– И на кого я смотрю?
Я выхожу на улицу, и он следует за мной.
– Мне нужно узнать все об этом человеке.
– Ладно... что нам уже известно?
– Ничего.
Он прочищает горло.
– У мисс Научный Обозреватель нет информации?
– У меня есть предчувствие. – Если мама беременна, мне нужно узнать все, что удастся, о потенциальном отце.
– Сейчас теории доказываются предчувствиями?
– Заткнись.
Он смеется и берет меня за руку. Это удивляет меня, и я, должно быть, подпрыгиваю от неожиданности, так как он со смешком сжимает ее крепче. Странно держаться с ним за руки. Я вспоминаю его фото с Сэйди в журнале, где они держатся за руки, и гадаю, поджидает ли нас во тьме папарацци.
Словно читая мои мысли, Ксандер произносит:
– Мы переехали сюда, чтобы скрыться от папарацци. Лос-Анджелес ужасен. У нас не было даже подобия личной жизни.
Я киваю, не зная, что на это ответить.
– Но учитывая, что это не самый процветающий мегаполис в Калифорнии и насколько широко распространен наш бизнес, мы много путешествуем. Отец таскает меня на разные деловые встречи. Например, завтра мне нужно уехать во Флориду до пятницы, а в субботу будет благотворительный вечер.
Он же не спрашивает у меня разрешения... правда? Он просто ставит перед фактом, потому что... почему? Мы теперь вместе?
– Что ж, тогда мне следует спросить, когда я увижу тебя вновь?
– О, на следующей неделе?
– Ты впишешь меня в свой жесткий график?
– Не знаю. Все может быть уже распланировано. У меня суперзанятая жизнь, так что мне нужно проверить.
Когда мы поворачиваем за угол, я вижу красно-белый навес итальянского ресторана «У Луиджи»... и маму, закрывающую за собой дверь. Хм. Совсем не то, что я ожидала. Она должна была встретиться с высоким, темным и жутким мужчиной.
– И что теперь? – спрашивает Ксандер.
– Мы подождем. – Я направляюсь к небольшой лужайке на углу дома, с которой открывается прекрасный обзор на вход «У Луиджи», но не очень хорошо видны окна, и присаживаюсь на землю. – Беспокоишься о своих джинсах? – спрашиваю я, когда Ксандер начинает сомневаться. – Тут сухо.
– Нет... просто... мы шпионим за твоей мамой? – Он усаживается рядом со мной.
– Да, – признаюсь я, вздрагивая.
– Кайман, я знаю, ты расстроена, но разве это правильный способ все выяснить?
Я указываю на фотографию, которую он все еще держит.
– Мне нужно узнать о нем.
Ксандер снова разглядывает фотографии.
– Это он? Отец... – Он даже не может закончить предложение. Как будто ему так же стыдно, как и мне. Интересно, знаком ли он еще с кем-то незаконнорожденным?
– Да. – Я откидываюсь назад, опираясь на ладони.
Он кивает, а потом осматривается.
– И как долго мы будем ждать?
Я смотрю в сторону «У Луиджи».
– Не знаю. – Может быть, она собирается встретиться с Мэттью после собрания. Я забираю фотографии из рук Ксандера и еще раз их просматриваю.
– Значит, ты думаешь, что из меня вышел бы отличный детектив?
– Что?
– Сегодня. День Профессий. – Как ему удается расставлять акценты так, что все его слова кажутся весомее. – Так ты сказала, правильно? Ты должна была найти для меня подходящую область для изучения. Думаешь, мне подойдет работа детектива?
– Да, конечно.
– Так как я хорош в наблюдениях, поисках улик и интерпретации знаков? – Ксандер проводит рукой по земле, срывая несколько травинок. Он выглядит таким расстроенным.
Моя сигнальная лампочка гаснет, говоря отступить, исправить это, сказать: «Нет, это только о нас с мамой, и мне нужна твоя помощь». Я открываю рот, но уже слишком поздно.
Он встает, отряхивает руки и протягивает одну мне.
– Я провожу тебя до дома.
– Я остаюсь.
– Ладно. – Он начинает уходить.
– Мне очень жаль, – говорю я ему вслед. Он останавливается. – Я была такой эгоисткой. Ты сделал для меня столько всего замечательного, а я для тебя ничего. Я взяла тебя копать могилы. Ты свозил меня в университет Невады.
Он поворачивается ко мне лицом.
Я указываю вверх по улице.
– Я собиралась сводить тебя к Эдди. Он бы научил нас готовить свои знаменитые кексы и рассказал бы о том, как начинал свой бизнес. Я подумала, тебе понравится, потому что ты любишь еду… и я вижу тебя владельцем собственного ресторана. А потом произошло это, и...
Он сокращает дистанцию между нами, обхватывает мое лицо руками и целует.
В первую секунду я не могу дышать, а затем мне хочется дышать лишь им. Круглосуточно упиваться Ксандером Спенсом. Мне всегда будет мало. Не знаю, как я раньше без него существовала, ведь сейчас его энергия придает мне силы.
Он немного отстраняется, и я хватаю ртом воздух. Откидываюсь на траву, так как мои кости больше не могут меня держать. Он ложится рядом со мной, опираясь на локоть.
– Я купила платье, – говорю я в состоянии блаженства.
– Хм... как здорово.
– Если хочешь, я могу пойти с тобой на благотворительный вечер в субботу.
– Если? – Он качает головой. – Я буду счастлив, если ты пойдешь. Мне казалось, что ты категорически против. Да. Пойдем. – Ксандер целует меня снова, и я смеюсь ему в губы. Запускаю пальцы в его волосы на затылке. Он прижимает меня к себе, и я вновь хохочу.
Я не уловила ни шагов, ни звона ключей. Зато теперь слышу, как кто-то откашливается. Я слишком быстро вскакиваю, кровь приливает к голове и перед глазами все плывет. Но расплывчатое или нет, я все равно вижу разгневанное лицо моей мамы, которая смотрит на нас сверху вниз.
По неизвестной мне причине я хихикаю. Вероятно, из-за того, что все еще не в силах контролировать счастливый стук своего сердца. А может быть, потому, что все еще зла на маму за все секреты, хранимые ею, и теперь ее ярость приносит мне удовлетворение. Или, может быть, потому, что совершенно не знаю, что сказать. В любом случае, в ночи смех кажется веселым.
– Привет.
Она внимательно изучает Ксандера, начиная с его новой стрижки и заканчивая дорогими ботинками. Затем ее презрительный взгляд возвращается ко мне.
– Увидимся дома. – И с этими словами она уходит.
Я сжимаю губы, чтобы сдержать смех. Когда она скрывается за углом, я откидываюсь на траву и тяну Ксандера за собой. Я целую его, но он начинает сопротивляться.
– Кайман, подожди.
– Что?
– Она о нас не знает?
– Ты это знал.
– Нет, не знал. Я думал, что после того, как представился ей, ты ей о нас расскажешь.
