Мы поехали домой. С губ Джонатана не сходила улыбка.
– Ты была гвоздем программы, – сказал он, нежно трепля меня по колену. – Отовсюду только и слышалось: она восхитительна! Люблю смотреть, как ты с кем-то беседуешь. Я наблюдал за тобой целый вечер.
– А чем еще заниматься в гостях? Только и беседуй.
Джонатан поморщился.
– Беседа беседе рознь. Бывает, дамы, едва явятся в дом, тотчас пристают к хозяйке с глупостями вроде: «Ты заметно поправилась». И считают своим долгом в подробностях обсудить ее наряд.
Незримое присутствие Синди я и у Хегелей еле выносила, в такси же, где мы бок о бок сидели с Джонатаном на заднем сиденье, вообще не желала терпеть.
– Твои друзья премилые люди, – сказала я, решительно меняя тему. – Особенно Бонни и Курт. Напомни мне, чтобы, когда вернусь домой, я выслала им чеддер – они его очень любят.
Джонатан серьезно посмотрел на меня.
– Бонни рассказала мне про выходку Дженнифер. Ужасно. И про то, как достойно ты вышла из положения, даже не обиделась. Бонни тебе благодарна. Знаешь, это я во всем виноват. Подойди я несколькими минутами раньше…
– А-а, ты об этом. Любой благовоспитанный человек поступил бы на моем месте так же.
– Бонни страшно переживает. Намерена поговорить с Дженнифер, вправить ей мозги. Джен всегда была треплом.
– Теперь хоть запомнит, что я не тупая блондинка, – пошутила я.
Джонатан заглянул мне прямо в глаза.
– Бонни растолкует этой болтушке, что у меня к тебе глубокое чувство и что встречу с тобой я считаю лучшей в жизни наградой. Будь ты хоть блондинкой, хоть брюнеткой, хоть рыжей.
– О-о, – произнесла я, глядя на собственные колени. Конечно, было приятно слышать из уст Джонатана такие признания, но слишком много пришлось в этот вечер понервничать. В висках так и стучало: «сошелся с первой встречной». – Чудесные слова.
– Но, Мелисса… – Джонатан помолчал в нерешительности. – Лучше будь осторожнее, когда рассказываешь новым знакомым о своей работе. Я горжусь, что у тебя агентство, однако, видишь ли…
– Боишься, кто-то подумает, что ты спутался со шлюхой? – перебила его я. – Все ясно. Не настолько я глупа. Словом, ты желаешь, чтобы в разговорах я не упоминала о своем бизнесе, так?
Джонатан легонько сжал мою руку.
– Не пойми меня превратно. Разумеется, мне все равно, кто что подумает. Но объяснить, чем ты занимаешься, не так просто. Бонни и Курту я попытался растолковать, однако…
– А, понятно, – быстро проговорила я. – Знаешь, мне страшно не хочется ставить тебя в неловкое положение, но быть в их глазах бездельницей, что палец о палец не ударяет, прости, я тоже не желаю. У меня личное агентство!
– Ты никогда не ставила меня в неловкое положение, – заявил Джонатан. – Но можешь оказаться в затруднении сама, потому что слишком открытая и отзывчивая. Здесь тебе не Лондон. В Нью-Йорке люди… другие. Уступаешь дамочке типа Пейдж Дроган дюйм, и она сдвигает тебя на милю. Не сомневаюсь, что ты сумеешь найти подход и к подобным пронырам, и все-таки… Станут просить твоего совета, отшивай всех подряд, так лучше. У тебя ведь отпуск. Договорились?
– Джонатан, я не маленькая И не собираюсь давать советы
– Замечательно. – Джонатан вздохнул с облегчением. – Знал, что ты все поймешь правильно. Кстати, я видел, ты разговаривала с идиотом Риком Спенсером. Пейдж случайно не попросила тебя заняться им?
– Э-э… Как будто нет. – Минута была не самая подходящая, чтобы рассказывать Джонатану о просьбе Пейдж. Я не намеревалась встречаться с ней, решила, сошлюсь на занятость. – По ее словам, ты нашел для него квартиру. Это правда?
Джонатан хмыкнул.
– Квартиру? А-а, припоминаю. Пейдж периодически просит нас подобрать подходящий вариант для ее наиболее перспективных клиентов. По ее милости я провел чуть ли не целый день с этим… этим…
– Невежей?
Джонатан щелкнул пальцами и указал на меня.
– Точно. Верное слово. Боже! Нет, играть парень, конечно, умеет, но… честное слово… Не знаю, может, ему нравится грубить, но, поверь, у меня так и чесались руки: еще немного – и врезал бы хаму. Такой выведет из себя кого угодно. – Выражение его лица смягчилось. – Утешало единственное: парень из Лондона и чем-то смутно напоминал тебя.
– Как трогательно. Вообще-то мы даже немного знакомы, – призналась я.
– Надеюсь, он не твой клиент? Нет, только не это…
– Ты стал бы возражать? – спросила я. – И думаешь, пройдя мою школу, человек не научился бы вести себя в обществе? Нет, об агентстве он наверняка и не слыхивал. Мы… общались, когда учились в школе. Совсем недолго. Но, может, не будем о Годрике.
– Годрике? – Джонатан удивился. – Рик – сокращенное Годрик? Если бы я знал, то, когда он изводил меня своим ворчанием…
– Имя досталось ему от какого-то предка, – объяснила я. – Вроде бы по семейной традиции. Но давай забудем о разной чепухе, – более настойчиво попросила я. – Мы в Нью-Йорке, едем в такси, сегодня впервые побывали вдвоем в здешнем обществе…
Джонатан пристально на меня посмотрел.
– На что ты намекаешь?
Я показала ему на что, и остаток пути он светился от счастья.
Пейдж не дала мне возможности придумать достойную отговорку – позвонила на следующий же день, да в такую рань, что я подумала, это из дома, спешат сообщить об очередной трагедии.
По счастью, Джонатан уже уехал на важную шестичасовую встречу.
– Алло? – с трудом ворочая языком, произнесла я в трубку. – В чем дело?
– Привет, это Пейдж Дроган! – Ее голос звучал неестественно весело. – Может, встретимся сегодня утром?
Я, было, попыталась изобрести предлог для отказа, но мозг еще не вполне проснулся.
– Э-э… видите ли…
– У меня разговор максимум на полчаса. В одиннадцать вас устроит?
Невероятным усилием я заставила голову заработать в нужном направлении.
– Была бы рада снова вас видеть, но, понимаете, у меня сегодня несколько встреч.
Последовало зловещее молчание.
Если не ошибаюсь, вы сказали, у вас отпуск?
Мне стало до ужаса неловко – будто Пейдж внезапно появилась в комнате.
– Правильно, отпуск, тем не менее мне приходится…
– Значит, вы в любом случае куда-то поедете? Отлично! Я пришлю вам адрес своего офиса. В одиннадцать жду! Большое спасибо, Мелисса! До встречи!
Из трубки послышались короткие гудки.
Секунду-другую я глупо на нее смотрела. Глаза после сна и в полумраке – жалюзи были опущены – почти ничего не видели. Я повела носом, внезапно осознав, какой тяжелый и зловонный после ночи воздух. Хоть у кровати и красовались розы – их ни свет ни заря прислал Джонатан, – запах был такой, будто в комнате спала команда футболистов. Не снимая формы после матча, не потрудившись выбросить коробки с недоеденным ужином…
