сможешь оставить вещи и переодеться, если нужно, – над ухом раздается тихий и ровный голос Тимура. Но это обман: я чувствую кожей исходящее от него волнение. Поэтому киваю и послушно иду за Кадыровым.
Он провожает меня в дальнюю спальню, открывает дверь и пропускает вперед. Я останавливаюсь, как вкопанная, и широко распахнутыми глазами оглядываю окружающую обстановку. Стены выкрашены светло-серой краской, на одной стороне нарисованы, предполагаю, художником различные животные и тропический лес, а на другой стене, прямо над кроваткой надпись: «Мы любим тебя как до Луны и обратно».
Здесь есть все, что может пригодиться: комод, набитый одеждой и подгузниками, пеленальный столик с разной косметикой, торшер, кресло-качалка с пушистым пледом, кроватка малыша и даже удобный широкий диван.
– Здесь так уютно, – выдаю наконец, оглядевшись.
– Извини, что не удавалось навещать вас в роддоме, – вполголоса произносит Тимур, опуская сына на пеленальный столик, – разбирал кое-какие проблемы, завалы в офисе, чтобы взять отпуск недели на две-три и быть с вами. И нужно было лично контролировать ремонт, чтобы все было сделано, как мне надо.
– Я все понимаю, все в порядке, Тимур. Спасибо…
– Не нужно меня благодарить, Эмма. Это моя обязанность как родителя и мужчины: обеспечить комфорт и безопасность своему ребенку и женщине.
Его слова трогают за душу и вызывают легкий румянец на щеках. Мне до сих пор не верится, что я не в сказке: со мной рядом любимый мужчина и наш здоровый малыш.
– И что, – оглядевшись, с подозрением все же уточняю, – вот во всех этих вопросах тебя консультировал Роберт? Уверен, что он во всем этом разбирается?
Арслан начинает кряхтеть, и я спешу к нему, чтобы переодеть.
– Нет, Эмма. Детские вопросы были лишь предлогом, чтобы позвонить ему. Я знал, что тебе будет приятно увидеть брата.
– Ты прав. И я тебе очень благодарна за него. Тогда…неужели ты сам разбираешься во всех детских вопросах?
– Да.
Короткий ответ заставляет меня напрячься и замереть. В простейшем слове слышится столько тоски и боли…
– А…
– Я не хочу сейчас об этом. Это очень долгая и грустная история. Потом. А сейчас пошли к гостям, нас ждут.
Я беру малыша на руки и иду в гостиную. Там Сабина уже накрыла на стол, и Давид с Робертом что-то тихо обсуждают. Опускаю дремлющего Арслана в кокон, поглаживая пухлую щечку.
– Не проснется? Роберт иногда забывается и бывает шумным, – Сабина шепчет, склонившись над коконом, и поглаживает пальчики малыша.
– Не могу оставить его одного в комнате. Страшно.
– Так вот же видеоняня, – беззаботно указывает Роберт на журнальный столик, и я догадываюсь, что Тимур ничего ему не рассказал о наших «приключениях».
– Пусть с нами будет, – вступается Тимур, приобнимает меня за талию и подводит к столу, помогая сесть. – Так и мне тоже будет спокойнее.
Сжимаю его ладонь, лежащую на моем плече, а он не удерживается и целует меня в висок.
– Ну, что, тогда за нового члена семьи и за идиллию Кадыровых? – Давид разливает игристое, а мне – сок. Мы чокаемся и отпиваем напитки, но Роберт перебивает Давида.
– Тимур, какие у тебя планы на Эмму?
В гостиной воцаряется тишина. Гнетущая и некомфортная. Я чувствую, как краска заливает щеки от злости. Роберт же прекрасно знает о семейном положении Тимура, зачем он сейчас при всех выставляет меня в таком свете?!
– Роберт…
– Самые серьезные, Роб, – ровно и спокойно отвечает Тимур, сжимая под столом мою ладонь.
– Разберись с женой, Кадыров, – строго, глядя исподлобья, цедит Роберт, – я не посмотрю, что ты мне друг, за сестренку и племянника голову оторву, а потом скажу, что так оно и было.
– Роберт! – возмущенно выпаливаю я, чувствуя, что щеки становятся пунцовыми.
– Помолчи, Эмма.
– Все в порядке, девочка, – склонившись, тихо на ухо произносит Тимур, задевая мочку. – Не волнуйся, Роберт. Я не дам в обиду Эмму. И о статусе сестры не волнуйся: скоро все встанет так, как надо.
Я возмущенно хочу спросить, что все это значит, но Тимур ловко уводит тему, поднимая новый тост за меня и нашего малыша.
– Как решили назвать-то пацана? – неожиданно спрашивает Давид, и все смотрят на нас с Тимуром. И он тоже уставился на меня в немом вопросе. И я ему отвечу, но наедине.
– Мы еще не обсуждали. Так что пока секрет.
К слову, наш мини-банкет проходит очень здорово, уютно и по- семейному. Через час Роберт и Сабина собираются обратно.
– У нас самолет через два часа, не опоздать бы, – словно оправдывается Сабина.
– Так скоро?
– Да, сестренка. Иначе родители с ума сойдут с нашим детским садом. Мальчишки как два реактивных самолета – совершенно не сидят на месте и крушат все вокруг.
Роберт крепко обнимает меня, прижимая к груди, и сердито шепчет на ухо:
– Если что, я всегда на связи и готов прийти на помощь! Только намекни, я и глазом не моргну, что Тимур – мой друг. На что тогда вообще нужен старший брат?! И звони, Эмма, черт тебя дери!
– Обещаю, – киваю головой, расчувствовавшись и едва вновь не пуская слезу.
Давид тоже не остается и одевается вместе со всеми.
– Еще раз вас поздравляю, – жмет Тимуру руку, с улыбкой кивает мне. – Рад за вас, ребят. Молодцы. Берегите себя и сына. На свадьбу-то позовете?
На последних словах, крепко смутившись, отвожу взгляд в сторону. Хорошо, что мне не придется присутствовать при дальнейшем неудобном разговоре: Арслан проснулся, и я, спешно попрощавшись со всеми и обняв на прощание, едва ли не бегу к сыну.
Прижимаю его к себе и поднимаюсь в детскую. Раздеваю, несу в ванную, где тоже произошли изменения: в углу появилась маленькая ванночка, а на полках – детская косметика для купания.
Быстро ополоснув малыша, переодеваю его и спешу сесть в кресло-качалку, чтобы приложить пищащего комочка к груди.
– Кушай, кушай, мой Львеночек, – приговариваю, поглаживая жадного малыша по головке. – Вырастешь большим и сильным…
– …на радость маме и папе, – заканчивает за меня неожиданно появившийся в дверях Тимур.
Он проходит в комнату и садится напротив на диван, упирается локтями в колени и не сводит с меня горящего взгляда.
Я дико смущаюсь, но не могу прикрыться из-за Арслана.
– Ты очень красивая, Эмма. Материнство тебе к лицу.
– Спасибо.
Арслан наедается и отпускает грудь. Тимур тут же подлетает ко мне и тянет руки к ребенку.
– Давай помогу.
– Я…
– Эмма, отдыхай, – притворно грозно сводит брови. – Ты недавно родила, с тебя пока хватит.
Передаю сына в заботливые и сильные руки отца.
– Спи, улым, – касается губами лобика малыша, – сладко-сладко. Мы с мамой рядом.
