— Дайте ей трубку, пожалуйста.
— Не могу.
— Это еще почему?
— Потому что она занята, начало учебного года, очень много внеклассной работы.
Рука сжимается в кулак. Терпи, Миша. Она всего лишь мамка, защищающая свое чадо. Только почему от меня? Непонятно. Мы вроде даже не ссорились. Хотя, если подумать… Какой матери понравится трахающий ее дочь мужик лет на пятнадцать старше, отбивший ее у мужа, у собственного сына. Бл*дь… Как же все запутано.
— Это не займет много времени.
— Вы ее отвлечете, и она собьётся.
— Дайте ей трубку, — встаю, — пожалуйста, — одна рука на поясе, другой, я крепко сжимаю корпус телефона, расхаживая по номеру туда-сюда.
— Не дам.
— Вижу конструктивного диалога у нас с вами не получается.
— Не получается, Михаил Сафронович. У нас с вами общая задача — сделать Машу счастливой. С моей стороны я делаю все, что могу, а с Вашей будет полезно оставить ее в покое, — вешает она трубку.
— Бл*дь!!! — рычу я в отчаянии.
Ненавижу, когда что-то не по-моему.
Падаю коленями в ковер и со всей силы начинаю дубасить аппаратом по матрасу, будто молотком. Пока тупость данного занятия не становится для меня очевидной. Срыв проходит, и я встаю, громко выдыхая и успокаиваясь. Вот тебе и не испытывал из-за женщин эмоций.
В дверь раздается стук. Резко открываю, на пороге стоит пьяненький Виталий Николаевич, под мышкой у него весит типичная шведка или немка. Длинноносая, с вытянутым лицом и белесыми волосами. Все они одинаковые.
Вот уж и подумать не мог, что плюгавенький старикашка-юрист, обожающий свою жену Валентину, по «этой» части.
От них воняет алкоголем, у девахи из топа вываливается шарикообразная грудь. Девку, вроде, я сегодня где-то видел, но это не точно.
— Клаудия согласилась вступить со мной в отношения, только в том случае, если третьим у нас будете Вы, Михаил Сафронович, — громко ржет мой юрист.
Капец, это просто капец. Молча захлопываю дверь перед их носом.
Глава 48
День третий
Не помню какой город. Погода вроде так себе.
Сегодня у нас по плану: ознакомительная экскурсия в один из самых лучших отелей Европы.
— Стремясь завлечь избалованных туристов, — тараторит без выражения переводчица, повторяя речь гендиректора, — представители гостиничного бизнеса каждый год удивляют мир не только идеями дизайна и необычными локациями, но и новыми концепциями. От современных отелей гости могут ожидать чего угодно. Не вдаваясь в подробности, этот тренд можно сформулировать как «чуть больше, чем все включено». Безлимит на мороженое из холодильника, оплата услуг по проживанию в отеле собственными знаниями или проведенным временем в соцсетях.
Виталий Николаевич выглядит отдохнувшим огурцом. Интересно, удалось ли ему завалить Клаудию? Хотя нет, не интересно. Его дела.
В душном конференц-зале нашему переводчику неожиданно становится плохо, мы отправляем ее на воздух. И где-то через час бесконечного вслушивания в чужую речь, к моему уху наклоняется девушка-ассистент, мешая вникать в пламенное выступление председателя правления. Немецкий я почти не знаю, а он не знает английского, в итоге приходится мучиться мне.
— Михаил?
Реагирую вяло, едва кивнув.
— Телефон есть, Маши нет.
— Что? — поворачиваюсь.
При звуке ее имени, фокусирую взгляд на незнакомом лице, с жадностью ожидая ответа.
— Вам просили передать. Звонили в офис.
Достаю мобильный из портфеля и матерюсь в голос. Разряжен. А если она звонила в это время!? Какого черта батарея села так быстро? Я же подзаряжал ее перед выездом из отеля.
Выхожу в коридор. Положив болт на речь генерального, направляюсь к стеклянной двери в конце, где мне любезно выдают зарядное устройство к мобильному телефону. Что-то противно скребет в груди, когда включившийся смартфон начинает вопить на всю комнату. На нем вспыхивает имя «Маша». Сердце бьется часто и сильно. Резкие удары стучат в ладонь. Во что я превратился? Тут миллиардные сделки крутятся, а я по коридорам бегаю, как какой-то участник реалити-шоу. Шоу «Окна» с Нагиевым. Мать же сказала, что нормально с ней все, значит безопасность здесь ни причём.
