Глава 31
В большом ресторанном зале, арендованным их бюро для празднования пятилетнего юбилея, стояли шум и духота. Извинившись перед коллегами, Кира поднялась из-за стола и вышла в холл. Воздух здесь показался свежим и прохладным, хотя ни одного окна поблизости не располагалось. Попасть в безлюдный полумрак было приятно и даже необходимо.
Заприметив неподалеку низкий диванчик, Кира прошагала к нему и, сев, расслабленно вздохнула. Всеобщее веселье, пусть и торжественно-сдержанное, совсем не совпадало с ее собственным настроением. Однако не явиться на первое официальное мероприятие за весь срок ее работы в бюро, разумеется, было невозможно. Тем более на празднование юбилея. Волей-неволей приходилось общаться с другими юристами, знакомиться, улыбаться и всячески налаживать рабочие связи.
Время от времени Кира замечала среди многочисленных безликих лиц свою наставницу Алену Васильевну или Андрея, который тоже активно старался зарекомендовать себя старшим. Из новичков на сегодняшнем сборище оказались только он и Кира как принятые в постоянный штат сотрудники. Посадили их за разные столы, так что держаться вместе, как они изначально планировали, не получилось.
Впрочем, после событий вчерашнего дня Киру мало беспокоил сегодняшний праздник. Она и вспомнила о нем лишь благодаря сообщениям в рабочем чате — настолько затмили собой все остальное появление ее подонка-отца, а затем долгий и откровенный разговор с Сергеем, содержание которого она до сих пор осмысливала, упорно рассчитывая поскорее отыскать внутри себя ответы на все вопросы.
Можно было позвонить Марго и обсудить ситуацию вместе, но Кира хорошо чувствовала: она должна принять решение самостоятельно. Никто, кроме нее самой, не скажет, готова ли она к последнему шагу навстречу Сергею, действительно ли верит в успех и взаимность чувств.
Ночью, когда они вдвоем наконец легли в постель — морально измотанные, даже подавленные, — и, прижавшись друг другу, больше не предпринимали попыток продолжить разговор, между ними будто бы опять что-то изменилось. Кира сравнила бы заполнившие ее тогда ощущения с падением очередной стены на пути к особенному, неведомому ей прежде доверию. Теплому и уютному, пугающе сокровенному.
Эта связь, протянувшаяся от нее к Сергею, вызывала непривычную, странную боль в груди. Пугающую и одновременно нужную, как сама жизнь. И все вокруг словно меркло по сравнению с силой, утверждающей свое существование. Забывались страхи и сомнения, ускользали от внимания любые обязательства и желания, а на замену приходила потребность оставаться рядом с Сергеем всегда.
Вчера они долго не опускали взглядов друг друга. Так и уснули, кажется, не заметив, как сомкнулись веки и сдалось под гнетом усталости сознание. Слова уже были лишними. Все нужное прозвучало и замерло в воздухе, ожидая ответа. Ее, Киры, согласия или… отказа. На этот раз однозначного и бесповоротного.
Тянуть дальше было нельзя. И Кира, воспользовавшись корпоративом как передышкой, прислушивалась к себе весь этот день. Пока Сергей находился рядом, сомнения теряли голос, но стоило ей остаться одной, — и голова тут же пошла кругом от противоречивости мыслей и чувств.
И вроде бы все уже было ясно и почти неизбежно, но что-то тяжелое и неповоротливое держало Киру в нерешительности, заставляло вновь и вновь думать об одном и том же, мучиться и сомневаться. Устав от зыбкости собственных решений, она начала всерьез мечтать о любом, мало-мальски подходящем толчке в правильном направлении.
— Кира? — позвали ее. — И ты здесь?
Повернувшись на голос, она увидела идущего в ее сторону Андрея, и приветственно улыбнулась. Сил на общение не было, но игнорировать такого, как и она, новичка в бассейне с матерыми акулами юриспруденции, не позволяла студенческая солидарность.
— Я присяду? — уточнил он.
— Конечно. — Кира подвинулась, освобождая место на крошечном для двоих человек диване. — Тоже устал от незнакомых людей? — поддержала она из вежливости разговор.
Андрей понимающе хмыкнул.
— Есть такое. Я вообще, как ты могла заметить, не слишком социален. — Он словно извинялся.
