талию. — Ренцо, Франко, Анджело и Дамиано — остальные четыре главы Коза Ностры.
— А женщины?
— Нет, они не вовлечены в организацию.
Когда он проводит пальцем по следам от уколов, мой взгляд невольно задерживается на них. Это зрелище вызывает тревогу, и я невольно напрягаюсь.
Дарио сразу же замечает это и спрашивает:
— Что случилось?
— Я ненавижу наркотики. — С трудом сглатываю я разрушительные чувства, которые меня поглощают. — Моя мать — наркоманка, и я видела, что наркотики сделали с ней. Я жила с этим каждый день.
Качая головой, я пытаюсь дышать сквозь слезы, которые вот-вот прольются.
Мой голос срывается, когда я шепчу:
— Теперь у меня на руке такие же метки.
Пальцы Дарио обхватывают поблекшие ссадины, оставленные кабельными стяжками на моем запястье, и, приподняв мою руку, он целует каждый след от укола.
— Они исчезнут, Tesoro, — уверяет он меня.
— Да.
Между нами воцаряется тишина, и я стараюсь не думать о том дерьме, через которое мне пришлось пройти. Разберусь со всем завтра, но сейчас я просто хочу спать.
Я немного поворачиваю голову и прислушиваюсь к ровному сердцебиению Дарио. Закрыв глаза, я сосредотачиваюсь на этом звуке, пока не засыпаю.
_______________________________
После крепкого сна врач осмотрел меня и отпустил домой.
Домой, он же пентхаус Дарио.
Интересно, как отреагировал Тайрон, когда увидел это место.
Наверное, так же, как и я — совершенно ошеломленно.
Ранее Дарио ушел за своей машиной и моей одеждой, пока я завтракала.
Дарио — босс мафии.
Казалось бы, мне следует бежать куда глаза глядят, но вот я здесь, сижу в пассажирском кресле его R8, пока он везет нас домой.
До того, как началось это дерьмо, Дарио был идеальным принцем, и, честно говоря, это меня немного беспокоило. Я чувствовала, что не совсем подхожу ему.
Но теперь…
Я увидела его темную сторону, и в тот момент, когда он убил людей, державших меня в плену, влюбилась в него заново.
У Дарио руки в крови. Он не так совершенен, как мне изначально показалось. Однако теперь я понимаю, как же идеально он мне подходит. Да, он богат, но меня это не смущает. Мы больше не разделены мирами, ведь мы оба принадлежим не самой лучшей стороне жизни.
— О чем думаешь? — Спрашивает Дарио, вырывая меня из мыслей.
Повернув голову, чтобы посмотреть на красивого мужчину рядом с собой, я признаюсь:
— О том, как я снова влюбилась в тебя.
На его лице мелькает удивление.
— Да?
— Да.
Он направляет спортивный автомобиль в подвал и останавливает его в специально отведенном месте.
Заглушив двигатель, он поворачивается ко мне и, осторожно обхватив мой подбородок большим и указательным пальцами, нежно целует меня в губы.
Когда он отстраняется, то смотрит на меня так, словно я — весь его мир, и от этого я чувствую себя самой счастливой женщиной на свете.
Если бы не Дарио, я была…
Я качаю головой, и он хмурится.
— Что? — спрашивает он.
— Просто воспоминания, — бормочу я, после чего открываю пассажирскую дверь.
Вылезая из R8, я жду Дарио. Он обнимает меня за плечи и прижимает к себе, пока мы идем к лифту.
Как только мы оказываемся внутри, Дарио спрашивает:
— О последних двух днях?
Я киваю, вздыхая.
— Не хочешь ли ты обратиться к психотерапевту?
Двери открываются, и когда мы входим в пентхаус, я говорю:
— Нет. Уверена, со временем все станет лучше.
Белла лает и несется к нам. Присев на корточки, я беру ее на руки и глажу по голове, пока мы идем через фойе.
Тайрон выходит из кухни. Видеть его в этом роскошном месте чертовски странно.
— Привет. — Слегка улыбаюсь я ему, стараясь не растянуть порез на губе.
Он заключает меня в крепкие объятия, затем спрашивает:
— Как ты себя сегодня чувствуешь?
Как будто меня переехал грузовик.
— Лучше.
Эсмеральда тоже выходит из кухни и, видя, в каком я состоянии, спешит ко мне и берет за руку.
— Боже милостивый, нам нужно уложить тебя в постель. Пойдем, дитя.
Не споря, я позволяю ей тащить меня вверх по лестнице в спальню Дарио.
Когда она откидывает одеяло, мое сердце наполняется теплом, ведь раньше ни одна женщина не проявляла такую заботу обо мне.
— Давай. Залезай. Я приготовлю куриный суп. Это полезно для души, — бормочет она, подталкивая меня сесть на кровать.
Когда она снимает с моих ног кроссовки, я хмурюсь, и меня охватывает желание разрыдаться, словно я ребенок.
Она выпрямляется и, заметив эмоции на моем лице, садится рядом со мной и обнимает меня за плечи.
— Ну, ну, — воркует она. — Теперь ты в безопасности. Хороший отдых поможет тебе быстро вернуться в привычную форму.
Я шмыгаю носом, и, не в силах остановить слезы, они катятся по моим щекам.
— Я займусь этим, Эсмеральда, — говорит Дарио.
Она отпускает меня и выходит из комнаты. Дарио занимает место рядом со мной, и в следующую секунду я оказываюсь у него на коленях и прижимаюсь к его груди.
Только то, что он обнимает меня, дает мне силы восстановить контроль над своими эмоциями.
Он успокаивает меня.
Положив голову ему на плечо, я закрываю глаза и через несколько секунд засыпаю в его объятиях.
Дарио
После того, как Иден уснула, я укладываю ее на кровать и накрываю одеялом.
Я быстро иду в свой кабинет и складываю оружие в шкаф. Взяв ноутбук, я возвращаюсь в спальню, чтобы присмотреть за Иден, пока работаю.
Осторожно, чтобы не разбудить ее, я устраиваюсь поудобнее на своей половине кровати и открываю устройство.
Я так же заинтересован в поисках Мигеля, как и Дамиано.
У меня есть несколько фотографий этого человека, и, загрузив их в приложение для распознавания лиц, я начинаю его поиски.
Открыв другую программу, я захожу в темную паутину, предлагая награду в миллион долларов тому, у кого есть информация о местонахождении Мигеля.
Покончив с этим, я захожу в чаты и ищу кодовые слова, которые любят использовать наркоторговцы. Следующие пару часов я провожу, роясь в дерьме, но не нахожу ничего, что мы могли бы использовать в своих интересах.
Зная, что Дамиано захочет узнать последние новости, я достаю из кармана мобильный телефон и отправляю ему сообщение.
Занят поисками Мигеля. Сообщу, когда появятся новости.
Я ставлю телефон на беззвучный режим и кладу его на прикроватную тумбочку.
Взглянув на Иден, я ощущаю в груди волну облегчения.
Она вернулась ко мне.
Я кладу ноутбук рядом с телефоном и, лежа на боку, смотрю на ее