— Маша? — получается хрипло, глухо и с надрывом.
— Это Олег, — мнется подчиненный. — Звоню с ее телефона. Проверка, босс. В квартире, на столе в ее комнате, там, где она временно проживает с матерью, лежит смартфон с кучей ваших неотвеченных вызовов. Михаил Сафронович, на работе ее нет. То ли дни взяла, то ли больничный, не очень понял. Мать утверждает, что не знает, где она.
Тру резко занывшую переносицу. Как же хочется послать все к черту, вообще все. Обманываться я не привык. В ушах звенит истина, которую я как мог отгонял от себя все это время. Я переоценил Машину взрослость. Фактически побывала замужем, но, по сути, еще ребёнок. Мы не виделись несколько дней, я не перезвонил и вот она исчезает в неизвестном направлении.
У меня возникли серьезные проблемы в одном из ресторанов, после чего мне понадобилось срочно лететь сюда, позже меня ждет еще два места. А я должен думать, какая вша села под хвост девчонке. Мой бизнес имеет первостепенное значение, я не могу в рабочее время позволить себе анализировать что-то другое, кроме дел. Я на совещании с такими людьми, о которых вслух говорить не принято, а Маша спряталась. Встала в позу.
— Ее мать в истерике? Заявление в полицию пытается подать?
— Нет, босс, она улыбается.
— Знает, значит, где она, зараза.
— Могу надавить.
— Я бы на это посмотрел. Иголки под ногти собрался вставлять что ли, криминальный авторитет местного пошиба?
Отключаюсь. Перебесится и вернется.
День четвертый
Официально деловую часть вообще не помню.
В спортзале отеля осваиваю беговую дорожку. Бегу так усердно, что по спине пот ручьем течет. Пора бросать курить. Дыхалка ни к черту.
Приседаю со штангой. Навалил слишком много блинов и сейчас кряхчу, как восьмидесятилетняя бабка с авоськами.
— Михаил Сафрнович?
— У? — перевожу безразличный взгляд на едва вспотевшего Виталия Николаевича.
Не сильно понял, зачем он вообще сюда приперся. Качалка вроде как не по его части.
— Сегодня у нас по плану театр-варьете, — широко улыбается мой главный юрист, поправляя оправу очков.
Меня ведет со штангой в руках. Раскрасневшись, приподнимаю ее выше головы.
— Надеюсь, выступать будем не мы? — выдавливаю, шатаясь.
— Нет, — снова дергает очки, смеется, — мы будем смотреть на очаровательных юных особ в пышных юбках.
— Хватит с меня юных особ, — слегка теряю равновесие, отшатываясь назад.
Мой телефон лежит на деревянной гимнастической лавке, непроизвольно кошусь на него. Николаевич уговаривает посетить варьете, а я гипнотизирую сотовый. Честно говоря, не ожидал, что ее байкот продлится так долго. Со стержнем оказалась девочка, сильная. Уважаю. Только пора уже этот бред заканчивать. Хоть и злюсь на нее дико, соскучился так, что аж зубы сводит. Не хочу варьете, хочу свою рыжую девочку, желательно полностью голую.
«Маша» загорается на экране. И, испытывая позорный щенячий восторг, я не справляюсь со штангой и опускаю ее себе на ногу. От моего крика закладывает уши.
— Маша? — допрыгиваю до лавки.
Сразу два тренера занимаются моей ногой, откуда-то появляется пакет со льдом. Они поднимают и опускают ногу, а вместо приятного и очень нежного голоса своей девочки, я слышу противный голос Олега. Твою мать! Два раза на те же грабли.
— Оу, простите, босс, проверка. Снова звоню с Машиного телефона. Мало ли что.
Я уж догадался, сука. Нахер он это делает? Вернусь, уволю к чертовой матери. Больно!
— Все по-прежнему, сидим чай пьем, — отвечает Олег, чувствую, сука, улыбается.
А мне грустно.
— Маши нет, — отчитывается Олег, — а мы чай пьем.
Олегу за тридцать, а ведет себя как пацан. С Машкиной мамой чаевничает.
