— Предлагаешь мне снова ехать за ней?
— Нет. Прошу тебя пока ничего не делать. Всё решится через несколько дней, и, пожалуйста, воздержись от необдуманных поступков. Хелене сейчас непросто, но ехать за ней не надо. — Мачеха выделила последних два слова.
Желание спросить, как же, по её версии, разрешится эта ситуация в ближайшие несколько дней, если учесть, что за Хеленой ехать нельзя, росло с космической скоростью, но я сдержался и не задал этот вопрос. Если Эрнестина так говорит, значит, знает что-то, чего не знаю я. С этим нужно считаться.
— Я летал на Шпицберген, — решил я сменить тему разговора, раз уж предыдущая исчерпала себя.
— Почему-то я так и подумала. — Эрнестина едва улыбнулась. — И как, понравилось тебе то, что ты там увидел?
— Отнюдь. Ты знала?
— До некоторых пор только догадывалась. Мои догадки подтвердились лишь когда я начала получаться письма — мерзкие, пропитанные ненавистью и сквернословием. Я поняла, что это Офелия, потому что было сделано слишком много реверансов в мою сторону на тему "Ты отняла то, что принадлежало другой, законной королеве".
— Мы можем что-то с этим сделать?
— С этим? — Ухмыльнулась королева. — С Офелией? Мы можем повлиять на ситуацию лишь самыми радикальными методами, но мне не хочется к ним прибегать.
— Радикальными? — Я выгнул бровь. — Что ты имеешь ввиду? Наемный убийца? Отравитель?
— Ты мыслишь в нужном направлении, — развеселилась Эрнестина. — Никогда бы не подумала, что мы будем обсуждать варианты убийства твоей матери. Лично я за снайпера.
— Она далеко не самая лучшая в мире мать. Но ты права, убийство — это лишнее.
— Эрик, я бы хотела дать тебе совет. Ты должен быть неимоверно осторожным и беречь Мэрит так, как никогда до этого. Её шестнадцатилетие уже через несколько дней, и она сможет вступить в частичное право владения Шпицбергеном. Офелия мертва по всем документам и перед всем миром, но только не перед нами. Она сделает всё, чтобы не допустить Мэрит к унаследованию земель Шпицбергена, иначе это грозить раскрытием её инкогнито. Умоляю тебя, не спускай глаз с сестры. Кто знает, какой вред Офелия способна ей причинить. Возможно, скоро разговор о снайпере покажется тебе не таким уж и нелепым.
Глава 20. Укоризна
Хелена
— Хелена? — голос Эрнестины звучал взволнованно. Ещё бы! Так беспардонно выставить Эрика из библиотеки — для этого нужно быть королевой, не меньше. — Ты в порядке?
Сложно сказать, особенно если учесть то, что я сижу под столом, скрюченная в три погибели.
— Нормально. — Я распрямилась, чуть стукнув кулаком по одеревеневшей спине и расправляя юбку. — А как вы поняли, что меня нужно спасать?
— У тебя на лице было написано.
Эрнестина сработала просто как настоящий боевой товарищ — в доли секунд стащила с меня парик, надела его на себя, и, к тому же, элегантным движением руки отправила меня чилиться под стол. Операция прошла успешно — Эрик, если что-то и заподозрил, особого вида не подал и обыскивать помещение не стал.
— Вы мне жизнь спасли!
— Я всегда помогаю родным. — Лицо Эрнестины озарилось улыбкой, которую смело можно было назвать материнской — столько теплоты в ней сквозило. — Очень рада с тобой повстречаться, Хелена. Жаль, что наше знакомство случилось так поздно. Но ведь у нас уйма времени наверстать упущенное, не так ли?
Она уже мне нравилась в разы больше, чем родная мать.
Примерно через полчала мы собрались в кабинете моей коронованой тёти: я, сама Эрнестина, и мои родители. Лицо королевы казалось непроницаемым, но злость, с которой она смотрела на мою маму, было не скрыть.
— Наконец-то мы увиделись, Корнелия. — Начала разговор тётя. — Я безмерно на тебя сердита.
— Не начинай. — Скривилась мать.
— Начну. — Тоном, не терпящим возражений, припечатала Эрнестина. — Как ты могла так поступить? Ладно ещё я — хотя для меня тоже дикость, что о собственной племяннице узнаю на старости лет — но как ты могла так поступить с Хеленой? Ты ей жизнь сломала!
