Баев улыбнулся — эти цветы он всегда любил, они ассоциировались у него с победой, потому что единственный букет, который он получил в своей жизни, был именно таким — ветки сирени, перевязанные красной ленточкой. Мама подарила их ему на первые соревнования по легкоатлетическому пробегу, сказав, что и настоящие мужчины тоже должны получать в своей жизни цветы за старания.
Александр подошел к кусту и окунул свое лицо в этот аромат, мягкий, ненавязчивый, легкий, и будто погрузился в воспоминания о своем детстве. В тот день, когда ему нужно было бежать трассу на три тысячи метров на городских соревнованиях, от волнения крутило живот, болела голова. Но мама обняла его, зайдя вместе с тренером в раздевалку, и сказала, улыбаясь: «Ты всегда должен быть собой. Прислушиваться к своим желаниям. Если нужно бежать — беги. Если устал — нужно отдохнуть. Не притворяйся и не ври, в первую очередь, себе, а потом уже другим. Тебе не нужно изображать кого-то из себя, чтобы понравится, например, мне. Потому что я все равно буду любить тебя — победителем или тем, кто решит не дойти до финиша».
В тот день букет сирени он получил незаслуженно — дошел в самом хвосте таблицы. А ту победу, в которой было не стыдно признаться и которой он гордился, она уже не увидела…
Александр Владимирович посмотрел на окна дома, задрав голову. Вычислить квартиру, в которой проживал интересующий его объект, было не сложно. Но… он знал, что машины у этого самого объекта нет, и нельзя было постучать по авто, разбудив сигнализацию.
Видимо, придется возвращаться ни с чем. Это вообще было глупой идеей — проверять слова собственного врага, и вообще, почему он поступил так нерационально? Куда делась его хваленая выдержка? Откуда такие эмоции?
Тут он присмотрелся, не веря глазам: прямо под его ногами, на асфальте, куда будто указывала веточкой белая красавица- сирень, синим мелом были нарисованы большие цифры: три семерки.
Александр охнул: вот это подарок вселенной!
Баев вернулся к подъезду, и набрал на домофоне код — увиденные цифры. Аппарат пискнул, дверь открылась. Александр даже не удивился такому совпадению — когда нервы оголены до предела, интуиция работает со вселенной в таком тесном партнерстве, что может случиться все, что угодно!
Он поднялся на третий этаж в хмуром и прохладном подъезде, пахнущем влагой, и дошел до нужной двери.
Отбросив все свои сомнения, нажал на дверной звонок. Веселый трезвон отозвался в квартире неожиданно гулко и громко. Баев нажал еще и еще раз, и понял, что квартира пуста — если бы по ту сторону двери кто-то находился, то он бы услышал шаги. Но движения не было.
Баев кивнул сам себе и начал медленно спускаться по стертым, закругленным от частого шарканья ног ступенькам.
Вдруг внизу хлопнула дверь. Александр напрягся отчего-то, и замер.
И сделал это вовремя: каблучки простучали по пролету ниже, потом выше, и уже через три минуты раздались совсем рядом.
По лестнице поднималась, придерживая подол платья, чтобы не запнуться, Анна.
— Доброе утро! — сказал спокойно Баев.
Его слова возымели эффект разорвавшейся бомбы. Девушка подпрыгнула, охнула, прижала к груди маленькую сумочку, выронив материю из рук, и ткань опала ярко-алым пятном на грязный пол.
Баев смотрел на девушку и внутренне закипал: все оказалось правдой. Все, что говорила эта змея в юбке — руководитель аппарата, и о чем он начал догадываться сам, в том номере отеля, где проходило празднование юбилея компании.
От вчерашней красавицы осталось только платье. Волосы были растрепаны, выдавая, что хозяйка не стала задерживаться в номере, а поспешила домой. На носу гнездились огромные очки. Знакомые, привычные очки в черепаховой оправе!
И как он сразу не понял, не увидел?
— Не ожидала, — вздернула нос она.
— Я тоже, Маша! — сказал он и девушка вздрогнула. Скрываться больше не было необходимости.
— Я… — вздохнула Исаева, но Баев уже прошел мимо, чуть не задев плечом.
