Вильчек. Помните меня? – Говорю я с улыбкой.
Примечаю свободный стул, опускаюсь на него и…
Падаю прямо на пол!
«Эй, это больно, вообще-то!»
Парни разражаются диким хохотом, отбивают друг другу «пять», пока я, униженный их выходкой, пытаюсь подняться.
– Какого черта? – Изумленно спрашиваю я, вставая.
Артур кладет руку на спинку стула, который вытащил из-под меня за секунду до того, как я сел в воздух. Он насмешливо цокает языком, а Винс снова начинает ржать.
Мои руки сжимаются в кулаки, пульс учащается. «Я сейчас в мясо их покрошу!»
– Пошел отсюда, убогим здесь не место! – Издевательски бросает Артур. – Или у тебя со слухом плохо?
И я, почти готовый наброситься на него, вдруг застываю в нерешительности. «Черт. Да ведь я для них зубрила Вильчек, помешанный на физике. Нельзя махать здесь кулаками, это все испортит».
– Ну, хорошо. – Пробормотав сквозь зубы, разворачиваюсь и ухожу.
Их смех катится за мной до поворота в другой зал, где я сталкиваюсь со своим двойником.
– Я говорил тебе: здесь небезопасно! – Сокрушается он, бросая взгляды из-под кепки на столик Артура и Вина.
Я беру Дина за локоть и тащу обратно в нашу кабинку.
– А я велел тебе сидеть здесь! – Напоминаю ему. – И не высовываться!
Мой двойник тяжело опускается на стул, он смотрит на меня сердито, из-под бровей.
– Это же Артур и Винс – два главных отморозка из хоккейной команды школы. Мне теперь придется несладко из-за того, что ты к ним подошел.
– Я просто не думал, что ты с ними… ну, не общаешься. – Объясняю я, отряхиваясь и присаживаясь за стол.
– С чего бы? – Хмыкает Дин. – Они общаются только с равными себе. Ну, и еще с Микки Ченом, но тот для них просто донор.
– Донор? – Переспрашиваю я.
– Денежный мешок. – Поясняет мой двойник. – Парень из богатой семьи, которого они держат при себе только для того, чтобы он спонсировал все их вылазки и тупые вечеринки. Раньше Микки был нормальным, но как связался с ними – слетел с катушек. Учеба накрылась, и теперь в его деле одни вызовы родителей в школу, да штрафы из-за их общих выходок. Как только отцу Микки это надоест, и поток денег иссякнет, они найдут себе новую жертву – такое уже было.
– Ясно. – Говорю я.
И опускаю взгляд, потому что меня вдруг осеняет: это я.
Я в нашем мире – их денежный мешок, спонсирующий любую движуху. Вопрос только один: как же я позволил этому случиться?
30
Люси
– Ты уверена? – Я озадаченно прикусываю губу.
– Да. – Решительно отрезает другая «Я».
– Но это достаточно… смело. – Бормочу я, отступая назад в нерешительности.
– Надевай, говорю! – Трясет протянутыми вещами Люси.
– Хм. – Тяну я, принимая их из ее рук. Юбка совсем крохотная: ходить в ней еще кое-как, пожалуй, можно, но сидеть точно не получится, она будет не в состоянии прикрывать белье. – Знаешь. В своих джинсах мне, пожалуй, будет удобнее. Да.
– Если ты придешь в своих джинсах, все будут пялиться на тебя без остановки! – Заявляет Люси. – Мы же хотим, чтобы ты походила на меня, так?
– Так. – Нехотя, соглашаюсь я. – Но…
– Вот и прекрасно. Старые джинсы тебе в этом не помощники! – Она отшвыривает мои джинсы в сторону, и те приземляются на спинку стула.
– Они не старые. – Пытаюсь спорить я, переводя взгляд на юбку. – Мама подарила мне их на Рождество.
– Позволь дать тебе совет. – С улыбкой вздыхает Люси. – Никогда не носи вещи, которые сама не выбирала. – Она хлопает меня по плечу. – Особенно те, что дарит мама. Особенно, если хочешь нравиться мальчикам в школе. И особенно, если тебе еще нет сорока – ведь эти джинсы как будто говорят «моя хозяйка ужасно скучная и давно потеряла вкус к жизни»! Да просто посмотри на них: это же катастрофа, а не джинсы!
– Разве? – Печально произношу я. – Никогда не думала о них в таком ключе. Вполне милая и современная модель джинсов: средняя посадка, классический фасон, прекрасно сидят на фигуре и никогда не выйдут из моды.
«По крайней мере, именно так было написано на ярлыке».
– И никогда в нее не войдут! – Морщится Люси. – Они ужасны, ты должна забыть о них навсегда!
Она подхватывает их со спинки стула и швыряет в мусорное ведро. Я не успеваю даже возразить.
– Одевайся. – Тут же командует Люси. – Нужно еще успеть сделать тебе мейкап.
– Может, не нужно? – Пищу я.
– Если ты хочешь вызвать подозрения, то обойдемся без него.
– Ну, ладно. – Я надеваю юбку, заправляю в нее край тонкой белой рубашки и опускаюсь на стул перед зеркалом. – Только не слишком ярко.
– Конечно, нет. – Поворачивает крутящийся стул Люси, и я оказываюсь к ней лицом к лицу. – Для начала избавимся от твоей неестественной бледности и темных кругов под глазами.
– Темных чего? – Я бросаю взгляд в зеркало.
– Еще замажем пару прыщиков, выделим глаза, добавим губам сочности и цвета. – Она мягко касается моего подбородка пальцами и заставляет посмотреть на нее. – И ты засияешь.
– Я, вообще-то, не особо люблю излишнее внимание. – Хрипло отвечаю я, когда она начинает наносить какой-то крем на мое лицо.
– Ты, скорее, исключение из правил. – Усмехается Люси. – Либо слишком застенчива, чтобы признаться себе в том, что жаждешь внимания парней.
– Я? Жажду? – Фыркаю я.
– Закрой глаза. – Приказывает она. – Конечно, жаждешь! Всем девочкам хочется, чтобы на них смотрели с восхищением!
Я ощущаю, как мягкий спонж аккуратно касается пространства под моими веками.
– Мне это не интересно. Серьезно.
– В нас это заложено природой. – Усмехается Люси, принимаясь водить кистью по моей коже. – Мы ухаживаем за собой, чтобы поднять свою самооценку, поймать заинтересованные взгляды парней и выдержать конкуренцию среди девчонок. А еще это просто поднимает настроение!
– Я, наверное, какая-то другая девчонка. – Пожимаю плечами, не соглашаясь. – Неправильная.
– А представляешь, как
