врагом народа?
Лопатками я почувствовала внимательный взор. После моей жаркой обличительной речи Максим посмотрел на меня как-то по-особенному, но в его взгляде я не видела жалости. Скорее – уважение. Я приняла это с благодарностью. Мне жизненно необходима поддержка, пусть даже такая, почти неощутимая.
– Бабушка оставила квартиру вам обеим, – только и ответила мама.
– Потому что любила Марго, – по моим щекам покатились слезы. – Любила так же сильно, как и меня. Она считала, что Марго маленькая и перебесится. Если так важно, я отдам ей стоимость половины квартиры. Продадим, разделим деньги поровну.
– Не надо ничего продавать, – мама попыталась говорить тише, спокойнее. – Выгони своих головорезов, и вы помиритесь с сестрой.
– Не-а.
Хлюпая носом и стирая слезы рукой с глаз, я забросила телефон в угол. Он не разлетелся на несколько частей, но экран пошел трещинами. Да и плевать! Этому телефону лет пять. Еле работает, интернет не тянет. О чем там сожалеть? О куске микросхем? Плевать!
– Куплю тебе новый, – флегматично ответил Максим, поднимаясь на ноги.
Он как-то незаметно оказался передо мной и заключил в кольцо объятий. Горячих таких объятий, жизненно необходимых. Я вцепилась в воротник его футболки ногтями и тупо рыдала на груди, как ни рыдала долгие годы. Безутешно. Навзрыд.
– Тихо-тихо, – успокаивал Максим. – Всё будет хорошо, маленькая. Я, конечно, знал, что у тебя долги, но не догадывался, каким образом ты их набрала.
– В смысле, откуда ты мог знать?
– Валерьевич просил тебя не увольнять, говорил, что ты вся в кредитах.
– Валерьевич? – недоуменно переспросила я.
Тот самый Михаил Валерьевич, который меня за специалиста-то не считал? Разумеется, он был в курсе моих задолженностей. Несколько раз я просила о дополнительной работе, чтобы погасить часть кредитов. Но мне не казалось, что ему нравилось помогать очередной попрошайке.
– Угу. Он, на самом деле, ко всем своим сотрудникам относился с заботой, о каждом беспокоился. Я его наставления услышал, да и увольнять тебя не планировал. Но не догадывался, в чем дело. Знаешь что… – Максим тронул сгибом указательного пальца мой подбородок, не заставляя, но прося поднять лицо. – Продавай квартиру и оставайся у меня. Как-нибудь потерплю соседство с Ариной Романовой. Зачем тебе лишняя нервотрепка с этими родственниками?
– Ты не понимаешь. Это дело принципа… это моя квартира…
В ней я провела лучшие годы детства. Сюда бежала после школы, чтобы посплетничать с бабушкой за чашечкой заваренного на листьях черной смородины чая. Когда бабушка заболела, я переехала к ней. Сначала просто, чтобы помогать по хозяйству. Мы не думали, что болезнь ударит так… сильно. По наивности надеялись, что всё рассосется.
Но бабушке становилось всё хуже, а я вечерами и думать о чем-то другом не могла, только о том, как бы поскорее вернуться к ней. Помочь. Приготовить ужин. Убраться.
Эта квартира была моим домом задолго до того, как бабушка оставила её в наследство. Если честно, когда стало известно, что половина жилья отошла Марго, меня кольнуло обидой. Я думала: «Что она сделала такого, что заслужила быть наследницей?»
Но потом меня отпустило, да и сестра прав на квартиру не предъявляла.
До недавнего времени.
– Тогда зачем ты хочешь её продать? – Максим поцеловал меня в уголок губ. – Давай мы отдадим твоим родственникам часть денег и оставим её тебе?
Что за неуемная щедрость? Он просто так готов спустить в пустоту несколько миллионов? Ради какой-то секретарши-любовницы?
– Нет. Ни за что.
– Почему?
– Чтобы я была должна еще и тебе? – Я поджала губы. – Телефон тоже не надо мне покупать. Сама справлюсь.
Мне платить вообще нечем. В сексуальное рабство податься? А когда я наскучу, то чем буду расплачиваться за добро?
– Глупая. Я найду способ взять с тебя долг, – ставя-таки фильм на паузу и решительно пробираясь ладонью мне под майку, заявил Максим. – Как же мне нравится соседствовать с тобой. Не нужно дожидаться понедельника…
Мы занялись куда более приятным делом. Так сказать, освоили ещё несколько новых точек. Диван. Обеденный стол. Огромную ванну.
Я была благодарна Максиму за то, что он не лез с нравоучениями, не настаивал на деньгах и не донимал жалостью. Просто был рядом. Как же хорошо, что он появился в моей жизни и просто наполнил её красками.
Впрочем, о своих мстительных порывах я не забыла. Все-таки недавнюю встряску в конференц-зале никто не отменял.
Глава 11
Понедельник прошел в привычных заботах. В семнадцать часов работники отделов покинули «открытое пространство», и мы остались наедине с директором. Он занимался подготовкой к онлайн-конференции. Даже волновался – не может быть! – а потому перебирал какие-то файлы и пил одну чашку кофе за другой. Я вбивала в таблицу возможные решения по протоколу минувшей недели. Обычная рабочая обстановка.
Наконец, настал час «икс».
– Добрый день, коллеги, – произнес Максим очень серьезно на английском языке.
Жаль, конечно, что не на немецком. Заказчики-то из Германии. А ему бы пошла эта резкая, жёсткая, будто рубленая речь.
Без лишних предисловий они взялись обсуждать проект. Я потерла ладонь о ладонь и прокралась к двери директорского кабинета. На цыпочках, не издав и звуки. Не видно, сколько людей скрываются за монитором, но Скворцов сосредоточен. Не напряжен, но и не расслаблен как обычно. Чувствуется, что разговор важный.
Тем лучше.
– Максим Степанович, ваш график… – громко сказала я и вошла внутрь. – Ой… – изобразила удивление от того, что директор вообще-то занят.
Ага, теперь видно, что партнеры в количестве двух пухлощеких немцев смотрят на меня. Без особого любопытства, скорее – с нетерпением. Когда, мол, эта девица уберется, и мы продолжим важный диалог.
– Не буду отвлекать.
Сказав это, я чисто случайно уронила на пол все свои бумажки (пустые, ибо никакого графика не существовало) и наклонилась, чтобы их поднять. А затем на коленях подползла под стол к Скворцову и накрыла ладонью ширинку его брюк. Он никак не отреагировал, лишь напрягся сильнее прежнего.
Я расстегнула молнию и, отодвинув
