Поэтому трусливо отложил звонок отцу. Чтобы наверняка…
Сажусь в кровати - лежа разговаривать совершенно невозможно, хоть голова до сих пор кружится. Его признание придает сил.
- Но ты хотел, чтобы я уехала?.. Хотел, чтобы согласилась?
- Да, - отвечает резко и грубо и отходит к окну, спиной ко мне. - Потому что ты должна уехать. И если бы у меня были мозги, я бы сам собрал твои вещи и отволок тебя домой.
- Хочешь избавиться от меня? Я тебе надоела?
- Не говори ерунды. Ты знаешь, что это не так. Но ты, я… всё это… наши чувства, наш секс… это предательство. Это никогда не должно было случиться. Мы оба не должны были позволить этому случиться, - произносит отрывисто, затем поворачивается и смотрит на меня. - И я думал, что ты понимаешь это лучше меня. Что как только наши мини-каникулы закончатся, и мы вернемся сюда, ты сразу захочешь уехать. Вернуться к своей прошлой жизни. И я дал тебе такую возможность.
- Но ты не дал мне самой принять такое решение, ты принял его за меня. Не спросив, не предоставив выбора. Почему?
Он долго смотрит на меня, потом шумно выдыхает.
- Ты можешь перестать задавать вопросы? Нахрена сейчас этот мозготрах?
- Ты не хочешь отвечать?
- Не хочу, - отрезает.
- Почему? - не отстаю я, понимая, что это моя последняя возможность развести его на разговор по душам, заставить признать, что я нужна ему так же, как он нужен мне.
Признать, что на самом деле он не думает, что "всё это" не должно было случиться, а лишь хочет поступить правильно. Поступить честно по отношению к отцу. Но он опоздал. И правильно, а главное, честно уже не получится.
Уже нельзя отмотать назад и забыть все. Нельзя притвориться и жить как раньше.
Можно попытаться, да, но "как раньше" уже точно не будет. Я не смогу делать вид, что между мной и Расселом все по-прежнему и продолжать жить с ним как ни в чем не бывало. Да и Сойер не сможет. Правда, ему гораздо проще - он годами не виделся с отцом, может и дальше его избегать. Ему не привыкать. У меня иная ситуация, и продолжать врать человеку, с которым живешь в одном доме, спишь в одной постели - очень непросто.
Да я просто не хочу так. Не хочу врать. Это еще большее предательство.
Как он не понимает?!
- Почему? - повторяю с нажимом в голосе, так и не дождавшись ответа.
- Да потому что я сдрейфил. Потому что понял, что не смогу смотреть, как ты уходишь. Уходишь к нему. Что не вынесу этого, хоть и понимаю, что это единственно верное решение. Я знал, что как только ты выйдешь за дверь, я сдохну. Но и знал, что оставаться тебе нельзя. Дерьмо во мне жаждало тебя удержать, а остатки здравомыслия требовали отпустить. Я метался, сомневался и позорно надеялся, что ты сделаешь все за меня. А потом в голове что-то заклинило, и я решил - лучше сразу. Пусть лучше ты вернешься в свою жизнь сейчас, а не через день или неделю, когда расстаться с тобой будет еще невыносимее. Хотя куда уж больше… Ты это хотела услышать?
Пока он говорил, громко, резко, отрывисто, я, кажется, даже не дышала. Слушала его, вбирала в себя каждое слово, пожирала глазами напряженное лицо и всю его дерганую мимику, и умирала от счастья. И даже не сразу поняла, что часто-часто киваю ему в ответ.
- Ты меня любишь? - спрашиваю тихо совсем не то, что собиралась.
Будто тянет время, Волчек делает шаг назад, опирается спиной на подоконник и лишь потом отвечает. Вопросом на вопрос, устало и как будто обреченно:
- Ты не можешь обойтись без дурацких вопросов?
- Не могу. Ты меня любишь? - подойдя ближе, встаю между его чуть расставленными ногами и прижимаюсь к паху низом живота.
С ответом он снова не спешит. Долго смотрит на меня сверху вниз. Я запрокидываю голову, чтобы видеть его глаза.
- Я бы очень хотел ответить отрицательно.
- Это неправильный ответ, Сойер, - гашу улыбку. - Повторяю вопрос: ты меня любишь?
- Да. Я люблю тебя. Ты довольна?
Качаю головой, еле сдерживая слезы, которые стремительно застилают глаза.
- Я. Тебя. Очень. Люблю. Так?
Снова качаю и приподнимаюсь на цыпочки, чтобы прильнуть к его сухим губам.
- Что ты с нами делаешь, Хэвен? - спрашивает прежде, чем ответить на мой поцелуй.
Ответить так, как умеет только он.
Я закрываю глаза - он со мной!
Глава 28 Дерьмовые новости
Сойер
Когда Хэвен засыпает, как обычно, уткнувшись носом в мое плечо, я лежу бревном на ее узкой кровати, стараясь не шевелиться, хотя знаю уже, что сон у нее до жути крепкий, и таращусь в потолок. Точнее, в черную пустоту перед глазами, потому что ночь настолько темная, что потолка я не вижу, сколько ни сжимаю веки, пытаясь улучшить зрение.
Гоняю по кругу одни и те же мысли. И гоню прочь те, что и не дают мне сейчас уснуть.
Безуспешно…
И несказанно радуюсь, когда черноту ночи вспарывает оживший экран мобильника, валяющегося возле кровати в ворохе поспешно скинутой одежды. Моей и Хэвен.
Осторожно встаю и, подхватив мобилу, выскакиваю в коридор.
Быстрый взгляд на экран перед тем, как сдвинуть иконку - Райан, правая рука Кристины.
Легкое удивление тут же сменяется неприятным ощущением холода в груди, и рука замирает над зеленой трубкой. Если звонит Эттлин[1], дело - дрянь.
Войдя в свою спальню, отвечаю.
Чтобы убедиться, что чутье и в этот раз меня не подвело - новости у Райана дерьмовые.
- Прости, брат. Накосячили мы. Парень твой обманул Марка, подсыпал ему что-то и сбежал. Все просчитал, сработал как чертов профи.
- Переиграл - бывает, - гашу усмешку - а брат Хэвен не промах, - и напоминаю не без язвительности, но и без злобы. - Вы, вроде, тоже не пальцем деланные.
- На каждого профи найдется спец еще бóльший, ты знаешь. Хотя твой беглец таким не выглядел.
- Знаю. Ну вы ищете? Есть зацепки? - большой проблемы в том, что они упустили Вандербилта, я не вижу - как упустили, так и найдут, делов-то. - Далеко он вряд ли уйдет. Да и некуда ему особо, к отцу или…
- Ты
