был в одиночестве, без еды и воды бродить три дня по лесу абсолютно безоружным. Ни когда они попадали в многочисленные засады вшестером против всех.
Да, их было шестеро. И тот, которого Снежка не видела, всегда был рядом. Вася, скромный хозяин кафе, который по каким-то причинам сразу прикипел к Чебурашке, и сам вызвался быть невидимым наблюдателем. Который в итоге и спас жизнь Дэну.
Именно Вася обучал молодого и зеленого Макса стрелять. И самого Дэна учил, когда тот в его отряд пришел. А потом отошел от дел, вышел на пенсию и открыл крохотное кафе для своих. И сколько бы его ни просили, требовали и умоляли вернуться, Вася наотрез отказывался брать оружие в руки. А тут сам вызвался… На вопрос Дэна «Почему?» просто сказал, что Снежка так вкусно ела его суп…
Доктор подошел к Дэну и тихонько сообщил:
– Девочек бы в больницу обеих. Налицо сильнейшее нервное истощение.
– Забирайте, – приказал Дэн, обошел врача и наклонился к Карине: – Сама идти сможешь? – сочувственно поинтересовался он.
– Смогу. Что доктор сказал? Почему она не приходит в себя?
– Ей нужно отдохнуть и набраться сил, – Грозовский попытался передать Карине частичку уверенности, хотя его самого неслабо так штормило.
Он аккуратно поднял Снежинку на руки, машинально отмечая, что она стала много легче. Похудела и осунулась за последние дни. Синяки под глазами были видны невооруженным глазом.
Он ловко лавировал среди толпы людей в погонах, которые и не думали к нему приближаться. Наоборот, видя выражение лица Дэна, отходили в сторонку. Карина семенила следом, неся в руках их со Снежкой верхнюю одежду.
Машина скорой помощи стояла у центрального входа. Дэн аккуратно устроил Снежинку на носилках, помог забраться в автомобиль Карине и махнул головой стоящему неподалеку Сане.
– Едешь с ними. Глаз не спускать! – почти прорычал приказ.
Саша согласно кивнул, понимая, что они все здорово накосячили, и устроился рядом с Кариной.
Дэн еще некоторое время смотрел вслед уезжающей машине. Он был бы рад поехать с ними, но наверху требовалось его присутствие! Нужно было возвращаться обратно.
Достал из кармана пачку сигарет, чиркнул зажигалкой и выпустил в воздух облако дыма. Посмотрел на свои руки, понял, что они дрожат, и зло усмехнулся. Быстро докурил, выбросил окурок в урну и отправился в злополучный гостиничный номер, прокручивая в голове события последних дней.
Он сразу понял, что с амулетом что-то не так. Узнал руку мастера, которого уже много лет не было в живых. Тот делал такие тайнички в украшениях. Пару дней гадал, знает ли Снежинка о секрете, спрятанном внутри, или нет. Понял, что знает, только когда Марк впервые приехал в загородный дом и в лоб спросил, что оставил папа. Он успел детально изучить Снежку, и ее ложь чувствовал. Вот и тогда понял, что она знает о тайнике. Однако давить не хотел, проверяя, доверяет ли она ему. И девочка не разочаровала – отдала.
Ночью Капа карту вскрыл, ему хватило пары минут. И, впечатленный, разбудил Дэна, ибо на ней была собрана информация на очень влиятельных людей с номерами офшорных счетов и крохотными видео разного содержания. И если бы эта карта памяти попала куда-либо, то очень и очень многие лишились бы не только кресел, но и голов. А еще этой информацией можно было легко шантажировать и манипулировать.
Дэн засомневался, что Алексей Завадский мог собрать такое обширное досье. И не ошибся. Его собирал Карим Лаишев – отец Марата, бывший сотрудник спецслужб. Как оно оказалось у отца Снежки, им уже никто не расскажет, а гадать можно сколько угодно. Как и о том, зачем Завадский оставил карту дочери, а не уничтожил.
Они перекинули данные на накопитель Капы и решили Снежке ничего не говорить. Ну не нужна была ей эта информация! А Капа потом два дня психовал, подбирая вместе со Снежинкой несуществующий пароль.
Казалось, они проработали все возможные варианты развития событий. Парни искали предателя, подозревая даже Никольского, параллельно руша планы Марата. Ожидали чего угодно, кроме того, что Дэна закроют.
Он не имел права драться на гражданке. Вообще не должен был. Иначе – трибунал. Запрет действовал пожизненно. Но нарисовались братья Барышевы, написали заявление, и Дэна задержали. А его парни решили, что предатель все же Никольский, потому что только он точно знал, кто отправил Барышевых на больничную койку. Тогда Дэн попросил Капу присмотреть за Снежкой. Сам как раненый зверь всю ночь ходил по камере из угла в угол. И костяшки пальцев о стену сбил. Как бы он не доверял своим парням, ему необходимо было быть рядом со Снежинкой.
А те решили проявить самодеятельность и подставить Снежку под удар, растрезвонив где только можно, что карта памяти у нее! И так как эта «гениальная» во всех смыслах мысль пришла в голову Капе, он же и нес ответственность.
Этот шутник заменил досье на мультик и вернул карту Снежке, сунув в амулет еще и крошечную следилку. Капа божился, что они все продумали, что Вася глаз не спускал с девочек. А когда их разделили, Саня поехал следом за Кариной.
Утром предупрежденный заранее Макс отпустил сестер с Марком и Кириллом, а остальные тихонько поехали следом. Сразу же обо всем был оповещен Никольский, и началась самая настоящая спецоперация, первым пунктом которой было освободить Грозовского.
Дэн и остальные слышали все разговоры, которые вели сестры, и Грозовский в очередной раз восхитился стойкостью своей девочки. И ее сестры. Он считал Карину мягкой и бесхарактерной ровно до тех пор, пока не услышал ее разговор с Кириллом, а затем и с Маратом. Старшая сестра у Снежинки была тоже как кремень.
Когда началась заварушка в гостиничном номере, Дэн тут же сорвался с места. Успев вовремя, смог облегченно выдохнуть.
Самое страшное осталось в прошлом, но дел у Дэна теперь значительно прибавилось!
Спустя час позвонил Саня, отчитался, что девочки в безопасности, обеим вкололи успокоительное, и сестры спокойно спят. Только тогда Дэна немного отпустило. Он и сам не понимал, насколько напряжен из-за переживаний о здоровье Снежинки. Но теперь она спала, и значит, наступило самое время заняться Маратом…
Я медленно открыла глаза и резко подскочила, не понимая, где нахожусь. Взгляд скользил по крохотной комнате, стенам, покрытым желтой краской. Напротив стояла односпальная кровать, на которой спала Карина, а рядом с ней на стуле сидел Клим, внимательно вглядываясь в лицо сестры.
– Не вставай резко, – мягко сказал он, разворачиваясь ко мне. – А лучше
