— Расслабь ноги, — приказал, раскатывая презерватив.
Я послушалась. Расставила ноги, согнув в коленях. Богдан накрыл меня своим телом, на долю секунды замер и, неотводя своего лихорадочного взгляда от моего начал медленно входить. Больновато, мягко говоря. И, откровенно, не очень приятно.
Он продвинулся дальше и сделал это чуть резче, чем того хотелось бы. Я чуть вскрикнула, распахнув глаза. Он остановился, опалил меня горячим дыханием, прикрыл веки, призывая себя к контролю. Неприятные ощущения, привнесли толику трезвости в мой затуманенный мозг, но ровно до того момента, пока до меня не донесся его рваный шепот.
— П*здец. Узкая. Малыш, потерпи. Надо… потерпеть… Сейчас… мммм… черт… сейчас будет хорошо. Расслабься, ладно?
И я поверила. Я выдохнула и постаралась расслабиться, как Дан и просил. Он же одним рывком вошел на всю длину и замер, давая привыкнуть к нему. Больно. Чертовски больно. Богдан не двигался. Только легонько проводил рукой вдоль моего тела, убирая неприятные ощущения. Боль постепенно стихала, подспудно вызывая вопрос: а я вообще девственность-то теряла хоть до сегодняшнего дня? Или, быть может, тот горе-парень своим стручком не дошел до цели? Но все мысли отошли на задний план, как только Дан сделал первый легкий толчок. Медленно раскачиваясь, аккуратно совершал поступательные движения. Несмотря на это, я вновь морщусь. Неприятно. Он замечает.
— Чччччч, — проводит рукой по моей щеке, будто пытаясь стереть негатив. Прикасается губами к моим. И вновь начинает медленно раскачиваться, постепенно увеличивая темп.
Боль окончательно отходит на задний план. И на меня внезапно накатывает другое ощущение. Совсем другое! Толчок — и что-то приятное кольнуло внутри, толчок — и оно растекается, толчок — поднимается выше и выше, и выше, затапливая меня всю. И вот спустя пару мгновений я уже не помню себя. Я цепляюсь то за простынь, то за его плечи — руки живут своей жизнью. Громкий стон, что вырвается из меня, заставляет закусить губу. Пытаюсь сдержаться.
— Малыш… Жень… не сдерживайся, — вновь его прерывающийся голос. — Кричи.
И я перестаю сдерживаться. А я просто не могу больше. Мой эпицентр торнадо меня крутит, раздирает на части. Меня подняло над землей и вот-вот должно разорвать. Я это чувствую, я знаю. Но он вдруг замирает. От такой внезапности я распахиваю глаза. Он приподнимается на локтях и внимательно смотрит на меня. А потом резкий толчок, я охаю, но взгляд не отвожу. Богдан не дает этого сделать. Еще толчок — вскрик. Еще, еще и еще. Меня начинает трясти и разрывать изнутри. Чтобы удержаться в своем теле и не покинуть его, я цепляюсь за Дана, ища поддержки. Глаза сами собой закрываются, оставляя меня один на один с тем, что происходит внутри. Я кричу. А я не могу не кричать. Это попросту не возможно. Слышу где-то фоном, как Богдан издает какой-то утробный животный рык, ощущаю его рваное хриплое дыхание, чувствую как он пульсирует во мне. Замедляет темп, продолжая скользить во мне, продлевая мое — свое удовольствие, успокаивая немыслимый хаотичный стук наших сердец.
Еще какое-то время и тяжесть его тела исчезает. Я лежу с закрытыми глазами, тело подрагивает, переживает отголоски фееричного оргазма. Моего первого в жизни оргазма. Первого настоящего оргазма. То, что было у меня до этого, когда я познавала прелести игры сама с собой, в принципе, в расчет можно не брать. Ну а про свой первый раз я уже говорила.
— Ты как? — раздается откуда-то сбоку.
Я не тороплюсь открывать глаза. Теперь, когда все произошло, я даже… черт… да я понятия не имею, о чем с ним говорить и как себя вести.
— Жень?
Чувствую какое-то движение рядом. И это заставляет меня все-таки приоткрыть глаза и посмотреть на Богдана.
Он же повернулся набок, подпер голову рукой и внимательно изучает меня.
— Я? — пытаюсь подобрать слова. — Чудесно?
— Чудесно? — он удивленно улыбнулся. — Это ты меня сейчас спрашиваешь или утверждаешь?
