоящую на трясущихся ногах и сжимающую кулаки Карию и говорит мне:
— Ее отведут наверх к родителям. Я, как только прибыл, сразу спустился сюда с нашими охранниками, но знаю, что они все еще отчаянно ее ищут.
Она кивает, как будто слушает. Я не могу оторвать от нее взгляда. Мысленно умоляя ее.
«Пожалуйста, посмотри на меня. Скажи, что все это было на самом деле. Что хотя бы секунду ты не испытывала ко мне ненависти. Кария. Не бросай меня здесь вот так».
Отчаяние захлестывает мой мозг, пытаясь вцепиться мне в клетки, чтобы до нее достучаться.
Но Кария говорит, уставившись в пол:
— Спасибо, мистер Рул.
С моих губ срывается хриплый, надломленный и жалкий крик, несмотря на все мои попытки его сдержать.
И все же… она даже не смотрит в мою сторону.
Услышав мой постыдный возглас, Штейн расплывается в улыбке.
— Мне так жаль, Кария, — говорит он ей, но смотрит на меня.
Стоя рядом с ним, она кажется такой маленькой, беззащитной и милой. Кария не выше его плеча, и там, где у него костюм, у нее обнаженная нежная кожа. Даже сейчас мне хочется укрыть ее собой. Защитить ее, несмотря на воткнутый ею нож. Ты нужна мне, Кария. Не бросай меня вот так.
«Я знал, что ты это сделаешь. Все хорошее быстро проходит, так ведь?»
— Я разберусь со своим сыном и уверяю тебя, что такого больше не повторится. Все эти годы многие из вас считали его пропавшим, я всего лишь пытался защитить его от мира, а всех вокруг от него.
Кария молчит, все ее тело вибрирует от чего-то похожего на ужас. Втянув плечи, она обхватывает себя одной рукой и цепляется за локоть другой. Это так непохоже на девушку, которая заехала фонариком по голове своему другу. С этой ее версией я вообще не знаком.
Она, как будто принимает любой нужный ей образ. Притворяется перед всеми вокруг. Возможно, Кария каким-то образом подвела меня к этому сокрушительному моменту предательства, но, возможно, захотела пойти со мной просто, чтобы добавить адреналина в свою маленькую шикарную жизнь.
Несколько часов с монстром. Экзотическое удовольствие.
Отчаяние у меня в сердце начинает сменяться ненавистью.
— Констанс, не мог бы ты отвести Карию к ее измученным родителям и передать мне фонарик? — Штейн бросает взгляд на нереагирующую на него Карию. — Ты можешь выйти в коридор, дорогая, тебе незачем видеть, каким агрессивным может стать Салли. Надеюсь, он убил того охранника не у тебя на глазах. И, видимо, с тобой он себя сдерживал, учитывая, что ты…цела и невредима.
Когда стоящий у меня за спиной Констанс отправляется выполнять приказ Штейна, Штейн вынимает руки из карманов и, расстегнув свой блейзер, достает что-то из нагрудного кармана рубашки. Когда Констанс проходит мимо меня, сосредоточив свое внимание на Карии, я вижу в руках у отца знакомый шприц.
То же самое я вколол своей маленькой придавшей меня принцессе.
В цилиндре прозрачная жидкость, большой палец Штейна занесен над поршнем. Он нашел мои запасы в ящике стола.
Нет.
Нет, нет, нет.
Если он накачает меня этим, я никогда больше ее не увижу. Сегодня он отвезет меня обратно в «Хаунт Мурен», и я там умру. Я никогда не узнаю, что она на самом деле обо мне думает. И не смогу защитить Карию, если он придет и за ней.
«Кария».
«Помоги мне».
Знаю, что не могу ее об этом просить. Я глуп, эгоистичен и жалок, но, когда Констанс обходит Карию и протягивает свободную руку к двери, не думаю, что смогу просто так ее отпустить.
«Не делай этого со мной».
«Пожалуйста. Не забирай с собой солнце».
Штейн делает шаг ко мне, но затем останавливается.
Кария по-прежнему смотрит в пол.
Она все еще не сдвинулась с места.
Констанс держит направленный в пол фонарик, все лица скрывает густой полумрак.
У меня в голове стучит пульс.
Кария очень медленно поднимает подбородок.
Она не смотрит на меня.
Она полностью сосредоточена на этой входной двери.
Чтобы сбежать.
Чтобы бросить меня.
Совсем недавно Кария меня спросила: «Ты хочешь, чтобы я тебя возненавидела?». Сейчас я думаю о том же самом, но когда она делает небольшой шаг к
