дарил. Раньше я любила дарить подарки, особенно маме. Она стольким пожертвовала, работая долгие часы, чтобы мы ни в чём не нуждались. Как только я смог позволить себе приличные подарки на день рождения и Рождество, я всегда делал все возможное. Как правило, все желания мамы заканчивались на предметах моей мебели, поэтому я выделял время в своём расписании, чтобы создать лучшее из того, на что я был способен.
Я был готов сделать всё что угодно для мамы.
Именно поэтому было так больно от того, что она выбрала его вместо меня.
— Держи. — Пайпер поставила тарелку и вилку передо мной, затем села со своей.
С ароматом мягкого хлеба, сахара и специй, доносящимся до моего носа, все мысли о прошлом и моей матери исчезли. От неё шёл пар, но я отрезал огромный кусок булочки с корицей и отправил его в рот.
— О, господи, — простонал я, проглотив первый кусочек и набросившись на следующий. — Это спасёт мне жизнь.
Пайпер хихикнула, прикрывая свой полный рот одной рукой.
— Я рада.
Я уничтожил первую булочку с корицей, а затем расправился ещё с двумя.
— Магия. Может быть, даже лучше, чем торт.
— Нет, точно нет, — усмехнулась Пайпер. — Но близко.
— Где ты научилась так готовить? — спросил я, никто из нас не спешил выходить из-за стола. Грязная посуда стояла между нами, пока мы допивали остатки кофе. — Ты преуспеваешь в этом.
— Во многих местах. — Она пожала плечами. — Большая часть моих блюд были вдохновлены чем-то, что я попробовала где-то и немного доработала. Волшебный торт, я научилась готовить у своей тети. Булочки с корицей — рецепт моей мамы. В старших классах я посещала кулинарные курсы и научилась готовить лучший корж для пирога, который я когда-либо пробовала.
— Пирог? — Мои уши навострились. Я бы предпочёл пирог торту в любой день недели.
— Если я пообещаю приносить тебе пирог на регулярной основе, это продвинет мой обеденный стол в твоём списке ожидания?
Я усмехнулся.
— Это точно не повредит.
Правильным поступком было бы сказать ей «нет» и не делать её моей пирогововой рабыней. Но я бы ни за что не отказался от обычных пирогов. Особенно, если они были чем-то похожи на остальную еду, которую она готовила.
Пайпер поглубже устроилась в кресле, поднося кружку с кофе к этим мягким губам. Держу пари, на вкус они были как глазурь, которой были политы булочки. Мысль о том, чтобы провести языком по контурам её рта, заставила мой член дернуться.
Даже с похмелья он рвался в путь.
Но это уже не то, чем мы были раньше. Мы были соседями, не более того.
Пайпер сегодня выглядела такой довольной. На ней были зеленые леггинсы и свободная чёрная футболка с длинными рукавами. Её ноги были скрещены, и вместо тех модных каблуков, которые она обычно носила, сегодня на ней были простые белые кроссовки.
Она даже сутулилась для разнообразия, и было приятно видеть её такой расслабленной в её стуле.
Её стул.
Её. Стул.
— О, чёрт! — Я вскочил со своего места, развернувшись к входной двери. Я распахнул её и вышел в беспорядок на моём крыльце. Мои руки зарылись в волосы, а глаза вылезли из орбит.
Пайпер, возможно, и прибралась внутри моем дома, но она оставила катастрофу снаружи, чтобы я мог с ней справиться.
— Сукин сын. — Головная боль, которую прогнали булочки и чашки кофе, снова проявлялась.
— Как я поняла, этот стул был слишком коротким, — невозмутимо произнесла Пайпер, выходя на улицу с обеими нашими кофейными чашками. Она протянула мне мою, затем села на стул, который я не убил.
Мои глаза оставались прикованными к кровавой бойне.
— О чём, черт возьми, я думал?
— Что использование топора заняло бы слишком много времени?
Я нахмурился.
— Как умно.
— Сарказм — моё любимое оружие. В отличие от некоторых моих знакомых, которые предпочитают орудовать бензопилами против невинных стульев из-за того, что они не того размера. Проблема была в полутора сантиметрах, если мне не изменяет память.
— Я перфекционист.
— Неееет, — выдохнула она, хватаясь за сердце.
Смешок сорвался с моих губ.
— Что за чертов беспорядок.
— Да, ты отлично справился с этой бедняжкой. Я просто рада, что ты не отрезал себе ногу или руку в процессе.
— Я ведь не причинил тебе вреда, не так ли? — Мой взгляд в панике метнулся к ней, осматривая её с головы до ног.
Но она отмахнулась от меня.
— Я в порядке.
Мои плечи поникли, и я направился к лестнице на крыльцо, опускаясь на то же место, где сидел прошлой ночью с Пайпер. Только на этот раз, вместо того, чтобы положить голову ей на колени и смотреть в лес, я сел боком к ней.
Прошлая ночь становилась всё более отчетливой, как и мой пьяный бред.
В своём пьяном угаре я открыл дверь в своё прошлое. Она имела полное право на объяснение, и маленькая часть меня хотела признаться во всём прямо здесь и сейчас. Всё стало бы проще для нас — для меня, — если бы я, наконец, снял с себя бремя того, как я оказался здесь, в этом лесу?
Нет. Я не был готов. Эти воспоминания были под замком слишком долго. Даже по прошествии трёх лет боль была невыносимой. Как только я расскажу эту историю, я, без сомнения, разозлюсь. А я не доверял себе рядом с ней, когда был в ярости.
Примером служит то, что я сделал с её стулом.
— О прошлой ночи и о том, что я сказал. Я знаю, что должен тебе всё объяснить, но…
— Кейн, — прервала она меня, — не беспокойся об этом.
— Правда?
Она кивнула.
— Если ты когда-нибудь захочешь поговорить, я буду рядом, чтобы выслушать. Но ты мне ничего не должен.
Я кивнул, глядя на свои колени, и прошептал:
— Спасибо.
— На самом деле, я думаю, что это мне нужно кое-что объяснить. Мне жаль, что я так ушла после ужина.
— Всё в порядке.
— Это не так.
— Ты убралась в моём доме и приготовила мне завтрак. Ты также позаботилась о том, чтобы я не обезглавил себя бензопилой. Всё в порядке.
Она улыбнулась.
— И всё же я хотела бы объясниться. Если ты не возражаешь.
— Вовсе нет.
Её глаза утратили весёлость, когда она посмотрела на деревья. Это будет не какое-то лёгкое объяснение или куча бессмысленных оправданий. Она собиралась рассказать мне о причине, по которой она исчезла в Монтане и искала убежища на нашей горе.
— Мой бывший муж не хотел разводиться. Фактически, он боролся с этим
