не был так категоричен. Удобный момент выдать Ари свои грешки.
– Кто это? – презрительно фыркнула Софи.
– Бывшая Джерада.
– Нет. – Соф указала на Ари. – Кто это с твоим экс-другом?
– Это… – Я прикусил щеку, всматриваясь в лицо Ари. Она – расстроенная, разбитая – стояла посреди лофта, а гости шептались.
Подойти, обнять, увести – импульсы, которым я не последовал.
«Ты ей не нужен, смирись».
– Не знаю. Его девушка, наверное. Как, ты говоришь, зовут того дизайнера? – вернул я разговор в привычное для Софи Штерн русло.
– А пойдем познакомимся? – настаивала Соф. – Они единственные не сказали мне комплиментов.
– Не надо. – Я схватил ее за руку. – Мы с ним больше не друзья.
– И что? – Штерн выдернула запястье из моих пальцев. В темных глазах надменность, азарт. – Я с ним не ругалась, а ее впервые вижу.
Иногда Соф бывает чертовски несносной.
Ари
Все предупреждали – кончится плохо, соберись с мыслями, подготовься, объяснись заранее. Не слушала. Тупица.
– Мы обязаны пойти за ней.
– Расслабься, – отмахнулся Джерад. Он взял кусок пиццы и принялся есть. – Асоль нужно побыть одной.
– Но мы ее обидели!
Я знала, что он сухарь и эгоист, и лгал Асоль о чувствах, но неужели в нем нет ни капли сострадания?
– Мы обязаны попытаться! – не унималась я.
Джер наклонился, опаляя кисловатым из-за алкоголя дыханием.
– Мы обязаны радоваться за твоих друзей. – Он посмотрел на Эмилию и подмигнул ей. – Все обойдется. Асоль – королева драмы.
Я не успела возразить: Джерад коснулся губами моих, лишая не только слов, но и мыслей. Он потрясающе целовался, выбивая почву из-под ног, но сегодня, здесь, его губы мне неприятны. Где-то рядом Стивен.
– Я отойду. Веселись. – Высокая худощавая фигура исчезла в толпе.
Может, он прав. Асоль нужно время.
Кто-то тронул мое плечо. Я обернулась и мысленно выругалась: кукольная брюнетка в платье цвета спелой малины и темноволосый мужчина в костюме. Мое сердце пропустило удар. Кончики ушей загорелись. Я вспомнила разговор с Шоном – «Я люблю тебя, Стив»; вспомнила приват-комнату – «Я хочу тебя, Стивен»; вспомнила, что он пришел с другой – «Я презираю тебя, Рэтбоун».
– Софи Мари Штерн. – Брюнетка сладко улыбнулась и протянула загорелую руку.
Если она улыбнется так снова, у меня будет диабет.
Девушка, на которую он меня променял, поразительно красива: волосы, фигура, лицо. Еще краше, чем на фото. Я опустила глаза на свое простое платье. Провалиться под землю – отличная идея.
Итак, Стивен предложил подойти, покрасоваться, подействовать мне на нервы? Я ответила Софи Мари Штерн такой же натянутой улыбкой, но руку не пожала, а демонстративно помахала и посмотрела на Стивена: он изучал зал, а встретившись со мной глазами, сразу перевел взгляд на Софи. Никакого злорадства: пустота. Неожиданно обидно.
– Французский акцент, немецкая фамилия, внешность латиноамериканки… Мило. Стивен вновь отличился. Когда-то ему нравилась русская. В интернете прочитала.
Софи прищурилась, в угольных глазах сверкнуло что-то недоброе.
– Я Ари, – запоздало представилась я.
– Любишь острить, Ари, – с холодом ответила Софи. – Не так остроумно, как думаешь. Но для твоего возраста простительно. Сколько тебе? Шестнадцать?
– Соф…
Имя подружки сорвалось с губ Стивена слабым укором. Рэтбоун виновато глянул на меня, а я молча выдержала его взгляд и поспешила уйти.
