а как раз с любимым она рассталась давным-давно?
Но той ночью ни она, ни Сергей не подумали о предохранении. Да и потом, Дина бессчетное количество раз возвращалась в памяти к их встрече, переживая ее снова и снова. Но ни разу и в голову не пришло предположить, что у этого безумия могут оказаться последствия. Еще и такие…
Женщина машинально опустила ладони на живот. Как странно, ведь вообще ничего не почувствовала. Ее не тошнило по утрам, не изменились вкусы. Задержка… если и была, Дина этого не заметила. Давно перестала следить за этим.
– Вы побледнели, – нахмурился врач, рассматривая ее. – Чувствуете себя хорошо?
– Да. Нет. Я не… – она остановилась на полуслове, не представляя, что сказать. Если станет умолять его положить ее в больницу на весь срок беременности, он согласится? Может быть, хотя бы тогда есть шанс сохранить малыша?
– Я правильно понимаю, вы не рады? – доктор смотрел почти осуждающе. – Подумайте хорошо. Если решите прервать беременность, это может иметь для вас весьма печальные последствия.
– Нет! – она почти закричала, вскакивая со стула и мотая головой. – Вы не так поняли! Я не хочу!
– Присядьте, Дина Валерьевна. Вам нельзя так волноваться.
– Я не хочу его потерять! Не могу! Но…
– Сядьте! – врач не повысил голоса, но в его тоне отчетливо прозвучали стальные нотки. – Если вы действительно не хотите навредить ребенку, постарайтесь успокоиться.
Она кивнула, опускаясь обратно на стул и борясь с подступающей паникой. Спазмы сдавливали горло, мешая дышать.
– Я не хочу прерывать. Но… – озвучить вслух причины своего страха было мучительно тяжело, – у меня уже был выкидыш. И сейчас все повторяется…
Доктор полистал ее карту.
– Но это же было… девять лет назад? – на его лице отразилось недоумение. – Почему вы решили, что сейчас должны возникнуть какие-то проблемы? Вас что-то беспокоит?
Еще как… Слишком тяжело жить с чувством вины, а однажды она уже заплатила такую же цену.
– Беременным свойственно излишне паниковать, – мужчина улыбнулся. – Я не вижу никаких отклонений, но, разумеется, нужно более тщательное обследование. Анализы, УЗИ. После этого мы сможем поговорить более предметно. Но в любом случае, постарайтесь не волноваться. Это сейчас самое главное.
Вряд ли он мог предложить Дине сейчас что-то более невыполнимое. Не волноваться? Да ей дышать страшно было, не говоря уже обо всем остальном.
Но при этом она не могла не понимать, что доктор прав. Все и так слишком шатко. Внезапно пришедшее в жизнь чудо в буквальном смысле висело на волоске, а если она будет и дальше паниковать, все закончится гораздо быстрее.
Пожилой врач внимательно и пристально смотрел на нее, размышляя о чем-то, ведомом только ему, а Дину внезапно посетило совершенно немыслимое желание. Обойти этот стол, подходя к мужчине близко-близко. Гораздо ближе, чем позволяли отношения «врач – пациент». Ткнуться в грудь и разрыдаться. Хотя бы на короткое время ощутить человеческое тепло рядом. Ну и что, что это посторонний человек? Ничего другого ей все равно не светит. А так можно было бы хотя бы на короткое время почувствовать чью-то поддержку.
Он снова нахмурился, словно угадывая ее потайные мысли.
– Дина Валерьевна, скажите, о вас есть, кому позаботиться?
– Так заметно, что я… одна? – похоже, что новость о ребенке лишила ее здравого смысла. Дина не узнавала саму себя. Она привыкла решать сама свои проблемы, привыкла держать чувства глубоко внутри, не позволяя им вырываться наружу. Знала, что должна быть сильной, потому что полагаться ей не на кого.
Сейчас же ничего не изменилось. Наоборот, потребность в силе и стойкости возросла в разы, вот только женщине казалось, что у нее земля из-под ног уходит. Будто ожили одновременно все сомнения и страхи, все ошибки собрались в огромный снежный ком, который на бешеной скорости несся на нее, грозя раздавить. И что делать, Дина не представляла.
– Дело не в этом, – покачал головой врач. – Для вас сейчас крайне важны положительные эмоции. Забота и любовь близких. Покой. Я не имею в виду, что нужно лежать, отказавшись от привычной жизни. Речь, скорее, о вашем внутреннем состоянии. Оно меня беспокоит.
– Когда я смогу сдать анализы? И пройти обследование? – как-то комментировать собственные душевные трудности не было никаких сил. – Хотелось бы побыстрее, это возможно?
Доктор кивнул.
– Да, я сейчас выпишу все необходимые направления. Талончик на УЗИ возьмете в регистратуре, а потом с результатами – ко мне. Будем становиться на учет.
Он говорил спокойно, наверняка используя те же самые фразы, что обычно произносят в таких ситуациях. Может быть, еще на самом деле не все потеряно? Ведь будь у нее какие-то проблемы, врач не мог бы не предупредить.
В прошлый раз тоже не было никаких проблем, – подсказал противный внутренний голос. Ничего не болело, ничего не беспокоило. А потом в одно мгновенье все изменилось. Даже скорая доехать не успела.
Дина заставила себя сделать глубокий вдох, забирая бумаги подрагивающими пальцами и усилием воли заглушая раздирающие ее изнутри сомнения. Она постарается. Сделает все возможное и невозможное, чтобы этот малыш выжил.
Выйдя на улицу, долго стояла, рассматривая, как несутся мимо машины, колышутся ветви деревьев от ветра и куда-то спешат прохожие. Все, как всегда. Обычный будничный день, которых уже было и еще будет много-много. Но только она теперь другая. Рука снова опустилась на живот в отчаянной попытке защитить крошечное существо от всего на свете. Может, это и есть тот незаслуженный шанс, о котором она даже молить не решалась?
– Папочка! Папа! – в сознание пробился восторженный крик маленькой девочки, выскочившей из машины на другой стороне улицы и бросившейся навстречу мужчине, что появился на дорожке, ведущей из парка. Малышка подбежала к нему, заливаясь смехом, и отец, тоже смеясь, подхватил ее на руки и закружил в объятьях. Вышедшая вслед за дочкой из машины женщина, остановилась, с нежностью рассматривая их.
А Дине вдруг показалось, что ветер вдруг усилился, пробираясь даже под одежду и сковывая тело пронзительным холодом. Тогда, много лет назад, она скрыла от Сергея правду. Знала, что им все равно не быть вместе, потому и не хотела, чтобы он жалел ее, узнав о потере ребенка.
Но больше лгать ему она не хотела. Не могла. Как бы тяжело это ни было, но ей придется рассказать Астахову о том, что он может стать отцом. Если, конечно, Судьба позволит этому случиться.
Он слушал это… невозможно представить, который по счету раз за последние недели. Уже выучил наизусть каждое слово, каждую интонацию
