Катюша снова бросает шар, но так нужный ей для победы страйк не выбивает. Хмурится и, топнув ногой, усаживается на диван между нами.
— Сегодня мне не везет!
Катя выглядит расстроенной, и я впервые за этот долгий е*учий день решаю переступить черту. Обнимаю ее в ответ.
Катя мгновенно запрокидывает голову и растягивает губы в улыбке. Ее голова ложится мне на плечо, а тело прижимается ближе.
Выдыхаю.
Кажется, между нами ничего не изменилось.
Глава 32
Время близится к выпускному, а у меня в голове какая-то каша. Все внутри противится осознанию, что школа скоро закончится. Мы все разбредемся по разные стороны.
Нет, если быть достаточно откровенной и честной с самой собой, я до ужаса боюсь потери лишь одного человека. Даниса.
Наша дружба так и не переросла во что-то большее. Время поджимает. Сможем ли мы общаться вне ворот школы, как и раньше, или же через месяц-другой станем абсолютно чужими людьми?
Но, даже живя в постоянном страхе этой колоссальной потери, я не могу взять себя в руки и перестать на него злиться.
Мы поссорились. Точнее, я с ним поссорилась.
Сейчас пытаюсь абстрагироваться. Много учу, читаю, забиваю голову знаниями и ревную. Так сильно ревную, что перед глазами темнеет.
Буквально на днях я стала свидетелем его милого общения с девчонкой из параллели. Они говорили про экзамены, да, но так друг дружке улыбались, смеялись даже!
Боже, чтобы Кайсаров смеялся с кем-то кроме меня?! Да это немыслимо просто! Так быть не должно!
Но это происходит. Чем больше проходит времени, тем больше изменений я в нем замечаю. Он по-прежнему сноб во многих вопросах, но держится теперь не особняком. Общается с ребятами и даже иногда гуляет без меня, чисто пацанами. Этот гадкий ночной клуб со стриптизершами я Тиму никогда не прощу. Это он туда Кайсарова вытянул. Я тогда всю ночь не спала, хоть и болела. Сидела и вздрагивала от каждого сообщения в чате.
Теперь вот новое испытание — сучка одноклассница из параллели. Он ей задачу какую-то объяснял, а мне хотелось огреть ее по башке учебником. Уверена, так бы до нее азы математики в разы быстрее дошли.
Выдыхаю.
Понимаю, что уже минут пятнадцать стою у витрины магазина одного небезызвестного бренда и пялюсь на платье. В торговый центр я приехала еще полтора часа назад, но так ничего и не купила.
К выпускному у меня нет ни платья, ни туфлей, ни сумки.
Я даже на прическу еще не записалась. Хотя с мамиными стилистами особо волноваться не приходится.
— Девушка, вам что-то подсказать?
Консультант в белой рубашке и идеально выглаженной юбке скользит взглядом по моим ботинкам из последней коллекции их же бренда и становится еще более радушной.
— Нет, — бурчу раздраженно и хватаюсь за первые попавшиеся плечики.
Только в примерочной понимаю, что это брюки. Ну и на кой они мне?
Даже мерить не буду. Просто отдаю ненужную мне вещь и ухожу прочь. В кофейне заедаю обиды пончиком и запиваю огромной порцией кофе.
Телефон в сумке трезвонит уже раз в пятый. Это Данис. Знаю, специально поставила на него другую мелодию, сразу после того, как чуть не умерла, увидев его с другой.
Я ему объявила бойкот, поэтому подстраховалась от собственных лишних телодвижений, чтобы попусту не растрачивать энергию. Слышу эту мелодию, от которой тошнит уже, и близко к телефону не подхожу.
Мелодия стихает, но тут же возобновляется.
Выключаю звук и спешу на парковку. Я сегодня с папиным водителем.
Пока едем до дома, пялюсь в окно. В комнате хожу кругами. Ни мамы, ни папы дома нет. У них по макушку работу.
У матери новый проект, а у отца… Ох, у него всегда график по минутам расписан.
Данис снова звонит. Он звонит, а я не отвечаю. Уже двадцать пятый звонок за сегодня, наверное, скинула.
Плакать хочется, честно.
Брожу по комнате с планшетом. Пытаюсь запомнить то, что пригодится на экзамене, но мой мозг сейчас неспособен воспринимать информацию. Все, что я делаю, это продолжаю себя накручивать. Я слушала, как они договаривались пересечься в городе, чтобы обсудить сложные темы.
