Итак, он сообщил мне по секрету, что Пит Гибсон – поп-звезда с безупречно чистой репутацией, родом из Ливерпуля – был арестован – и освобожден под залог – по подозрению в распространении кокаина. Хуже того – Гибсона задержали прямо во время оргии, в которой участвовали несколько других известных певцов и футболистов.
Вот она, сенсация, вот она, мечта журналиста! Самый стоящий материал из всех, что когда-либо попадали мне в руки!
Но оказывается, все не так просто...
– Пока это нельзя публиковать, – заявляет Бенно.
У меня отвисает челюсть.
– Что? – задыхаясь от возмущения, кричу я. – Слушай, да это все равно, что получить от Санта-Клауса подарок, который нельзя разворачивать до Пасхи! В чем проблема?
– Мы подозреваем, что не один Гибсон оказался падшим ангелочком, – ухмыляется инспектор.
– Что ты имеешь в виду?
У Бенно, как выясняется, есть все основания предполагать, будто Гибсон дал взятку одному из полицейских, чтобы тот скрыл важные улики. Если информация подтвердится, не миновать еще одного почти такого же крупного скандала.
– А почему ты не можешь сразу арестовать их обоих? – канючу я.
– Потому, – Бенно слизывает с пальцев сахарную пудру, – что у нас пока нет достаточных доказательств. Понимаешь, нужно поймать Гибсона с поличным, поэтому мы ведем за ним постоянную слежку. Он еще только в туалет собирается, а мы уже об этом знаем. Так что если парень явится к дверям нашего коллеги с большим коричневым конвертом в руках, мы примчимся туда быстрее, чем Лэнс Армстронг на своем мотоцикле!
– И сколько мне придется ждать? – спрашиваю я мрачно.
Бенно широко улыбается:
– Обещаю, Айви, ты узнаешь обо всем первая!
У меня, однако, скверное предчувствие. Боюсь, никто мне ничего не сообщит... Конечно, центральные газеты скоро обо всем пронюхают, и тогда не видать мне этой истории как своих ушей!
– Клянешься?
– Если захочешь, сможешь прийти и сделать снимок Гибсона, когда мы будем запихивать его в каталажку!
От такой перспективы у меня перехватывает дыхание.
– Бенно! Если ты разрешишь мне это сделать, ты – мой лучший друг до конца жизни!
– Вот и хорошо. Раз так, притащи еще парочку кексов. Уж очень они вкусные!
Я возвращаюсь в редакцию почти вприпрыжку. Должно быть, такой же энтузиазм чувствовали журналисты, освещавшие в печати «Уотергейт» – один из крупнейших политических скандалов в истории Соединенных Штатов.
– Айви! – командует Саймон, швыряя на мой стол пресс-релиз. – Нам не хватает материала для тридцать девятой страницы. Займись этим, ладно?
Я читаю заголовок: «Вниманию доноров: изменилось расписание работы пункта сдачи крови».
Тяжело вздохнув, я начинаю набирать текст, сообщающий, что все желающие сдать кровь в здании библиотеки в Чайлдуолле должны прийти туда к двенадцати, а не к двенадцати тридцати, как объявлялось раньше.
Внезапно до меня доходит, что вокруг непонятный гул и суета. Похоже, стряслось что-то серьезное!
– В чем дело? – спрашиваю я Джулса (он работает за соседним столом).
Джулс указывает на экран одного из телевизоров. Би би-си передает очередной репортаж о захвате заложников – об этом уже три дня пишут во всех газетах и рассказывают в каждом выпуске новостей.
– Только что в Судане освободили первую партию заложников. Как выяснилось, кто-то там из наших мест. Этим занимается Грэхем, – поясняет Джулс.
Я поворачиваю голову и вижу, что Грэхем неистово барабанит по клавиатуре, плечом прижимая к уху телефонную трубку. Вот счастливчик! Парень работает здесь всего лишь на год дольше меня, но ему дают такие материалы, словно разница в стаже у нас лет двадцать! Вздохнув, я снова перевожу взгляд на телеэкран.
– Одна из освобожденных сегодня утром заложниц – сорокадвухлетняя Джанет Харпер из Ланкашира, сотрудница гуманитарной организации, – говорит корреспондент. – Суровые испытания начались для нее три дня назад, когда женщина была захвачена группой вооруженных людей неподалеку от лагеря гуманитарной миссии в Дарфуре.
Да, это, несомненно, стоящий материал... Везет же Грэхему!
– У нас в студии сейчас находится Джек Уильямсон, исполнительный директор базирующейся в Великобритании благотворительной организации «Будущее Африки», сотрудницей которой является мисс Харпер...
Я застываю с широко раскрытым ртом. Это же Джек! Мой Джек! Джек – которого я только что обвиняла во всех смертных грехах!
– Мистер Уильямсон, общались ли вы с Джанет Харпер после ее освобождения? – спрашивает ведущий.
Джек, похоже, несколько дней не брился и чертовски устал, но он по-прежнему так сногсшибательно выглядит, что любую монахиню заставит поколебаться в правильности профессионального выбора.
– Да, – кивает Джек. – Я говорил с ней около часа назад.
– И как она себя чувствует?
– Физическое состояние Джанет не вызывает опасений, но, как вы понимаете, сейчас она переживает психологический шок. Джанет находится в госпитале, где ей оказывают необходимую медицинскую помощь.
– Многие сейчас критикуют вашу организацию за то, что вы вовремя не отозвали сотрудников из зоны конфликта...
– Да, знаю. Мы очень внимательно наблюдали за обстановкой в Судане и были серьезно обеспокоены тем, как развиваются события. Я беседовал с руководителем проекта, в рамках которого работала Джанет, за два дня до ее похищения, и мы пришли к соглашению, что наши сотрудники вернутся домой, если ситуация продолжит ухудшаться. Я глубоко сожалею, что мы недооценили серьезность происходящего...
Тут сюжет заканчивается, и я пулей лечу к столу начальника.
– Саймон! – умоляю я шефа. – Пожалуйста, отдай мне эту статью!
Судя по выражению лица Саймона, от одного моего вида у него вот-вот начнется приступ геморроя.
– В большинстве газет, – цедит он сквозь зубы, – журналисты делают то, что велит им начальник. Или ты хочешь сказать, что уже закончила свою работу?
– Нет, – тараторю я, – не закончила! Но я знаю парня, которого только что показывали по телевизору!
– Кого – Майкла Берка?
На самом деле ведущий с Би-би-си лет на двадцать младше Берка и вдобавок явно азиатского происхождения, однако я решаю не раздражать шефа своими замечаниями.
– Нет, Джека Уильямсона – руководителя гуманитарной организации, в которой работает Харпер!
– И что? – Саймон безразлично пожимает плечами. – Кому он интересен? Нам нужна женщина!
– Но...
– Послушай-ка, милочка! Хочешь сказать, ты готова взять интервью у родственников заложницы или раздобудешь ее фотографию к вечернему выпуску? Если нет – расслабься!
Мы оба знаем, что он требует невозможного, однако я не собираюсь так легко сдаваться.