Софи не нравилась мне высокомерностью, и, конечно, я ревновала, но также я чувствовала исходившую от нее опасность. И не только для меня.
Асоль не вернулась. Эми и Джеймс согласились с Джерадом – Асоль стоит побыть одной, а завтра мы все обсудим. Но внутри росло нехорошее предчувствие: Асоль не из тех, кто отсиживается, чтобы переждать бурю.
Мы всей толпой спустились в клуб. Стивен и Софи не попадались мне на глаза, поэтому я увидела Стивена лишь через полчаса. Он фотографировался с фанатами, а когда закончил, то поднес ко рту указательный и средний пальцы – пару раз побил себя по губам. Умный ход: в таком шуме докричаться до тех, кто стоит дальше двух шагов, бессмысленно. Данный жест предназначался Джеймсу: мой друг покачал головой и показал на Эмилию, с которой танцевал.
Недовольно хмурясь, Стив пошел к запасному выходу. Что заставило меня пойти за ним? От громкой музыки болела голова, Джерад ушел за выпивкой, а мои друзья развлекались без меня. Но главная причина – поговорить. Стивен должен узнать про поступок своей ненаглядной Софи.
– Я пойду с тобой! – крикнула я, догнав Стивена.
Он развернулся и медленно приподнял левую бровь.
– Давно не курила, – объяснила я.
Стив кивнул. Отлично, даже не считает нужным ответить мне.
Из-за посетителей клуба добраться до выхода, ведущего на парковку, оказалось проблематично. Я потеряла Стивена и, решив, что он уже на улице, протолкнулась к двери. Но когда дотронулась до металлической ручки, дверь распахнулась.
В его зеленых глазах плескался ужас, лицо бледное, почти слилось с цветом рубашки. Стив, вцепившись в мой локоть, сказал:
– Не ходи туда.
– Почему?
– Стой здесь. Где Джерад?
– Где-то. – Я попыталась вырваться, но Рэтбоун обнял мою талию.
Сигаретами не пахло, но любимый парфюм и близость вскружили мне голову. На пару секунд я позволила себе насладиться близостью. Но иллюзия разбилась, когда Стивен повторил:
– Не смей. Туда. Ходить.
Ему настолько понравилось командовать в приват-комнате, что он теперь всегда будет отдавать приказы?
– Объясни нормально, Рэтбоун.
Он сильнее свел брови.
– Ты привидение увидел?
Стив наклонился, и я затрепетала. Его губы коснулись моего виска:
– Найди его. – Ослабил хватку и повторил: – Найди Джерада!
Рассматривая бесцветного Стивена, я наполнялась, как сосуд, паникой. На шутку не похоже. Предчувствие трагедии забарабанило кровью в ушах. Я сорвалась с места и побежала. Не за Джерадом, а на улицу.
Я всегда была непослушной девчонкой.
– Ари!
Крик Стивена – последнее, что я смогла воспринять. Крик, свое имя. Затем неразбериха, будто оборвали антенну. Вместо слов диктора – шум, перед глазами – рябь. Ночной воздух паром выходил из моего рта.
Стивен оказался рядом. Вновь обнял меня. Никакого трепета я не почувствовала. Его крепкие объятия просто не дали мне свалиться на землю.
Рядом с мусорными баками лежала Асоль. Глаза широко открыты, волосы рассыпаны по грязному асфальту. Неестественная, ломаная поза. Распухшая вена на предплечье левой руки и шприц недалеко от правой ладони.
Я вдыхала ртом, горло болело от ночного воздуха. Это неправда… Кожа Асоль окрасилась в неестественно-синий оттенок, серые глаза мутные. Я вырвалась из рук Стивена и побежала к подруге. Мрамор. Застывшая навеки. Мертвая Асоль.
– Нет, нет! – Упав на колени, я потрогала ее. Холодная. – Нет…
Послышались голоса:
– Передозировка, – сказал кто-то с отвращением.
– Вызовите «Скорую»!
– Ари! – Я узнала
