как узнал? — удивленно смотрит на меня Антонина. Она, конечно, учится на психологическом и, возможно, что-то понимает в психологии, но с логикой у нее туго. Простейшую цепочку отследить не может!
— Как?! — развожу я руками. — Увидел в окно, что Илья пошел в сарай. Потом заметил, что посох завинчен другими винтами…
— Ну и что? — пожимает плечами Антонина. — Они могли упасть, потеряться…
Не повезло тебе, Илюша! Не повезло… Или дурочка-жена — успех семейного счастья? Меня вот угораздило связаться с умной. С хитромудрой заразой!
— Почему ты валишь на Яну? — на полном серьезе недоумевает Тонечка. — Нашел крайнюю! Она, может, вообще не при делах.
— Я точно знаю! — рычу, не сдержавшись. — Они у нее в косметичке лежат. Я видел…
— Ты лазил к ней в косметичку? — охает Антонина. — Да как ты посмел?
— Подумаешь, сейф Форт-Нокса, — отмахиваюсь я и тут же понимаю, что именно этот факт разозлил Яну.
— Ну, ты придурок, Никитос, — присвистывает Илья. — Конченный урод!
— Она меня сравнила с Архипом, — бухчу обиженно. — Но я же для нее стараюсь…
— Есть личные границы, Никита, — пускается в рассуждения Антонина. Тянется к графину с водой. И налив в стакан, сжимает его двумя руками. Словно греет.
- После Архипа Яна всего опасается, понимаешь? — вздыхает Илья. — Наверняка боится вляпаться в еще одного говнюка.
— Ты думаешь? — чешу подбородок и уже сам себе готов дать бодрящего пинка.
— Уверен, — кивает брат. — Тебе бы не понравилось, если б твоя жена шарила по твоим карманам и проверяла телефон.
— Да при чем здесь это! — негодующе взмахиваю руками. — В телефоне личная информация. А в косметичке что?
Антонина смотрит на меня жалостливо. Пьет воду мелкими глотками и резко бросает.
— А в женской косметичке может лежать все что угодно! От тампаксов до визиток или заметок. У Яны вон болты оказались…
— Ну, если у моего брата винтики в башке и болт плохо работают, приходится запасаться…
— Илья… — предупредительно замечает Антонина. Смотрит на мужа в упор и мурлычет как ни в чем не бывало. — Кушать хочешь?
— Перекусил бы, — кивает брат. И я точно знаю, что эти двое без слов понимают друг друга.
Илья лениво лезет в холодильник. Достает оттуда какой-то салат и вчерашние шашлыки.
— Будешь? — бросает мимоходом.
— Не-а, — мотаю башкой. — Пойду к Лернерам за женой. Чего она туда забилась?
— Погоди, рано еще, — улыбается Антонина. Эта оторва всегда все про всех знает.
— Что так? — вскидываюсь недовольно.
— Там Камилла приехала. У нее дочка месяц назад родилась. Вот привезла к родственникам. Пусть поболтают девочки. Не мешай им. Никуда твоя Яна не денется, — как бестолковому малышу втолковывает мне жена брата.
— Нет, — мотаю башкой, поднимаясь из-за стола. — Пойду за ними. Соскучился.
И выходя в коридор, слышу смех брата.
— Оставь его в покое, Тонечка. Похоже, наш влюбленный баклан соображает с трудом.
Яна
— Я всегда знала, что вы с Никитой поженитесь, — весело заявляет тетя Галя Зубова, Камилкина мама.
Мы сидим на просторной кухне особняка Лернеров. Пьем чай с плюшками, болтаем. И все как по команде тянем головы к высокому французскому окну, за которым виднеется терраса. А там в кресле сидит, положив голову на ротанговое изголовье, Камилкин муж — Роман Демьяновский. Мрачный ехидный тип. Но сейчас Ромкино лицо расслаблено. Да и сам Дема улыбается солнышку и крепко держит лежащую на груди новорожденную дочку. Огромный мужчина в черном и малышка в белом костюмчике — явный диссонанс. Но глаз не оторвать от этой парочки.
Смотрю на них и неожиданно вижу Никиту, так же млеющего от счастья. Вот только где оно?
После прогулки меня немного попустило. Но в любом случае беседы не избежать. Не хочу и не буду ни под кого подстраиваться! А значит, нужно решать заранее.
— Ну ты и придумала, мама! — изумленно хмыкает Камилла. А я вглядываюсь в лицо подруги. Материнство пошло ей на пользу. Из маленького зашуганного воробья Милка превратилась в знающую себе цену красавицу. Демьяновский, конечно, редкий идиот, но Камиллу и детей обожает…
— Да тут и придумывать нечего, — легко отмахивается тетя Галя. Смотрит на меня многозначительно и выдает.
— Вы же всегда рядом крутились. Вас словно магнитом тянуло друг к другу. Помню, как Никитос на тебя смотрел… Я потом очень удивилась, что ты за другого замуж вышла.
— У Гали глаз-алмаз, — смеется Таня Лернер, держа на руках мою Милану. — Она у нас в семье прорицательница…
Смотрю на жену Марка, затем перевожу взгляд на Галю Зубову и неожиданно понимаю, что обе женщины похожи как родные сестры. Но Милкина мама мудрая и такая искренняя.
— Аню уже кормить надо, — заглядывает на кухню Роман. Отдает малышку матери и внезапно останавливает взгляд на мне.
— У тебя какие-то проблемы с отелем, Яна? Помощь нужна?
— Нет, — улыбаюсь беззаботно. — Отдала его родственникам Архипа. Надеюсь, отстанут.
— Значит, планируешь стать женой простого доктора? — тянет Роман и добавляет с ухмылкой. — А потянешь? После лакшери…
— Я и сама простая, — отрезаю серьезно.
— Как знаешь, — кивает Демьяновский и вместе с женой и сестрой выходит из кухни.
— Нам тоже пора, — подрываюсь я. — Сейчас детей возьму, и пойдем.
— Погоди, — берет меня за руку тетя Галя. — Ты какая-то вся слишком осторожная. Случилось что?
— Да нет… Ничего особенного, — заверяю я и, неожиданно расплакавшись, утыкаюсь лбом в руки. Чувствую, как мягкая рука опускается мне на макушку и прижимает меня к себе. И утерев слезы, выплескиваю все, что наболело. Про винты и тайник, про косметичку и Никиту.
— Ты хоть представляешь, что там? — удрученно шепчет Камилкина мама.
— Понятия не имею, — признаюсь честно. — Может, я ошиблась, и там ничего нет.
Развожу руками от собственного бессилия.
— Я тебе скажу так, Яна, — вздыхает Галина. — Если никто не знает, что тайник у тебя, то поостерегись. Вскрывай наедине с Никитой и больше никому не рассказывай. А там смотри… Если вещь именная, то верни хозяину. А если безымянная, и владельца опознать трудно, оставь себе. И молчи. Ты и так слишком много отдала этим гадам. Тебя за одного Архипа орденом Мужества наградить надо.
Целую холеную щеку и, услышав трель сотового, хватаюсь за трубку.
— Да, Никита!
— Я приехал за тобой, Яна. Ты скоро?
— Уже идем…
Наскоро обнимаю женщину, знающую меня с первого класса.
— Спасибо, спасибо вам, — шепчу, ощущая, как будто с ноги сваливается гиря.
Позвав детей, спешим за ворота.
«Он приехал за мной, приехал!» — бьется в голове радостная мысль. И сев в машину, сразу же тянусь к любимому. Целую в щеку.
— Прости, — бурчит Макаров. — Что-то я не
