Но мне просто необходимо выговориться. И я рассказываю все с самого начала, почти не понимая, что именно говорю. Слова сами срываются с языка.
Игорь гладит волосы, но не перебивает, слушает.
Наконец, замолкаю без сил. Тишина. Правильно. Что тут скажешь? Дура. Как есть дура.
Что и подтверждает он тихо, шоркаясь щекой о мою макушку:
— Глупышка моя. И Макс мне вовсе не друг. — О да, я начала совсем издалека и успела нажаловаться на то, что меня задело в подслушанном разговоре, но я не виновата — оно само прорвалось наружу. — И брачный договор не я составлял. Это адвокат принес, а я бросил в ящик и даже не читал. Мне он не нужен. Надо было сразу в мусор, но не додумался, не ожидал, что ты увидишь. Вика, тебе уже пора принять главное — я не хочу, чтобы наш брак был фиктивным. Я люблю тебя и хочу, чтобы мы были вместе не только ради Сони! В первую очередь меня волнует твое счастье. Сможешь ли попытаться полюбить меня?
Я не верю своим ушам. Наверное, сплю, и мне снится чудесный сон.
— Я уже тебя люблю! Мне не нужно пытаться! — пищу в ответ. Его губ касается недоверчивая улыбка.
— А ведь когда-то умудрилась убедить меня, что абсолютно равнодушна к моим чарам, и имеешь иммунитет, — шепчет укоризненно и проводит носом по моей щеке, подбираясь к губам.
— Имею, но не к твоим! Я влюбилась почти сразу, но боялась, что ты меня выгонишь за нарушение договора, — признаюсь, поворачиваясь так, чтобы обеспечить доступ для поцелуя. Внутри разливается тихое счастье, уничтожая остатки пережитого стресса.
— Я был идиотом, когда озвучил этот пункт, ты ведь уже догадалась, да? Но я тогда не знал, что встретил свою идеальную девушку!
Смеюсь, не до конца веря в происходящее.
— А я знала, что встретила идеального босса.
— Ну нет, идеального мужчину согласен, а босс я не идеальный, не обманывай…
Идеальный!
Эпилог
8 месяцев спустя
Так нежно, как меня будят ласки мужа, никто будить не умеет во всем мире. Хотя… сравниться с ним может разве что Соня, но то совсем другая история, и совсем другая любовь…
Но сегодня мы с Игорем предоставлены друг другу — дочка уехала вчера вместе с Кристиной.
После похищения, устроенного ее сожителем, суд без всяких сомнений определил место жительства ребенка с отцом, но материнских прав мать не лишили, оставив за ней право видеться с дочерью.
Кристина, надо сказать, не спешила этим правом пользоваться. Первое время не могла поверить в то, что произошло, и винила во всем Соню. Но когда Роману вынесли обвинительный приговор, признала, что была влюбленной дурой.
Первый раз взяла к себе дочь, когда в Москву явилась злополучная баба Надя. Как не скребли кошки у нас на душе, препятствовать встрече мы с Игорем не могли.
Соня вроде как была не против увидеть бабушку, с которой прожила большую часть жизни и не встречалась почти полгода. Однако вернулась не в том настроении, в каком нам бы хотелось ее видеть. Весь день молчала и ничего не рассказывала. Но к вечеру ее прорвало.
Она долго плакала и возмущалась, что ни бабушку, ни маму не волнует она, Софья, а больше беспокоит, что из-за нее разладилось у матери, что та теперь без мужчины вынуждена выживать в столице. Эти две дуры только и делали, что ненароком цепляли Соню едкими замечаниями о ее эгоизме. Кристина не могла простить за Романа, а бабка за то, что девочка на суде о месте проживания высказалась за то, чтобы жить с отцом. Ох бабу Надю тогда колбасило.
Мы с Игорем долго беседовали с девочкой на данную тему. Отец не стал сильно размусоливать и высказался довольно резко и серьезно. Да, такая у нее ветреная мать, да такая черствая бабка — Соне нужно принять это как факт и не терзать свое сердечко понапрасну.
Соня подумала-подумала и согласилась. Сказала, что ей нашей любви вполне хватает, чтобы еще переживать о других. Я тогда прямо прослезилась. Она ведь еще добавила, что теперь я ее настоящая мама. Это было так трогательно, что даже сейчас вспоминаю, и слезы наворачиваются. Тем более, что и сама давно испытываю те же чувства.