Вот и пусть обсуждает сколько ему влезет, а я! Я для него умерла.
С этими мыслями плюхаюсь на кровать и накрываю лицо подушкой.
Телефон снова пиликает. Злюсь. А когда раздражение зашкаливает, все же отвечаю:
— Чего надо?!
— Привет, — голос Даниса звучит растерянно.
Видимо, из-за моего бойкота, ну и из-за интонации тоже. Я на него почти ору.
— На улицу выйди, — просит уже максимально спокойно. Ни удивления, ни тем более вины в его голосе я не слышу.
— Нет, — отвечаю четко и громко.
Кайсаров вздыхает. И бесит этим меня еще больше. Чувствую себя капризной дурой после этого.
— Катя, пожалуйста, — чуть тише. — Я не понимаю, что происходит.
Мне кажется, он в этот момент даже руками разводит.
Как же злит. Резко усевшись на постели, бросаю взгляд в окно. Ничего кроме серого неба и крыши дома напротив не вижу, конечно.
— Вот и не понимай, — чеканю. — Я учу. Некогда мне.
Скидываю звонок и реву еще громче. Захлебываюсь собственной нелогичностью и сползаю на пол. Мне так больно. Я так сильно злюсь.
Злюсь на него и не объясняю, за что. Хочу, чтобы он тоже мучился, но при этом слишком сильно желаю прямо сейчас увидеть его. Выбежать на улицу.
Минут десять сижу у кровати, обнимая коленки, а потом срываюсь с места.
Теряя тапки, сбегаю по лестнице и вылетаю на улицу босиком. На мне джинсы, футболка и белые носки.
Дан не уехал, конечно. Стоит у машины и озадаченно разглядывает телефон
Он еще раза три мне звонить пытался, пока я его там ненавидела.
Вылетаю за пределы дома и замираю. Слезы до сих пор по щекам катятся.
Дан тут же меняется в лице. Делает шаг навстречу, быстро сокращая расстояние, что нас разделяет.
В недоумении смотрит на мои ноги без обуви. Его брови ползут вверх.
— Что случилось?
Касается моей руки, а потом обнимает. Так крепко прижимает к себе, что все мои обиды улетучиваются.
Я захлебываюсь эмоциями. Их слишком много. Злость. Обида. Любовь. Трепет, который сокрушает. Почти на колени перед ним ставит.
— Я… мне… — цепляюсь за его плечи и реву. Так громко, что наши охранники косо посматривают даже.
— Кать?! — отрывает от себя, упираясь ладонями мне в плечи. — Объясни, что происходит.
— Это глупости. Просто глупости.
Как, ну вот как я ему признаюсь, что ревную?
Один раз я уже пыталась сказать, что люблю, не вышло. Надеялась, что Кайсаров сам как-то эту тему затронет, но он кремень.
Сложно же не догадаться, что я хотела сказать, но он не догадался. Точнее, наверное, просто проигнорировал. Получается, ему мое признание не нужно. А я как дура…
Теперь еще и ревную. Так сильно, что дышать не могу. И спать, и есть. Мне плохо. Слишком плохо.
Мы с мамой это обсуждали. Она сказала, что для выражения недовольства есть язык, но он у меня не поворачивается и сейчас вот снова к небу прилип.
Что ж такое-то?!
Я ведь никаких прав не имею ему что-то запрещать. Что с тем клубом, куда его Тим на новогодних праздниках вытянул, тем, что со стриптизом, что теперь.
Ну вот что мне с этим делать?
— Катюнь? Ну ты чего?
— Я… Это все экзамены. Волнуюсь.
— Ты сдашь
Дан успокаивает меня как маленькую и относится, кажется, так же.
Мы друзья. Просто друзья!
Вытираю слезы и запрокидываю голову. Все хорошо. Мир не рухнул. Ну почти…
— Прости, — хлюпаю носом, — у меня просто, просто передоз эмоциями.
— В гости позовешь? — интересуется аккуратно, сжимая мою руку в своей ладони.
Я киваю. Ну как я его не позову, ну вот как?
— Тогда пошли. Ты в носках.
— А, это?! Плевать, — отмахиваюсь и не делаю никакой попытки ускориться.
Кайсаров медлит. Всего какие-то секунды, которые в сложившейся ситуации кажутся мне вечностью, а потом подхватывает меня на руки.
