у меня время найдется». Верно?
Он молчит, даже не опровергая мои слова. И вместо того, чтобы бессмысленно его отталкивать, я делаю кач назад. Ловко переворачиваюсь, выгибаясь, и прыгаю на другую ветку.
— Алена! — испуганно вскрикивает Никита, но я уже не слушаю. Его голос, как ржавый тупой нож по нервам. Спрыгиваю на землю, показываю средний палец и убегаю. Знаю, что пока он спустится, я успею добраться до поляны самостоятельно.
Но через минуту пробежки меня атакует паника и все слова, что сказаны были так просто, так искренне, эхом звучат в мозгу.
Тону. Захлебываюсь волной правды. Осознание давит на мозг.
Прав.
Он чертовски прав.
Кто я? Шлюха. Всего лишь девка, годная на тайного траха.
Дрянь, которую не представишь друзьям, не возьмешь за руку на людях. Не поцелуешь после слова «Да».
«Да» будет. Будет, когда любимый нависнет сверху, когда тело будет изгибаться под его напором. После чего он оставит деньги или побрякушку и уйдет в свою совершенную жизнь. Поцелует на прощание и может быть даже через пару лет даст обещание развестись.
Все так просто. Тайная любовница.
Но разве ты сможешь отказать? Сможешь отвернуться, когда он тебя целует, не раздеться, когда его горячие руки опалят страстью кожу, не кончишь, когда он будет настойчиво толкать тебя к кульминации? Сможешь сказать «нет»?
Разве ты сможешь проявить хоть толику гордости?
Нет, нет, нет! Да и откуда ей взяться?! Из-за детских рисунков? Из-за того, что он давал обещания?
Из-за того, что все пятнадцать лет, каждый чертов день ты держалась на плаву в дерьме, только потому что думала о нем?
Как ты могла подумать, что нужна ему такой? Зачем стремилась всеми силами остаться для него чистой? Зачем избегала столько выгодных предложений. Зачем? Зачем?!
Чтобы он лично вставил тебе в задний проход пробку, чтобы провернул ее, как проворачивает нож в груди, давая понять, что тебе никогда не стать достойной.
Зачем, Ален? Зачем тебе все это?
Чего ты ждешь? Думаешь, он мнение изменит? Думаешь, он готов отказаться от тщеславных планов ради тебя, как ты отказывалась от еды ради него.
«Ну давай, Ален. Один минет, и ты сможешь поесть и согреться…».
«Пошел нахрен!», — кричала я и думала, что однажды, может быть, в другой жизни я смогу сказать Никите. Только ты. Только ты был в моем сердце. Только ты будешь в моем теле.
Но даже этого я теперь сказать не могу. Потому что допустила непоправимое, потому что теперь он думает, что я шлюха. Но ведь оно так и есть. Даже останься я девственной, женился бы он на мне? Сделал бы единственной женщиной в своей жизни?
Риторический вопрос, верно?
Зачем я пыталась беречь то, что ему не нужно. Зачем жду, что он изменится.
— Алена?
Большие руки сжимают мои дрожащие от рыданий плечи, и вот уже я утыкаюсь в мужскую грудь. Собираю пальцами футболку. Поднимаю глаза и утыкаюсь в Камиля.
— Алена, ты чего тут ревешь? Белены объелась?
— Нет, — улыбаюсь, слизывая слезы с губ, что не остается незамеченным. — Нет. Я не плачу. Я жду тебя.
— В смысле? — теряется Камиль и хочет отодвинуться, но уже нет получится. Моя хватка слишком сильная, мои мысли далеки от невинных.
А что терять? Никита хочет шлюху? Он получит шлюху прямо сейчас.
— В смысле, ты же хочешь меня? Возьми.
— С дуба рухнула? — пытается он вырваться, смотря по сторонам, а меня уже не остановить. Мои ногти царапают кожу его крупной шеи, мое тело жмется к его окаменевшему, явственно чувствуя проявление запретного желания.
Я смеюсь, киваю, потому что действительно рухнула с дуба. В тот день, когда поверила, что что-то значу для Никиты. Вот и проверим. Вот и посмотрим, готов ли он меня принять, увидев мой профессионализм в действии. Даже любовницей.
— Ален, ну ты же не в себе. Будь мы в другой ситуации. Не будь Никитоса, — оправдывает Камиль свое нежелание, но желание сильнее, ибо его руки уже на талии, уже ползут ниже.
Никто не может устоять перед резиновой куклой. Безмолвной. На все готовой.
— А Никиты нет, — шепчу в твердые губы, что сжимаются, чтобы мои касания не стали полноценным поцелуем. — Камиль. У него есть Надя. А я могу быть у тебя прямо сейчас…
— Сейчас? — плывет он, и я пытаюсь поплыть за ним, но жду, жду, когда придет Никита и увидит, какова я настоящая. Та, которую он во мне видит.
— Прям сейчас…. Забудь обо всех. Думай о том, какое удовольствие мы можем друг другу принести.
Большего Камилю и не требовалось. Он с рванным рыком целует мои губы, слизывает слезы, что бурным потоком текут из глаз, снимает лямки комбинезона и довольно грубо толкает меня на траву.
Вот и все.
Минута прелюдии и я окончательно потеряюсь для этого мира. Стану той, кто продался за минутный мстительный порыв.
Смотрю в небо, пока Камиль справляется с джинсами, пока его руки почти рвут на мне одежду. Хочется его оттолкнуть, его запах неприятен, его руки не те… Но нельзя. Все кончено.
Надо просто расслабиться и не думать. Просто клиент. Просто возьмет свое и свалит. Так, кажется, меня учили. Так, кажется, было в ту ночь.
Просто уйди в себя и забудь, что ты человек. Кукла. Без имени. Без будущего. Запри все чувства в себе и забудь о любви. Ее нет. Есть лишь выгода, и только ради нее мы должны существовать. Раньше я была категорически против этих убеждений, теперь же я принимаю их суть. Ведь даже здесь, в сказке, которую я так ждала, суть вещей не поменялась.
Еще бы секунда, и член оказался бы во мне, но Камиля стаскивают.
Я моргаю, чувствуя, как холодный воздух ласкает разгоряченную чужими поцелуями кожу. И лишь глухой удар и отборный мат приводят меня в чувство.
Поднимаюсь на локтях и вижу, как катаются по земле Никита с Камилем.
Дерутся почти на равных, и пока собираю свои вещи и натягиваю, слышу ругань.
— Она тебе нахуй не нужна, чего ты выебывашься?
— Ты мой друг! Я сказал, кто она мне! Нахрен ты свой член не в свое дело суешь!
— Ты делаешь ей больно! Очнись! Тебе никогда не позволят ее иметь!
— Мы сами разберёмся! Еще раз тронешь ее, мочиться будешь в утку.
— Я думал, мы друзья, — стирает Камиль кровь с губы, и Никита тоже сплевывает.
— Я тоже так думал. Алена!
Никита взъерошенный, злой, как сам дьявол, подходит ко