— Это ты ей жизнь сломала. — Ледяним тоном отвечала мама. Я аж рот приоткрыла от удивления этой бессмыслицей. — Ты заставила Уиллема забрать меня. Тебя не интересовали причины, удерживающие меня в Британии.
— Потому, что я о них не знала! — Сорвалась Эрнестина, тут же взяв себя в руки. — Если бы ты мне сказала о существовании Хелены — ты могла бы запросто привезти её сюда! Она получила бы то, что заслуживает по праву рождения: королевское образование, приличное обеспечение! Неужели ты думала, что я выставлю за дверь собственную племянницу?
— Да, я так думала.
— Тогда ты идиотка, каких не видел мир. — Эрнестина воспроизвела элегантный фейспалм. — Ты могла бы забрать свою семью с собой, а не оставлять их напроизвол судьбы. Но, видимо, для этого нужно обладать умом острее, чем твой.
Мать проигнорировала этот выпад, сердито сложа руки перед собой. Отец стоял поодаль и даже не пискнул в защиту возлюбленной.
— Поговорим на более приятную тему, — немного остыла королева. — День рождения Мэрит через несколько дней. Празднуем в Брэмблиз. Все будут?
— Мы с Оскаром возвращаемся в Британию. — Ошеломила новостью мама. — Нас на торжестве не будет.
И ни слова обо мне. Эта женщина час назад рыдала у меня на плече и просила прощения за то, что бросила меня, но что я слышу сейчас? Она повторяет свой поступок десятилетней давности, и даже не смотрит в мою сторону.
Прода 21.05
Сказать, что меня это задело? Да, но не так, как десять лет назад. Просто крошечная, малюсенькая надежда в груди быстро и безболезненно скончалась. Я даже не ощутила.
Зато заявление матери сильно зацепило Эрнестину — королева умудрилась нахмуриться ещё больше.
— Отлично, — выпалила она, буравя сестру полным ненависти взглядом. — Хелена, я награждаю тебя титулом графини, и поместье Брэмблиз отныне принадлежит тебе. Закончим этот во всех отношения неприятный полилог и я подпишу соответствующие бумаги. Ничего не забыла? Ах да, отныне ты находишься на содержании короны. Пока что твои карманные деньги буду составлять лишь несколько десятков тысяч евро в месяц, но когда мы станем "Совершенным королевством" эта сумма порядком подрастёт.
Я застыла, поочерёдно поглядывая то на королеву, то на мать. Если это шутка, то довольно неудачная.
Но, судя по реакции мамы — это была правда.
— Сколько раз я просила это поместье у тебя! — Упрекнула она сестру. — Но ты лишь отнекивалась, отбиваясь от меня мелкими поручениями — набери прислугу, организуй ремонт, обнови гардеробные комнаты! И чем ты меня отблагодарила?
— Вот чем. — Эрнестина развела руками. — Я забочусь о твоей дочери вместо тебя. А ты возвращайся в Британию и не думай ни о чем. У тебя хорошо получается.
На этом наша встреча закончилась: мама вылетела из кабинета, яростно хлопнув дверью; за ней молча семенил отец. Мы с королевой остались одни, и, право слово, в её компании мне было намного уютнее.
— Это был болезненный разговор, но необходимый. — Пояснила Эрнестина, устало падая в кресло и чуть потирая угоки глаз. — Корнелия часто даёт полезные советы, но в остальном она как подросток — руководствуется одними эмоциями и идёт на поводу у своего эгоизма, который уже давно вышел за рамки здорового.
Тут она поймала мой взгляд: — Ты ведь веришь мне? Я бы никогда не потребовала её присутствия тут, если бы знала, что ей есть о ком заботиться! Даже когда я увидела тебе в репортаже о параде в Британии, то не смогла тебя узнать!
— Вы видели тот позорный выпуск? — Краска залила лицо.
Эрнестина усмехнулась.
— Да. Хочу попросить тебя: пусть между нами не будет ненужных формальностей. Мы не чужие люди. Я твоя родная тётя. Ты можешь обращаться ко мне, как к подруге.
Боги, храните этот момент. У меня появилась адекватная родственница!
Вечером Мэрит провела меня в мои временные апартаменты. Я с интересом осматривала гостиную и примыкающие к ней комнаты: какое же всё богатое, изысканное! У дальней стены — белоснежный трильяж; двуспальная кровать в пол-комнаты, укрытая белым пледом, на ощупь — как лебединые пёрышки. Приоткрыв дверь, обнаружила гардеробную, размером с мою комнату в нашем доме в Британии. И вся увешана платьями…
