помогала своему другу-ветеринару спасти жизнь маленькой птичке со сломанным крылом. Они потратили два гребаных часа на то, чтобы возиться с этой дурацкой штукой. Я же, напротив, без раздумий забираю жизни. Без малейших угрызений совести.
Я понятия не имею, почему она позволяет нашим странным отношениям продолжаться. У нее есть семья. Друзья. Каждый раз, когда я прихожу к ней, я жду, что она попросит меня уйти и не возвращаться. В конце концов, она это сделает. Было бы грубой ошибкой позволить ей приблизиться хоть на дюйм. Она поймет, что во мне не осталось ничего стоящего. Возможно, их никогда и не было. Просто пустая оболочка человека, который идет по жизни, оставляя за собой трупы, страдания и ужас везде, где он побывал. Если бы у меня была хоть капля порядочности, я бы позволил себя убить. Много лет назад. Миру было бы лучше, если бы меня в нем не было.
— Все в порядке. — Тихий шепот Неры заполняет тишину. — Ты можешь остаться там, если хочешь.
Мои глаза отрываются от учебника и встречаются с неотрывным взглядом моего тигренка. Ошибка. Потому что в тот момент, когда я это делаю, странная сила тянет меня вперед, заманивая ближе. Меня манит ее тепло, соблазняет ее солнечный свет. Мне нужно взять его с собой, когда я буду уходить.
Выпрямившись, я снимаю пальто и бросаю его на кресло, стоящее в нескольких шагах от меня. Мой пиджак — следующий. Нера включает прикроватную лампу и наблюдает за тем, как я начинаю расстегивать ремни наплечной кобуры, в которой спрятаны два моих пистолета. Она даже не моргает. Обезоруженный, я присаживаюсь на край ее кровати, а мой взгляд прослеживает путь к толстой книге на тумбочке.
— Я не могла уснуть после твоего ухода, поэтому немного позанималась. — Она садится в кровати и прислоняется к изголовью. — Нет лучшего способа заставить человека заснуть.
— Интересно?
— Некоторые части, да. Но эта довольно скучна. — Ее рука снова зарывается в мои волосы, поглаживая их. — Посмотри сам, если хочешь.
— Я не могу. — Я скриплю зубами. — Я не умею читать, тигренок.
На мгновение ее рука замирает, но потом она снова проводит пальцами по моим волосам.
— Дислексия? — спрашивает она.
— Нет. Я окончил только первый класс.
— Как это возможно? Разве это не противозаконно?
— Насколько я знаю, до шестнадцати лет меня обучали на дому. Но там, откуда я родом, чтение и письмо были не в приоритете.
— Ну? — поглаживая подбородок, спрашивает она, — И насколько все плохо?
— Я могу работать с короткими предложениями и словами, которые я уже знаю, — говорю я, не глядя на нее. — Чтобы прочесть полстраницы, мне нужно несколько часов.
— Хорошо. — Она берет мой подбородок между пальцами, поворачивая мою голову к себе лицом. — Хочешь узнать, о чем я читала после твоего ухода?
— Да.
— Сядь рядом со мной. И передай мне книгу.
Я забираюсь на кровать и кладу ей в руки тяжелый учебник. Нера опускает голову мне на плечо, открывает текст и кладет его мне на колени.
— Сегодня мы изучаем пищеварительный тракт взрослой коровы, — говорит она и проводит кончиком пальца по заголовку в верхней части страницы. — Я буду читать медленно. Если тебе нужно будет повторить какие-то слова, просто скажи мне.
— Хорошо.
— Отделения желудка. — Ее палец скользит по странице, пока она читает:
Рубец — самый большой отдел желудка, состоящий из нескольких мешочков. В зависимости от размера коровы он может вмещать двадцать пять галлонов и более материала. Благодаря своему размеру рубец действует как хранилище или резервуар для корма. Помимо хранения…
Я обхватываю ее за спину и слушаю, как звуки ее голоса сливаются с капельками дождя, бьющими по окну. Время от времени она зевает, но продолжает читать, водя пальцем по словам, пока солнце не поднимается над горизонтом, и она наконец не засыпает у меня на груди. Я поднимаю книгу с колен и еще немного прижимаю свою девочку к себе. Затем я осторожно укладываю ее и поднимаюсь с кровати.
Прежде чем уйти, я выключаю свет и наклоняюсь над моим спящим тигренком, беря ее руку в свою.
— Спасибо, — говорю я и целую ее пальцы.
ДВЕ НЕДЕЛИ СПУСТЯ
— Добрый вечер. Чем я могу… О, это снова вы, сэр.
Я бросаю на флориста жесткий взгляд, затем переключаю внимание на парня, стоящего перед полкой, заваленной букетами роз.
— Вон, — приказываю я.
— Простите? — Он смотрит на меня с раздражением.
Я лезу в куртку и достаю пистолет, приставляя ствол ко лбу идиота.
— Сейчас же.
Парень роняет цветы, которые держит в руках, и выбегает из магазина. Я убираю пистолет в кобуру, приближаясь к двери магазина, и переворачиваю табличку "Закрыто". Когда я оборачиваюсь, флорист смотрит на меня выпученными глазами.
— Мне нужны цветы, в которых нет пыльцы. У моей девочки аллергия.
— Эм… — Он дергает за фартук. — Может быть, розы?
— Они не содержат пыльцы?
— Ну, они содержат, но… являются гипоаллергенными, потому что частицы пыльцы слишком велики, поэтому они не переносятся по воздуху и не вызывают проблем у аллергиков
Я бросаю взгляд на полку с разноцветными розами. Несколько лет назад у меня был заказ, который сопровождался особым пожеланием. Клиент хотел, чтобы отрезанный язык жертвы положили на ложе из лепестков роз и доставили ему в подарочной упаковке.
— Никаких роз. Что еще?
— Может, кактус?
Я поднимаю бровь.
— Никаких кактусов. Понял. Хорошо, тогда… — Флорист оборачивается, оглядывая выставленные композиции, а затем бросается к другой полке в углу. На его лбу блестит пот, а по бокам лица начинают скатываться капельки. — Тюльпаны — отличный выбор. —
Он приносит вазу, наполненную красными цветами, и поднимает ее передо мной. Я вытаскиваю одну пару и начинаю осматривать внутреннюю часть цветка.
— Что это за маленькие черные штучки, похожие на дротики?
— Ну, это тычинки, но на них очень мало пыльцы. Видите ли, каждое растение размножается…
— Избавь меня от урока биологии, старик — Я беру ножницы, висящие на стене рядом с оберточной бумагой, переворачиваю цветок и аккуратно отрезаю болтающиеся штучки с черным порошком на них. — Значит ли это, что на нем нет пыльцы?
Мужчина смотрит на цветок, который я держу в руках.
— Думаю, да
— Отлично — Я бросаю ему ножницы. Он чуть не ударил себя ножом в живот, пытаясь поймать их. — Мне нужно, чтобы ты отрезал маленьких ублюдков от каждого из них. У тебя есть пять минут
— Но, сэр. Здесь не менее семидесяти тюльпанов. Я…