После того, как защищала ее от ублюдка Романа, девочка мне стала по-настоящему родной, я физически ощутила нашу с ней связь. Она моя дочь, пусть и не по плоти.
Данному обстоятельству нисколько не помешало то, что уже вскоре мои подозрения о беременности подтвердились. Наша страсть с Игорем, ничем не сдерживаемая с первых дней, не могла не принести свои плоды. Да, и уже совсем немного осталось ждать, когда наш сыночек появится на свет. Врачи обещают буквально через недельку-полторы.
Игорь прижимается к моей спине и обхватывает живот. Трётся носом о затылок.
— Как спалось? Сын не сильно мучил мамочку пинками?
Откидываюсь головой ему на плечо, подставляя для поцелуев шею, она такая чувствительная последнее время, что тут же по рукам бегут мурашки.
— Знаешь, он сегодня на удивление спокоен, прямо тишина всю ночь и до сих пор не проснулся. Мне даже как-то страшновато.
— Не переживай, утомился вчера, вот и спит. И тебе дает отдохнуть.
Губы Игоря становятся чуть более дерзкими, бедра под одеялом прижимаются все настойчевее. Вчера я так устала, что намеченная на вечер близость была отложена. Но, похоже, муж не собирался ждать дольше необходимого. Раз я выспалась и чувствую себя комфортно, то можно получить свой кусочек счастья с утра. А я разве возражаю? Позволяю его рукам делать со мной все, что пожелает, да и не только рукам…
— Чем сегодня займемся? — спрашиваю, когда страсть потихоньку остывает, оставляя нас чуть уставшими, но в прекрасном настроении.
— Поеду на стройку ненадолго. К обеду вернусь. Кристина обещала привезти Соню до трех.
— Я надеялась, мы побудем вдвоем, — расстраиваюсь я. Нет, мне конечно не хочется привязать к себе Игоря и никуда не выпускать, но так редко есть возможность побыть вдвоем. Обычно когда Соня в школе, то и он на работе. Это я последнее время все же ушла в декрет, и хозяйничаю одна. Но сегодня суббота, и я надеялась, что выходной проведем вместе.
— Я ненадолго, малыш. Там сегодня приезжает Прокофьев. Покажу ему все и вернусь. Ты же знаешь, с тех пор, как мы изменили концепцию, я несу ответственность за то, чтобы все шло по плану.
Киваю, понимая, что он прав. Вначале, когда строительство нового Центра только начиналось, Игорь мечтал о еще более масштабном проекте, чем «Идеал», но вдруг все изменилось, и он передумал. При том, что часть документов уже была готова, договор с инвестором заключен.
Это случилось сразу после нашей свадьбы. Игорь проснулся однажды посреди ночи и сообщил, что не хочет второй элитный клуб.
— Меня уже некоторое время мучает желание сделать нечто иное, — сообщил он мне. — Хочу, чтоб ты оценила новую идею и, возможно, приняла в ней участие. Поэтому задумался, что такого придумать, чтобы заинтересовать свою молодую женушку. И вот нарисовались примерные очертания. Хочу нечто такое организовать, чтобы привлечь в клуб не столько фитоняшек, сколько женщин среднего достатка, но с проблемами, связанными с лишним весом. Пусть это будет не самый финансово выгодный проект в моей жизни, но для того, чтобы не чувствовать недостатка в деньгах нам вполне хватит «Идеала». Теперь нужно что-нибудь для души. Эта идея теперь вертится в голове, не давая нормально существовать. Хочу ее воплотить в жизнь.
Я, помнится, тогда обомлела от неожиданности. Неужели для него так важна моя вовлеченность в процесс? Как он почувствовал, что его грандиозные планы меня волнуют только с точки зрения жены — они занимали слишком много его внимания и времени. Нет, я никогда не упрекала Игоря, ни слова не сказала против, но он почувствовал мое настроение и решил все изменить.
Позвонил Прокофьеву и выложил новую концепцию. Не знаю, как бы все повернулось будь на его месте кто-то другой, но… Владимир Петрович поддержал Игоря и в этих изменениях тоже. Наверное потому, что его жена, как и я, не отличалась худобой.