Кира ободряюще улыбнулась.
— Брось, — она даже легонько толкнула его в бок локтем. — Тут любой экстраверт взвыл бы.
— Спасибо, — Андрей кивнул и остановил на Кире взгляд. Смущающий своей проникновенностью. — Ты сегодня какая-то грустная. Да и не только сегодня.
— С чего ты взял? — Она искренне удивилась: не так уж близко они общались, чтобы беседовать на подобную тему. — Все в порядке.
По выражению его лица было понятно, что Андрей не поверил и, кажется, расстроен ее нежеланием откровенничать. Кира нахмурилась.
— Раз ты так говоришь, — согласился он тем не менее, а затем, неожиданно придвинувшись к ней еще ближе, заговорил снова: — Кира, я… Ты не хотела бы сходить со мной… на свидание? — выпалил он на одном дыхании, впервые на ее памяти растеряв всю свою холодность и безэмоциональность.
Несколько долгих и ужасно неловких секунд Кира не знала, что сказать. Точнее, смысл ответа был предельно ясен: все в ней в миг взбунтовалось, восстало против притязаний на ее чувства со стороны того, кто не был Сергеем, — но обижать ни в чем неповинного Андрея грубостью ее разумная, не поддавшаяся вспышке эмоций часть отказывалась.
— Извини, — произнесла Кира наконец. — Я уже в отношениях.
Глаза напротив удивленно распахнулись.
— Это ты извини, — ответил Андрей ровно, уже обретя свой типичный облик. — Мне казалось, ты свободна. Не замечал рядом с… — Он не договорил, но не озвученный конец фразы был понятен.
Стараясь не смотреть на Андрея, чтобы не смущать ни себя, ни его, Кира поднялась.
— Ничего страшного, мы с… Впрочем, неважно. — Она вздохнула и, потерянно озираясь по сторонам, принялась поспешно прощаться: — Извини еще раз, но мне уже нужно уходить. Увидимся в офисе, да?
— Да, конечно. — Андрей кивнул, тоже избегая встречаться с ней взглядом. — Может, тебя проводить?
— Что? — Мыслями Кира, успевшая вытащить из маленькой сумочки телефон, уже была не здесь. — А, нет, спасибо. Меня встретят. Пока!
Андрей тоже попрощался, но Кира едва ли его слышала, а свернув за угол, по направлению к гардеробу, и вовсе на время забыла о случившемся разговоре.
Накинув пальто, она вслушивалась в длинные гудки, скоро прервавшиеся низким и взволнованным:
— Кира?
— Привет, — выдохнула она. — Я тут подумала… Ты не мог бы забрать меня к себе? Прямо сейчас?
Эпилог
Двенадцать лет спустя
— Кир-р-р-а, — протяжно выдохнули ей прямо в ухо и сразу же, коварно пробравшись под тяжелое одеяло, пощекотали бок. — Просыпайся, мечта.
Она лишь поудобнее устроилась на мягкой подушке, закрыв рукой глаза и глухо зафырчав куда-то в основание собственного локтя, как потревоженный нерадивыми хозяевами кот, когда горячая мужская ладонь на ее теле перешла от игривой щекотки к томной ласке и нежно обхватила грудь сквозь шелковую ткань пижамы.
— Сереж! — возмутилась Кира и невольно выгнулась под влиянием осмелевших, имеющих право на все, рук. — Я хотела поспать! Первое января, я целый год мечтала о том, как просплю десять час… А-а-х! — Сжав затвердевший сосок пальцами, ее невозможный, совершенно обнаглевший муж устроился вместе с Кирой под одеялом и прижался к ней со спины. — Пощады не будет, да?
В ответ раздался тихий смешок, перышком пролетел через пряди волос и коснулся ушной раковины. Теплые сухие губы, знакомые до каждой черточки, прижались к шее многообещающим поцелуем, шероховатая ладонь, напоследок погладив полушария груди, устремилась вниз, к резинке шелковых шорт и остановилась, дразня и искушая.
— Прости. — В якобы покаянном тоне довольства было куда больше сожаления. — Ты проспала целых восемь, — со значением заметил он, — часов, а это уже слишком. Не мог же я допустить мировой коллапс по причине того, что адвокат Акулова-Охрицкая превысила свою годовую норму сна?
