в удовольствие. Все же, это приятные хлопоты.
Купив в ближайшем супермаркете то, что запланировала, я одеваюсь для пикника. Очень просто: джинсы, кроссовки и удобная толстовка.
Несмотря на яркое солнце в небе, сегодня прохладно. Необычайно теплая в этом году зима сменилась жаркой ранней весной, совершенно пленившей жителей нашего холодного региона буйством красок и зелени.
Подумав, я кладу, на всякий случай, с собой в сумку и спрей от комаров. Не дожидаясь звонка, выхожу во двор. Сажусь подождать ребят на лавочку.
Они заезжают за мной минута в минуту, как договаривались! Словно, действительно, ждали только меня. Да еще не на маленькой Ёлкиной машине, а на чьей-то большой и комфортной.
За рулем — Алексей Васильевич. Даже в спортивной одежде майор смотрится неотразимо, что легко объяснимо при такой подтянутой «бойцовской» фигуре. Все-таки, он опер, а опера регулярно сдают нормативы по физподготовке. Девчонки от таких обычно млеют.
И улыбается он мне соответствующе! Поздоровавшись, сажусь подальше от него, стараясь «не отсвечивать».
С подружками Тани знакомимся уже в машине — девочки как девочки, нормальные и адекватные. Я, наконец, расслабляюсь, решив получить максимальное удовольствие от поездки.
Танюха, как обычно, разряжает атмосферу шутливым общением, и дорога уже не кажется мне ни долгой, ни скучной. Мы открываем окна пошире, и мчимся навстречу ветру и приключениям!
Алексей включает музыку. От него в нашу сторону плывет ощутимый, терпкий шлейф дорогого парфюма. Иногда он ловит мой взгляд в зеркале заднего вида, отчего я снова чувствую себя неуютно.
Вероятно, мне бы даже польстило внимание такого парня, если бы не Данил Зимин. Но что такое этот Алексей, да и все мужчины мира с ним в сравнении?! Ничто.
Никто, вернее. Я радуюсь, когда мой телефон начинает звонить под его трек в нашем салоне. Все они сейчас непринужденно общаются, даже не догадываясь, что в эту самую минуту мне звонит исполнитель песни!
Это кажется невероятно романтичным. Убрав звук, я еще какое-то время мечтательно созерцаю экран своего айфона, прежде чем положить его обратно в сумку.
Перезвоню чуть позже, решаю я, о чем и пишу Дане, слушая, как бешено начинает колотиться в груди мое глупое сердце… Ну что поделать, если я уже влюблена как кошка!
Улыбаюсь своим мыслям. Пока все идет прекрасно, и вскоре случай перезвонить ему представляется. Друзья вдруг вспоминают о красивом озерце Рудица где-то неподалеку.
— Тонечка! — слышу я голос Алексея, выныривая из собственных мыслей и встречаясь с пронзительным взглядом его внимательных голубых глаз, — а Рудица как раз нам по пути. Вы как, не против заехать?
Все в салоне теперь, как по команде, вопросительно смотрят на меня. Я, конечно, соглашаюсь.
Буквально через считанные минуты его тачка сворачивает с широкой асфальтированной дороги на узкую щебневую.
Чем дальше, тем все зеленее лесополоса вокруг нас, где солнце мягко пробивается сквозь тощую листву деревьев, в которой пушистые хвойные причудливым образом перемешаны с полуголыми лиственными.
На миг у меня даже перехватывает дыхание от этой дикой «загородной» прелести расцветающей весны, которая почти всегда скрыта от нас, городских жителей.
Дорожка круто сворачивает куда-то вправо, машина выруливает на нее и мы, наконец, видим перед собой водоем. Дружной, но нестройной гурьбой вываливаем из машины и сразу же, не сговариваясь, идем к воде.
Сама природа вычертила форму этого озера в виде ровного круга, а вода в нем оказывается темной и загадочной, прямо как на картине Виктора Васнецова «Аленушка».
