— Ради Бога, мама! Ты хочешь спросить разрешения на пять минут отлучиться от машины?
Ада как-то беспомощно, обеспокоено дотронулась до своего подбородка, и Кэтрин пожалела о сказанных ею, резких словах. Она быстро дотронулась до руки матери, поняв, что та не в силах побороть в себе состояния безвольной обреченности.
— Тогда спроси… Иди, я подожду.
Когда они очутились на ступеньках, Кэтрин внимательно посмотрела в лицо матери. Усталое лицо женщины было покрыто сетью морщин — она выглядела старше своих лет. Кэтрин охватила волна нежности.
— Мама, давай просто присядем здесь, хорошо? Что ты сделала со своим пальцем? — На правом указательном пальце Ады была повязка.
— Ничего существенного. Просто на прошлой неделе я засунула его под машину. Мне хотели сделать укол против столбняка, но я отказалась…
Мать нарочито избегала разговора о главном. Кэтрин не выдержала:
— Я не хотела, чтобы ты беспокоилась, мама. Я просто не знала, как отделаться от отца. Я думала, он опозорит меня в колледже и принесет неприятности мне и Форрестерам. Я надеялась, что он оставит свою затею, узнав о моем отъезде. Но он этого не сделал…
— Я пыталась убедить его, что лучше всех оставить в покое, Кэтрин. «Герб, — говорила я, — ты не можешь продолжать изводить таких людей, как Форрестеры. Они не будут такое терпеть!» Но он пошел туда, избил молодого человека и провел ночь в тюрьме. После этого он начал пить еще больше и теперь только и говорит о том, как собирается заставить их заплатить. Это меня пугает. Ты знаешь, какой он. Я говорю ему: «Герб, ты изведешь себя и заболеешь, если будешь продолжать в таком же духе».
— Мама, он болен. Разве ты этого до сих пор не поняла?
— Не говори так, дорогая… не говори такие вещи. — В глазах Ады снова появился страх. Она пугливо посмотрела в сторону. — Он очень скоро успокоится.
— Очень скоро?! Мама, ты это говоришь уже столько, сколько я себя помню. Почему бы тебе не покончить с этим раз и навсегда?
— Я ничего не могу сделать.
— Ты могла бы уйти, — мягко сказала Кэтрин. Глаза Ады стали нервно подергиваться.
— Куда я пойду, дорогая? Он не позволит мне никуда уйти.
— Мама, в городе есть места, где ему могут помочь…
— Нет, нет, — настаивала на своем Ада, — это не принесет никакой пользы. Он просто выйдет оттуда и станет еще хуже, чем раньше. Я знаю Герба.
Кэтрин подумала об Институте Джонсона. Он располагался прямо у них под носом, и достаточно было одного телефонного звонка, чтобы оттуда поступила помощь. Но заставить мать сделать это она не могла.
— Послушай, мама, у меня есть приятные новости.
— Приятные новости? — Даже когда в ее глазах появилась надежда, они все равно выглядели грустными.
— Не знаю, как это все получилось, но я выхожу замуж за Клея Форрестера.
Кэтрин держала руки матери и гладила большими пальцами ее ладони. Кожа на руках матери была такой тонкой, что были видны вены. Лицо Ады просветлело.
— Ты выходишь замуж, дорогая?! Кэтрин кивнула. Мать пожала ей руки.
— Выходишь замуж за того молодого человека, который сказал, что не знает тебя? Как это может быть?!
— Я виделась с ним, мама, и несколько раз он приводил меня к себе домой, я разговаривала с его родителями. Они оказались хорошими людьми: отнеслись ко мне с пониманием и предложили помощь. Я сама не могу в это поверить, мама! У меня будет настоящая свадьба в их красивом доме.
— Настоящая свадьба? — Ада дотронулась до щеки Кэтрин, ее глаза блестели. — Разве, дорогая… — Она снова сжала руку Кэтрин. — Значит, вот куда ты сбежала — к своему молодому человеку…
— Нет, мама. Я жила недалеко от университета, и у меня появилось много новых друзей, я виделась с Бобби, и она сообщала мне, как у тебя дела.
— Тебе не нужно беспокоиться обо мне, дорогая. Ты же знаешь, я всегда смогу выйти из трудного положения. Но какая же ты молодец! Настоящая свадьба! — Ада вытащила из кармана носовой платок и приложила его к глазам, из которых полились слезы. — Послушай, дорогая, у меня есть кое-какие сбережения… Не много, правда, но…
— Мама, Форрестеры хотят сами обо всем позаботиться. Я бы могла сбежать, если бы захотела, но миссис Форрестер… Ну, она действительно на нашей стороне, мама. Я никогда в жизни не встречала такого человека, как она.
— О, она действительно прекрасная женщина.
— Мама, я хочу, чтобы ты была на свадьбе. Ада испуганно посмотрела на Кэтрин.
— О нет, дорогая, мне не место в том доме… Я не могу…
— Послушай, мама, Стив приезжает.
От удивления Ада некоторое время только беззвучно шевелила губами, а потом, наконец, повторила, не веря своим ушам:
— Стив? — ее глаза засветились неугасимой материнской любовью. — Ты разговаривала со Стивом?!
— Да, и он обещал приехать на свадьбу.
— Приехать домой?!
— Да, мама. И он попросил, чтобы я тебе сказала, что он дойдет на свадьбу только вместе с тобой.
— Стив:.. приезжает домой? — Ада снова поднесла свои натруженные пальцы к губам. — О, но возникнут проблемы. Герб и Стив… — Она опустила глаза.
— Отец ничего не узнает. На свадьбу придете Стив и ты, но не он. — Кэтрин решительно сжала руки матери.
— Но я не вижу, каким образом…
— Пожалуйста, мама, пожалуйста, выслушай. Ты можешь сказать ему, что собираешься в субботу поиграть в бинго, как ты это иногда делаешь. Я хочу, чтобы ты была на моей свадьбе, но ты сама знаешь, что, если он тоже придет, могут возникнуть неприятности, так ведь?
— Но он узнает, дорогая, он догадается. Ты знаешь, какой он.
— Он не узнает, если ты ему не скажешь, не узнает, если ты сделаешь вид, что идешь к миссис Мерфи играть в бинго, как ты делала это сотни раз по субботам.
— Но у него есть какое-то шестое чувство. У него всегда оно было…
— Мама, Стив не придет в наш дом, ты это знаешь не хуже меня! Уходя, он поклялся, что никогда не переступит порог этого дома, и своего решения не изменил. Если ты хочешь увидеть Стива, тебе придется увидеться с ним на моей свадьбе.
— У него все в порядке?
— У него все прекрасно. Он действительно кажется счастливым. Спрашивал, как у тебя дела, и передавал привет.
— Стиву сейчас двадцать два года… — Казалось, что мысли Ады слились с шумом машин, доносившимся из мастерской. Она стояла на ступеньках так близко от Кэтрин, что ее колени почти касались колен дочери. Усталость на ее лице не исчезла, но мысли о сыне наложили какую-то решительность в сети морщинок вокруг губ. Она подняла на Кэтрин глаза и сказала:
— У Твилы на складе есть моток голубой пряжи, можно связать мне красивое платье. Знаешь, я могу купить его по низкой цене, так как работникам предоставляется скидка.