— Утверждаю, наверное, — тут же отворачиваюсь от него, закрывая глаза ладонью. — Боже, что я несу?
И слышу рядом смех. Тут же одергиваю руку и поворачиваюсь к нему.
— И чего смешного?
— Да нет. Ничего. А ты, оказывается, забавная.
Забавная? Он сказал "забавная"? Это так он охарактеризовал меня в постели? Обычно, вроде говорят — страстная, потрясающая… Но забавная?
— Да? — зло прищуриваю глаза. — А пару минут назад, ты чего-то не очень хохотал над моей забавностью. Сдерживался, наверное?
Забывая о наготе, поднимаюсь с кровати, делаю шаг в сторону закрытой двери, тут же поворачиваюсь к нему, указывая пальцем.
— Ванная?
Он кивает, все так же не меняя позы, но уже по крайней мере не лыбится. Петросян, блин, на выезде.
А я скрываюсь за спасительной дверью, на всякий пожарный, закрываясь на замок. Смешно. Можно подумать, он захочет еще раз повторить это все и ворвется сюда.
Я залезла в душевую кабину, включила воду, с удовольствием подставляя свое немного ноющее тело под теплые струи. Господи, я уже и забыла, что такое нормальный напор воды. Стоя в душе, я то и дело поглядываю на соблазнительную белую ванную, что стоит на хромированных изогнутых ножках в пару метрах от меня. Вот бы с пеной набрать и залезть, — вздохнула я. Но сейчас это не в тему, к сожалению. Да к тому же мне на работу сегодня. Черт! Работа! Сколько времени? Я быстро выползла из душа, а зайдя в спальню, Богдана не обнаружила.
Тем лучше. Не придется одеваться под пристальным взглядом Макарова. Влезая в штаны, попутно размышляю, что сказать Богдану, когда выйду отсюда. Так ничего и не придумав, я покидаю спальню и отправляюсь на поиски парня.
37
Как только Женя исчезла за дверьми ванной, Богдан поднялся, нацепил шорты и пошел в сторону кухни.
Отпивая воду из бутылки, он невидящим взглядом смотрел перед собой и признавался. Признавался себе в том, что ему понравилось. Понравилось все то, что сейчас произошло. Нет, не так. Понравилось — это слишком мелко. Он реально был в ахтунге! Видно, Женя неопытная. Совсем неопытная. И если бы не ее признание в том, что у нее был парень до него — один, но все же был — Богдан подумал бы, что он первый у нее. С каким же она недомерком девственность теряла? — мысль о Жене с другим заставила поморщиться. Но факт явной неискушенности, на удивление, его не охладил, а напротив, придал небывалую остроту ощущениям.
Смотрел на нее там, в гостиной, терпеливо выслушивал околесицу, что она несла. И ждал, пока успокоится. Она напоминала мышку, что смотрит на вожделенный сыр в мышеловке, понимает, что нельзя, но ведь очень и очень хочется. И судорожно пытается убедить саму себя попробовать, рискнуть. В какой-то момент его переключило. Собственные желания ушли на задний план.
А ведь по-честному — чего было бы проще подойти, припечатать ее к себе, ворваться языком в ее сладкий рот и заставить окончательно потерять голову за какие-нибудь пару минут. Но он не сделал ничего из этого.
Прикоснулся к ее мягким губам, сорвал еле слышный вздох. А дальше… даааа, — Богдан усмехнулся, покачал головой и отпил из бутылки, перевел взгляд на все еще подрагивающие руки. — А эта девочка в постели еще удивит, совершенно точно удивит. Он чувствовал, знал. Если сейчас, когда она такая неопытная, не раскрытая, по сути "зеленая" и смогла разнести его в щепки, в хлам в кровати, то что же будет дальше?
Что ж, а это будет еще забавнее, чем он думал. Нет ничего лучше, чем достигать цели, да еще и в таком приятном формате.
— Богдан, — раздался за спиной голос Жени.
Повернулся, внимательно провел глазами по ее телу, от чего она тут же зарделась. Уже одета. Хмммм… и что, даже на дверь указывать не надо будет? Однако.
Она стояла в нерешительности, покусывая зубками нижнюю губу, и это ее действие заставило парня отставить бутылку и сделать шаг по направлению к ней. Женя подняла на него тревожный взгляд. Даааа… чувствует мышка, что мышеловка захлопнулась, — хмыкнул про себя.