Озеро ослепительно блестит на солнце зеркалом и я, любуясь им, медленно подступаю к тому месту, где берег уходит в воду. Смотрю, как лениво плещутся у ног невысокие волны. Так и хочется погладить их по прохладным «спинкам»! Не удержавшись, приседаю и пробую воду рукой…
В отличие от зачарованной озером меня, Елка с девчонками довольно быстро теряют интерес к природе. Пока я все еще торчу на берегу, они, городские создания, успевают вернуться к машине за термосом с кофе и чашками. Кутаются в пледы из-за сильного ветра.
Я решительно отказываюсь от кофе и пледа, любезно предложенных Алексеем, и отхожу от ребят чуть подальше. Перезваниваю Данилу.
Слушая гудки в телефоне, замечтавшись, просто медленно бреду вдоль берега.
— Але? — отзывается трубка его красивым низким голосом.
— Привет, — радостно выдыхаю, и присаживаюсь в укромном местечке у берега прямо в густую траву-осоку.
Данька радуется мне не меньше, засыпает вопросами. Я коротко рассказываю, что выехала на пикник с друзьями.
Краем уха отсюда слышу, как звонко хохочут девочки над шутками компанейского Алексея.
— Умничка, — реагирует Даня, — ну правильно, че дома сидеть! А где это?
Объясняю. Он кажется искренне довольным за меня.
— А ты как? Съемки в Дубае закончились? — спрашиваю, принципиально не уточняя ничего по поводу их отношений с Клаудиа. Захочет — сам расскажет.
— В общем, да, — вздыхает он то ли раздраженно, то ли устало.
Недолго молчим.
— Тош… я очень соскучился, — вдруг признается.
— Я тоже, — отвечаю, чувствуя, что он хочет о чем-то спросить меня.
Возможно, о чем-то важном.
Но Данил продолжает молчать, поэтому я спрашиваю первой:
— Что с тобой? Тебя что-то беспокоит?
— Не то, чтобы беспокоит, — говорит он, и тут же задает неожиданный вопрос, — просто скажи. Ты больше не работаешь на радио?
— Нет, — отвечаю, слегка опешив, — а откуда ты узнал?!
— Я слушал твои новости. Часто, — признается, — но потом, вместо твоего голоса в эфире почему-то зазвучали чужие.
— Ну да, — говорю просто, — моего голоса там уже не будет.
— Почему ты ушла оттуда? Если не секрет? — настойчиво продолжает расспросы.
— Не секрет, — отвечаю, и мучительно принимаю нелегкое решение.
Не врать. Или, во всяком случае, недоговорить что-то. Так будет лучше. Для всех. Какая-то птица возле меня в ветвях ивы начинает кричать, оглушительно и громко. Не могу понять, что ее так напугало.
— Из-за конфликта с нашим программным директором, — продолжаю, — ничего, стоящего твоего внимания. Ушла и ушла!
Я смотрю на водную гладь, чуть подернутую рябью, и пытаюсь унять какое-то странное волнение. Природа вокруг меня словно замирает.
— С Германом Мискарьянцем? — спокойно спрашивает Данил.
Меня обдает холодом от этого, произнесенного им, имени. Гадкая птица продолжает кричать.
В этот, в высшей степени, драматический момент кто-то аккуратно, но уверенно выдергивает из моей руки телефон. Обомлев, я вскакиваю и оборачиваюсь.
Несколько секунд просто наблюдаю, как неизвестный, ухмыляющийся оборванец лет двадцати прячет мой айфон за ворот своей грязной, растянутой футболки.
Деловито бросает мне:
— Слышь, давай без шума. Серьги, деньги сюда. Все, что есть…
Алчно блестит пустыми наркоманскими глазами, разглядывая серьги в моих ушах. Подарок мамы.
Я пячусь от него,
