хочет быть рядом, пусть считается со мной.
— У меня были на то причины, — хмурит брови.
— Ну так иди разбирайся со своими причинами дальше. Зачем сюда пришел? Ты видел себя?
Моя злость обоснована. Его притягательность не вскружит мне голову. Я вчера убедила себя, что он станет неплохим отцом и у мы с ним возможно, получиться построить отношения? А сегодня он заявляется сюда пьяным и «подгорелым». Пусть знает — я не буду терпеть подобное.
— Где ты был?
— Блядь, не сейчас Лера! — огрызается и отходит в сторону. Сдавливает виски.
— А когда? Когда через неделю за тобой придут менты? Ты меня просишь бросились все и уехать с тобой в другую страну. Такое решение должно приниматься основываясь на полном доверии. А какое доверие у меня к тебе, если ты мне ничего не говоришь, да еще в таком виде заявляешься!
— Ты мне решила вынести мозг?
— Нет, дорогой! Я взрослый человек, который привык держать под контролем свою жизнь. Который не любит неожиданные сюрпризы, особенно тогда, когда существует угроза жизни моего будущего ребенка.
— Нашего! — рявкает в ответ.
— Не знаю, Арон, — складываю руки на груди. — Если ты себя будешь так дальше вести, то моего.
— Как так? Прибегать к тебе по первому звонку? Организовывать тебе самых лучших докторов? Возвращать тебе цветочный магазин? Я в жизни столько ни для кого не делал!
— Так может и не нужно всего этого!
— Замолчи, а? Голова пиздец как раскалывается.
— Пить меньше нужно! — фыркаю и направляюсь к кровати. У меня кружится голова. Возможно этого от того, что из меня снова выкачали литр крови, а возможно это все из-за Арона. Что со мной? Я же могу его сейчас послать ко всем чертям, так почему у меня не поворачивается язык это сделать.
— Я вчера малость оторвался, — Арон неожиданно возникает напротив меня и удивляет еще сильнее тем, что становится на колени. Обвивает руками ноги и кладет на мои колени подбородок. — С кем не бывает?
Его гнев утих. Сейчас он спокоен и максимально собран, несмотря на свое похмелье.
— В баре случайно встретился с кучерявым женихом твоей аварийной Веты и его другом. Представляешь, Вера и кучерявый тоже ждут ребенка.
— Надеюсь о нас ты ничего не говорил?
— Не-а! Есть еще кое что, о чем ты должна знать, раз ты не хочешь чтобы между нами не было секретов.
Мне не нравится его тон, он подразумевает под собой опасные последствия.
— Я имею прямое отношение к подрыву Санина. Это чистая правда. Я нажал кнопку и устройство сдетонировало. А вчера с ребятами мы подожди авто следака. Такое себе послание, чтобы он перестал копать под меня.
— Ты дурак… — медленно выдыхаю.
— Больше меня не любишь? — иронично ухмыляется. Его пальцы оживают и начинают вырисовывать узоры на моей коже, от этого она сразу же покрывается мурашками. — Но все еще хочешь…
Придурок! Как можно быть таким легкомысленным?
— Ну так как? Тебе стало легче от правды?
Я смотрю, как закрытые веки Арона слегка подрагивают. Наверное, ему что-то сниться. А судя потому как его брови хмуро сдвинуты на переносице, снится ему не самый приятный сон.
Парень разместился в кресле и я не завидую его спину и шее после пробуждения. Он там спит практически весь световой день. Утром ускользнув на пару часов, он вернулся переодетый и вкусно пахнущий. Завалился в это кресло и не встанет.
Он сегодня рассказал мне шокирующие подробности, но я не могу сказать, что потрясена. Нет. Я просто нахожусь в каком-то вакууме, который очень хорошо защищает мою психику. Меня больше волнует, где он был вчера, нежели то что он причастен к смерти Андрей.
Я смотрю на его бледное лицо и темные круги под глазами. Он сейчас выглядит невероятно юным. Как этот мальчишка планирует содержать семью. Устроить мою жизнь в чужой стране.
Мне почему-то хочется прикоснуться к нему.
Бесшумно спрыгиваю с кровати и крадусь к Арону. Сажусь на подлокотник и касаюсь пальцами колючей щеки. Арон моментально перехватывает мою руки, крепко сжимая кисть. Будто бы и вовсе не спал, ждал этого вторжения. Но мутный взгляд говорит об обратном.
Реакция хорошая. Тут не поспоришь.
— Что ты делаешь? — слегка хрипит он. Смотрит по сторонам пытаясь разглядеть что-то в полумраке палаты. — Сколько времени?
— Начало седьмого, — тихо говорю.
— Я весь день проспал?
— Да…
— Так что ты делала?
— Мне захотелось к тебе дотронуться, — говорю правду.
Я сейчас стою перед сложным выбором. Мое существование, которое я считала настоящей жизнью, оказалась пылью в глазах. Может стоить начать новую жизнь с Ароном? В новом месте? Что мне терять? Верно — нечего.
— Ты красивый, — не перестаю гладить его. Не знаю, что со мной. Интересно, к чему это приведёт, если дальше вести себя так, как подсказывает сердце…
— Что с тобой? Тебя накачали чем-то? — дергает бровью. — Может я сплю? — его голос понижается до неузнаваемого сипа.
Арон впервые кажется таким уязвимым. Будто бы я его не по щеке глажу, а пробралась под ребра и сжимаю его сердце. Оказывается оно у него есть.
— Может быть я спала все это время?
Окончательно перестаю контролировать свою речь.
— Что с тобой? — Арон настороженно хмурится и выравнивается. Отпускает мою руку.
— А тебе не нравится?
— Больше пугает, чем нравится.
— Не привык когда тебе достаётся что-то просто так?
— Привык все выгрызать зубами. Блядь, я сплю!
Тихо смеюсь. Веду рукой по плавно вздымающей груди и замираю там, где сумасшедше бьется сердце.
— Когда ты рядом всегда так, — тихо объясняет. — Не могу это контролировать.
— А что будет, если я сделаю так?
В меня вселился бес, не иначе. В адекватном состоянии я бы не стала так откровенно лезть на рожон.
Я склоняюсь к нему и прижимаюсь к приоткрытым губам.
Арон рычит в губы и тянет меня на себя. Заставляет сесть сверху. Его огромные ладони опускаются на мои ягодицы, крепко сжимая их.
— Не дразни меня, девочка!
Девочка…
В любой другой момент я бы брызнула сарказмом, но сейчас мне хочется быть для него именно ней: девочкой в крепких и дерзких руках.
— Еще скажи, что ты меня любишь?
Улыбнувшись, мотаю головой. Упираюсь в его лоб своим лбом.
— А я вот, кажется, люблю…
Его слова вызывают острое покалывание между лопаток. Я не готова ответить взаимностью, пусть не смотрит так на меня. Пока — не готова. Может быть, позже…
— Ты уедешь со мной? — тихо интересуется.
— Я думаю над этим. И это не просто
