займет моя помощь вашей организации? — требую ответа. Тут он выдерживает паузу, и в целом выглядит задумчивым.
— Я не знаю, Женя. Думаю, управимся быстро. Надеюсь!
— Да уж постарайся! — не желаю скрывать свой скептицизм.
Часом ранее
Алекс заходит в кабинет, аккуратно прикрыв за собой дверь. Взгляд его ищет оставленный на столе айфон. Он берет его в руки, нежно и бережно, задумчиво взвешивает на ладони. Не торопясь, нажимает несколько кнопок на корпусе. Подносит к уху. Слушает последний разговор в записи, с автопереводом.
Улыбается, оборачиваясь на дверь.
— Итак, ещё раз. Уильям придёт через два дня, в полдень. Говоря полдень, я подразумеваю двенадцать дня..
— Мы не тупые, — перебиваю я его, не в силах побороть свое раздражение, — постучит и представится Уильямом от Алекса. Дальше?
— Дальше ты его впустишь. Уилл даст тебе средство связи и подождёт, пока ты сделаешь звонок родителям. Кате есть, где жить? Есть, кому ее встретить?
— Естественно. У Кати остался только папа, но дом у нее есть, слава Богу. Средство связи! — закатываю глаза.
— Окей, телефон, — мягко отвечает он, — я сожалею..
— Не стоит. Что дальше?
— Ну, ты че такая дерганая? — вдруг накрывает своей теплой ладонью мою руку, но я тут же ее забираю, разрывая прикосновение. Катя наблюдает за нами, распахнув глазищи, — волнуешься?
— Ненавижу такую благотворительность, — признаюсь честно, — и ненавижу неизвестность.
— Это не благотворительность, — спокойно поясняет он, — ты поможешь нашей организации..
— Не хочу никому помогать! Я устала, — сглотнув, все же беру себя в руки, — вернее… извини меня, пожалуйста. Давай продолжим.
— Давай. Предупредив отца, вы переместитесь в аэропорт с Уиллом, а там уже на регистрацию и в Хитроу! Прилетев, пообедаете. Затем пересадите Кэтрин на рейс до Борисполя. Все. В Хитроу ты сможешь сделать все необходимые звонки. Она выдержит дорогу?
— Да.
— Отлично. Уилл сопроводит тебя до конспиративной квартиры моей организации, где ты сможешь отдохнуть, и должна будешь дождаться меня.
Блин, до чего же угнетает вся эта ситуация! И это его «должна», и то, что Катя дальше полетит без меня, и неизвестная работа на неизвестную организацию.
Как много времени она займёт? И насколько это может быть опасно?
Я чувствую себя беспомощной как никогда. Меня сопроводят словно почтовую посылку на какую-то квартиру, и оставят там.
Но что я могу поделать сейчас?! Да ничего. Уныло киваю, соглашаясь.
Алекс выглядит довольным, на глазах расцветая улыбкой.
Он легко поднимается с кресел, словно подбрасываемый вверх невидимой пружиной. С завистью угадываю каркас тренированных мышц под его одеждой — прекрасная форма. А сама-то я даже не вспомню, когда в последний раз делала элементарную зарядку.
Все мое недавнее прошлое промелькнуло как в тумане из апатии и усталости. Мне было вечно недосуг заняться собой. Из плюсов моей фигуры теперь разве что худоба. А ведь раньше я считалась красавицей!
— Как там у вас говорят? Посидели на дорожку?
— Присядем на дорожку, — безучастно киваю. И мне даже не интересно, где он мог это слышать.
— Уже, — весело откликается Алекс, — Катя, удачи вам! Было приятно познакомиться.
Катя что-то щебечет в ответ, а я, погруженная в раздумья, просто смотрю в окно.
— Женя, проводишь?
— Конечно, — со вздохом встаю и плетусь за ним. Сложившаяся ситуация мне не нравится, ох как не нравится!
Возле входной двери он вдруг разворачивается, да так, что я чуть не налетаю на него от неожиданности. Впивается в меня внимательным цепким взглядом как бульдог в глотку. "Залипаем" друг на друге на долгие несколько секунд.
— Что? — реагирую.
— Ничего! Веди себя хорошо и, — улыбается, — пожелай мне удачи.
— Удачи! Алекс, — я не знаю, почему у меня вдруг срывается с губ этот вопрос, — а скажи. Как сложилась судьба Старка, знаешь?
— А ты? — мне кажется, или он настораживается? Снова смотрит странно, и пристально.
— Я? — удивляюсь, — почему бы?
— Старк убит! — отрывисто бросает мне, — и ты, между прочим, была последней, кому он звонил. И последней, с кем разговаривал.
— О Боже, — охаю. Мне так жаль, ведь он был действительно хорошим парнем, — нет, я не знала! Он… он искал тебя!
— Серьёзно?
— Да, — я зябко охватываю себя за плечи, вспоминая, — он позвонил мне, чтобы сказать, что ищет тебя.
— Почему же ты не сказала мне?
— Но я написала тебе об этом в записке, — отвечаю растерянно.
— В какой еще записке?!
Мы снова встречаемся взглядами. Зависаем на мгновение.
— Я передала ее с Лале! — обьясняю ему быстро, взволнованно, — разве тебе не отдали записку в общежитии? Ты вообще приходил туда?
— А ты сама-то как думаешь? — теперь он смотрит на меня откровенно свирепо, — та грузинка, которая с тобой жила?! Но она мне ничего не передавала. Ни она, ни кто-либо еще.
Пятнадцать лет назад
Возвращаюсь в общагу радостная, воодушевленная. Буквально парю, едва касаясь ногами земли. Тихонько проскальзываю в дверь нашей комнаты, все-таки десять вечера, вдруг девчонки уже спят!
На губах все ещё горят поцелуи Алекса, а сама я витаю в облаках, глупо улыбаясь своему отражению в зеркале. Посмеиваясь, вспоминаю то обрывки наших фраз, которые снова и снова нашептываю губами, то наши жаркие объятия — он еле отпустил меня сегодня…
Но девочки не спят.
Сиюнь флегматично кивает мне со своей кровати в знак приветствия, и я умиляюсь картине их почти домашнего, невыразимо уютного времяпровождения. Она кажется мне такой милой сейчас. Лежит в растянутой толстовке с изображением Микки Мауса и в драных джинсовых шортах, слушая музыку из наушников.
Лале тоже рядом, раскладывает пасьянс на своей кровати. Я так искренне радуюсь им — девчонкам, комнате, даже смешному принту на толстовке.
Внезапно острый взгляд Лале выхватывает контур туфель в маленьком полупрозрачном пакете, который я принесла с собой.
— О, привет! Покажи, — оставив пасьянс, подскакивает ко мне, сгорая от любопытства.
Я делаю это неохотно, потому что притянула их сюда вообще-то почистить — как раз накануне я заметила пару тёмных пятен на носке. Должно быть, наступила где-то в темноте в лужу.
Она жадно глядит на мерцающий атлас, модельную колодку, и зачем-то меряет пальцами бесконечный тонюсенький каблук. А потом делает то, чего я так боялась — тут же напяливает обе туфли на свои совсем не маленькие ножки! Больше моих на размер как минимум.
Их нежная плотная ткань едва заметно натягивается во всех направлениях сразу, а Лале радостно вопит, что они ей как раз впору. Невооружённым же глазом видно, что это не так! И вообще-то, они, в самом деле, не мои.
— Круто! Джейн! Бля, это же то,