— Отвратительный поступок, — пристыдил он сухо, и, не дав возможности ей сказать и слова, спустился по ступенькам с высоко поднятой головой.
Разговор «по душам»
Рабочий день Александр Владимирович начал по обыкновению рано. Но в этот раз, в порядке исключения, прибыл на полчаса раньше. И совсем не для того, чтобы избежать встречи с секретарями в приемной, смотреть им в глаза и мучиться, нет-нет!
Как взрослый, самодостаточный мужчина, который может справляться со всеми задачами, женскими обидами и прочим, он поступил очень разумно: попытался их проигнорировать.
Сидя в кресле, Баев разглядывал заставку на компьютере уже полчаса и раскачивался в своем роскошном, удобном офисном кресле. Медитация не очень хорошо помогала, но успокоительные движения колесиков отгоняли мысли о предательстве, которому он подвергся.
Баев костерил всякими разными словами, (в рамках разумного, конечно), своего удивительного секретаря.
«И ведь била по больному! — после длительного анализа думал Александр Владимирович о поведении Анны. — Шеф ей не нравился. Еще бы ей он понравился! Что она понимает
вообще в руководстве! Тоже мне, умная нашлась. А эти побеги бесконечные? А самое главное — отказалась ведь от места переводчика, потому что знала, что такой обман не прокатит! Ведьма!».
Тут дверь распахнулась и Александр Владимирович, второй человек после генерального директора в компании «Опережающее развитие», замер за своим самым продуктивным делом: прокрастинацией.
— Добрый день! — почти крикнула та, о ком Александр Владимирович думал последние несколько часов.
Мари сегодня была сама не похожа на себя, но и на Анну она тоже походила мало. Туфли — лодочки спокойного бежевого цвета, телесные чулки, светло-серая юбка до колена, обтягивающая бедра, классический в тон пиджак с укороченными рукавами, открывающий изящные запястья, красиво уложенные волосы, небольшой мейк-ап, и отсутствие ужасающе огромных очков — этакий микс из двух девушек, которых успел узнать Баев.
Она уверенно и резко закрыла дверь, и Баев успел поймать удивленно-ошарашенный взгляд Виктории. «Ага, я не один оказался в таком глупом положении!» — с толикой облегчения подумал руководитель отдела.
Мария подошла к нему, бросила на стол листок и придавила его своей рукой с симпатичным французским маникюром.
Баев снова чуть не приложил руку ко лбу, от мысли, что даже по такой детали давно мог определить, что перед ним все время находилась одна и та же девушка.
— Что это? — сохраняя лицо, сухо спросил он.
— Заявление. Об уходе. Подпишите, — резко сказала Мари, и Александр действительно удивился: таких интонаций он не слышал от своего исполнительного секретаря и не встречал у жеманной Анны.
— Не буду, — он сложил руки под подбородком, сложив пальцы в замок.
— Вы же знаете, что я могу уволиться и без вашей подписи? — запальчиво вскрикнула она.
— Под статью пойдешь, — прошипел Баев и вскочил с кресла. Маша не отшатнулась. В глазах ее, прямо напротив Александра, горело отражение его злости и ненависти.
— Не подпишешь? — она сузила глаза.
— И не подумаю. Будешь отрабатывать, как миленькая, — проскрипел зубами шеф.
— Что это вас так раззадорило, Александр Владимирович? — сквозь зубы спросила Маша.
— Притворства, знаешь ли, не выношу.
— Конечно, не выносишь! — она снова перешла на близкую к ультразвуку тональность, но Баев даже ухом не повел — выдерживал взгляд. — Наврал мне, своей скучной секретарше, что в отделе нет клетки для переводчика! А красавица ему понадобилась! Для красотки место сразу же нашлось!
Александр Владимирович закатил глаза. Но быки, которые видят цель, не сдаются, и Александр Владимирович тоже не собирался.
— А ты? Такая же, как эта Вика! — за дверью что-то брякнуло. — Встречалась и с Иваном этим, и со мной! Выбирала?
Маша сжала губы, и вообще стала похожей на разозленную чихуа-хуа.
— Ты такой же, как все эти мужики! Тебе только обертку красивую подавай! А Иван, между прочим, меня сразу узнал! И ему было все равно!
