— Раз не сомневаешься, зачем мне об этом говорить? — Ника даже не представляла, что в такой момент своей жизни будет настолько спокойна. Мало того, она даже улыбалась, и не просто, а вполне себе самодовольно, она была в этом уверена!
— Хочу услышать! — Вадим затащил её в лифт и прижал к стене: — Скажи!
— Что? — нет уж, раз такое дело, Ника намеревалась получить от процесса весь, так сказать, пакет удовольствий.
Вадим прижал её ещё сильнее и начал иступлено целовать, повторяя свою просьбу после каждого поцелуя:
— Скажи… скажи… признай… что ты меня любишь, прошу!
Даже если бы у неё был выбор, даже если бы она хоть на секунду разуверилась бы в своих чувствах, эта мука, эта страсть, это неприкрытое желание в его глазах обязательно склонили бы чашу весов в его пользу. Но всё дело было в том, что Ника ни капли не сомневалась. Она точно знала, что чувствует к этому мужчине. Так что единственное, что ей осталось признать, это то, что сейчас самое время сказать ему о своих чувствах. И… да, в этом она совершенно не сомневалась.
— Люблю… — шепнула она, как только он оторвался от её губ. — Но это совсем не значит, что я не чувствую похоть. Если честно, сейчас она просто рвёт меня на куски.
Вадим застонал и так крепко прижал её к себе, что Ника едва могла дышать, но вопреки всему, ей очень не хотелось покидать его объятия.
— Охренеть! — голос казался очень знакомым. — Ну и чего я тебя, дурака, уговаривал? Надо было сразу дать адрес и сказать, что комп сломался. Глядишь, уже на свадьбе гулял бы.
— Уверен, что я сказал бы ей «да»? — Вадим разжал объятия, и Ника, моргнув несколько раз, словно сквозь туман, увидела веселую веснушчатую физиономию Евгения.
— Не совсем, — усмехнулся Женя. — Ты бы сказал ей что-то типа «да, скорее, согласен на всё».
— Ты прав, — Вадим кивнул и опять обнял Нику, — именно это…
— Но-но, знаешь ли! Понимаю всю сладость момента, но должен внести ложку дёгтя: вы в лифте на третьем этаже, из-за вашей страсти мне пришлось подниматься по лестнице, так что жди выговор с занесением, — Женя пригрозил Вадиму кулаком, лучезарно улыбнулся Нике и исчез из поля зрения.
— Неудобно как-то получилось, — пискнула Ника, уткнувшись головой в грудь Вадима. В самом деле ни смутиться, ни растеряться у неё опять не вышло. В данный момент она была переполнена совсем иными чувствами. Но по старой привычке она изо всех сил пыталась изобразить замешательство.
— Да не бери в голову, — шепнул Вадим. — У Женьки поразительно крепкая психика, ему всё удобно.
— Так на что именно ты согласен? — мурлыкнула Ника, желая услышать сказанное ещё раз.
Вадим со смешком нажал-таки кнопку первого этажа:
— Дома, котёнок, именно там я всё тебе повторю. С подробностями. При условии, что мы будем голые и в положении лёжа.
— Звучит как музыка, — Ника потерлась щекой о его ладонь. — Условия рассмотрены и одобрены. Дело за малым…
— Ммм?
— Поскорее добраться до постели и раздеться.
— Решаемо, — победно улыбнулся Вадим. — У магазина стоянка такси, так что минут через десять будем дома.
— Твой телефон звонит, — Ника приподнялась на дрожащих руках, и уселась рядом с развалившимся на спине Вадимом.
— И фиг с ним… — безразлично ответил он.
— Вадим, алё… Открой глаза, — Ника щёлкнула пальцами — безрезультатно. Тогда она легонько царапнула его по животу.
Пушистые ресницы дрогнули, на губах появилась ленивая улыбка:
— Котёнок хочет ещё поиграть?
— Котёнок наигрался по самое не могу! — Ника рухнула ему на грудь. — Просто твой телефон надрывается уже вечность.
— Там виброрежим, не обращай внимания.
— Не получается! У меня сейчас оголены … Да чтоб тебя! Прекрати ржать!
— Ну-ка, давай с этого момента подробнее, что там у тебя оголено? Я вроде всё видел… Или нет?
Он резко подмял её под себя и навис сверху, и в смеющихся глазах не было ни единого намёка на ту ленивую пресыщенность, которую он так тщательно демонстрировал только что. Отнюдь! Там по-прежнему светился голод. И под этим плотоядным взглядом, она волей неволей начала заводиться, хотя и не предполагала, что это возможно раньше, чем через неделю, а то и через две.
— У меня оголены все чувства, Вадим. Поэтому жужжание твоего телефона серьёзно так нервирует. Понимаю, у тебя в распоряжении фамильная выдержка, но сжалься, прошу. Моя семья никогда не была сильна в этом вопросе.
Вадим со смешком скатился с неё и протянул руку к тумбочке:
— Незнакомый номер, — поморщился он, — Странно. Слушаю…
Как оказалось, звонили из сервиса. Сообщили, что ремонт закончен, и машину можно забрать в любое время.
Ника, решительно стряхнув с себя сладкую истому, спрыгнула с кровати и, накидывая халатик, пропела самым будничным тоном:
— В душ по очереди или вместе?
На миг в глазах Вадима она увидела что-то похожее на настороженность, но когда Ника повторила свой вопрос, он уже принял свой обычный невозмутимый вид.
— Вместе быстрее, котёнок, — прозвучал спокойный ответ. — Кроме того, обожаю тереть тебе спинку.
В сервисе, однако, как Вадим ни старался, Ника все равно заметила, с каким беспокойством он оглядывал заставленный автомобилями двор. И как расслабился, когда навстречу к ним вышел Борис Владимирович. Тот вручил Вадиму контракт, сообщил информацию о ходе ремонта и неожиданно улыбнулся, услышав вопрос об окончательной сумме:
— Что ж ты сразу не сказал, чейный будешь! Вика ведь за меня в восьмом классе все контрольные писала. Почитай, её стараниями меня в училище потом и взяли, мда… — мужчина слегка задумался, а потом заключил: — Будем считать, что мы в расчёте, задатка хватит. Погоди, ключи вынесу.
— Как фамилия твоего бывшего? — тихонько спросил Вадим, когда мужчина ушёл.
— Сокол, ты же знаешь.
— Точно?
— Да… Ой. Нет! — Ника порылась в памяти. — Настоящая фамилия Андрея — Сокольский. «Сокол» — его кличка, а потом он стал так для выступлений представляться. Давно, ещё до знакомства со мной.
— Ну, конечно! — Вадим рассмеялся. — Боря Сокольский. Надо же, как тесен мир!
— И не говори, — вернувшийся мужчина, протянул ключи. — Если что — обращайся, сделаю все быстро и недорого.
— Спасибо, обязательно, — Вадим пожал Борису Владимировичу руку и, усадив Нику в машину, весело прокомментировал, выруливая со двора: — Когда мама и папа перешли в восьмой класс, к ним определили второгодника — Борьку. Папа, судя по рассказам, с ним конфликтовал страшно, а вот мама до сих пор вспоминает его как отличного парня. Даже намекала, что потом он ей здорово помог кое с чем справиться.
