а Матвей подхватил Федю под мышки и усадил на лошадь.
– Ты, малой, прямо за гриву держись, только на себя не тяни, – важно инструктировал Федю Борисыч, – идите медленно, и держи равновесие, понял? Колени сожми, чтоб не упал. Вот так. Спину выпрями.
Федя выполнял все требования и, кажется, не дышал от восторга.
Матвей взял один конец веревки, снова погладил умную морду Незабудки и потянул на себя.
Я встала с другой стороны, страхуя Федора, чтобы, если что, сразу его поймать. Но Незабудка оказалась действительно очень спокойной лошадью и словно понимала, что везет ребенка. Она шла медленно и грациозно, лишь иногда пофыркивая.
Я облегченно выдохнула и немного расслабилась, Федя же мог только улыбаться, от счастья забыв обо всем. Он сосредоточенно сидел на лошади, влюбленным взглядом глядя ей куда-то между ушей.
Мы сделали небольшой круг и вернулись к довольному Борисычу, жующему травинку.
Матвей снял Федю с Незабудки, поставил его на землю и потрепал по волосам.
– Спасибо, – протянул он ладонь Борисычу.
Тот ее крепко пожал и подмигнул мне, вызывая недовольство Матвея.
– Ну что, куда дальше? – азартно потирая ладони, полюбопытствовал Матвей.
Я покосилась на Федора, у которого от чересчур насыщенного дня уже ноги подкашивались, и решила:
– Домой.
– Я провожу, – тут же вызвался Матвей.
Федя снова шел впереди, а мы медленно двинулись за ним.
– Катерина свет Романовна, ты просто фурор производишь в отдельно взятой деревне, – заговорил Матвей.
Подумал, подошел вплотную, сделал вид, что собирается почесать затылок, и опустил наглую конечность на мою талию. В том месте, где он касался, стало горячо, а я, кажется, покраснела.
– Да? – я сглотнула и попыталась его ладонь отцепить.
Но проще было локомотив силой мысли сдвинуть!
– Угу. Только отвернусь, у нее уже новый ухажер. Кстати, а тот твой Додислав из кофейни где?
– Как ты его назвал? – ахнула я.
– Додик, сокращенно от Додислав, – пояснил Матвей.
– Он Данил! – возмутилась я и ляпнула: – Завтра приедет.
– Да ты что? – всплеснул свободной рукой Матвей. – правда?
– Что не так, Матвей? – захлопала я ресницами.
– Все так, Катюх, все так, – подмигнул он, что-то усиленно соображая.
И руку на моей талии сильнее сжал. Я же уточняла у самой себя, зачем я соврала. Разумеется, чтобы его позлить, потому что все еще злилась сама.
– Какие планы на вечер, Кать? – заговорил Матвей через некоторое время.
– Сварить зелье, проклясть пару человек, полетать на метле и лечь спать, – хмыкнула я.
– Надеюсь, проклинать ты будешь не меня, – улыбнулся Матвей. – Катюх, а пошли ночью на звезды смотреть. Тут такое небо лунявое, звездочки так и пришпандорены. Красота.
– Не могу, Матвей. Ночью я обычно сплю.
– Небось, на ортопедической подушке? – хмыкнул он.
– Разумеется, – важно согласилась я, – измеряю давление, глажу котов, надеваю пояс из собачьей шерсти и сплю в холоде ровно восемь часов.
– А погоду коленкой предсказываешь?
– Не без этого, – засмеялась я.
– Кать, прекрати. Пошутил я тогда про возраст, ты выглядишь младше меня. И вообще, плевать мне, сколько тебе лет, хоть пятьдесят. Нравишься, говорю же, а ты все не веришь.
Я опустила голову и снова постаралась его ладонь сбросить. Помог Федор, который обернулся к нам, ревниво свел брови у переносицы, дождался, пока мы подойдем ближе, втиснулся посередине и взялся одной рукой за меня, а второй за Матвея.
Я покосилась на Скиртача, но тот только понятливо хмыкнул.
Мы свернули по дороге и встретились с задумчивым Львом.
– О, а я вас ищу!
– Игогоша прискакал, – закатил глаза Матвей, – что тебе?
– Батя звонил, срочно домой вызывает, у него там сантехника новая полетела, починить надо.
– До завтра не потерпит? – Матвей страдальчески скривился.
– Ты батю не знаешь? Давай, говори Катерине Романовне «до свидания», я тачку прогрею. Катерина, до встречи, – галантно улыбнулся он мне.
– Всего доброго, – вежливо ответила я.
Лев развернулся и быстрым шагом ускакал вперед. Матвей же сжал зубы до хруста и покосился на меня.
А я поймала себя на мысли, что одновременно хочу, чтобы он уехал и остался. Мозг утверждал, что нам нужно подумать и принять решение, а предательское сердце неспокойно застучало в груди.
– Кать, – серьезно позвал Матвей.
– Семья – это святое, – выдавила я.
– М-да… Я скучать буду, Кать. А ты?
– Я подумаю.
Мы, наконец, подошли к дому. Матвей опустился на корточки и очень серьезно обратился к Федору:
– Друг, можно я с твоей мамой пять минут поговорю наедине?
Федя подумал, перекатился с пятки на носок и решил:
– Ладно. А мы с тобой еще увидимся? Поиграем вместе?
– Обязательно, – Матвей приложил ладонь к груди.
Федя ушел в дом, а мы остались вдвоем. Матвей спрятал руки в карманы шорт и опустил голову:
– Кать, а давай на неделе куда-нибудь сходим, а? Вдвоем.
– Куда, например?
– Ну не знаю. В ресторан? – предположил он.
– Давай на неделе и решим, – уклончиво заметила я. – Хорошей дороги.
Я развернулась, чтобы уйти, но Матвей легко меня поймал, перехватил за талию, привлек к себе и поцеловал. Нагло, вероломно и так, что голова закружилась.
Я вцепилась ладонями в его футболку и тихо пискнула ему в губы, пока его язык вторгался в мой рот, сплетаясь с моим в каком-то диком танце.
По всему телу снова образовалась стая мурашек, дыхания не хватало. Он целовал жадно, крепко прижимая меня к своей груди. Зарылся пальцами в волосы, не позволяя отстраниться, и продолжал пробовать мои губы на вкус.
С трудом оторвался от меня, тяжело дыша. Гладил большим пальцем мою щеку и преданно заглядывал в глаза своими – дикими, горящими.
– Сладкая… – прошептал он мне в губы. – Катерина моего сердца, какая ты сладкая…
Он заправил прядь волос мне за ухо и, явно превозмогая себя, отпустил.
– Ты, главное, ничего себе про меня больше не надумывай, ладно? – попросил он.
За моей спиной кто-то недовольно посигналил. Я обернулась и увидела серый «Фольксваген», за рулем которого сидел Лев.
– До встречи, Катерина, – подмигнул мне Матвей.
Еще несколько мгновений он смотрел на меня, а потом мотнул головой и побежал к машине. Упал на переднее сидение и снова развернулся ко мне. Машина нервно дернулась и сорвалась с места, оставляя меня в гордом одиночестве.
Я прикоснулась кончиками пальцев к горящим губам, постояла немного, приходя в себя, выдохнула и потопала в дом.
Катя
– Мам, а почему Матвей не приехал? – стоя у машины, спрашивал Федя.
– Он очень занят на работе, – сквозь зубы процедила я, глядя, как Сваха Леванович тащит в утиль картонную табличку, где маркером коряво значилось: «Одинокий мужчина с
