больничному начищенному до блеска полу.
Родители Кристины после этого ушли, а вот ее отец в последний момент замешкался, затем достал из внутреннего кармана визитку профессора и вручил мне, припечатав нечитаемым взглядом. Намек я понял. Дочь его не обижать.
Повертел картонку в руках и остановился у двери в палату, прислушиваясь к смеху, раздававшемуся изнутри. Разговор Алены с Крис вскоре завершился, и старшая женщина спустя полчаса вышла, оставив дверь открытой.
— Сложно тебе придется, — хмыкнула она, увидев меня, и направилась по коридору к выходу.
А вот я остался стоять, прислонившись к белой стене и не решаясь войти. Казалось, что ожидание встречи гораздо слаще, чем может пройти непосредственно сама встреча. Страх не отпускал, а меня самого трясло. Никогда еще я так не сомневался в том, как воспримет меня девушка. Но и впервые я так сильно зависел от мнения и эмоций человека, который мне по-настоящему дорог.
Потер грудную клетку со стороны сердца и горько хмыкнул. И когда ты успел стать таким сентиментальным, Дамир?
Выдохнул и, не дав себе больше времени для раздумий, развернулся и шагнул вбок, представая перед взором Кристины. Ее глаза были прикрыты, и она не видела меня, но от всего ее тела исходило напряжение.
— Кристина, — прошептал, шагнув внутрь и возвещая о своем приходе.
Она сразу же подняла веки, вперилась в меня своими темными глазами, словно только и ждала, когда я появлюсь внутри. Буравила меня взглядом и молчала, внося в мою душу смуту.
— Может, поговорим? — осторожно подошел и присел на стул, желая коснуться ее руки, но не мог себе этого позволить.
Все эти недели вдали позволили мне понять, что столько времени я обманывал себя, считал, что нам не быть вместе, и наш союз принесет нам лишь страдания, но есть вещи пострашнее обычного страха.
— Говори, — безразлично пожала она плечами и глянула будто сквозь меня. — Только быстрее. Скоро придет медсестра и отвезет меня на физиотерапию.
— Я сам тебя отвезу, — подался вперед, но она вздрогнула, и я замер, опасаясь напугать девчонку.
— Говори, — упрямо поджала губы, но вместо ожидаемой злости я испытал облегчение. Значит, не всё потеряно, и дух в ней на самом деле не был сломлен.
— После обеда я поговорю с профессором насчет твоего лечения. Может, есть варианты перевезти тебя в другое место. Эта больница вряд ли способствовала твоему выздоровлению.
Ее дальнейшее молчание не напрягало, но заставляло гадать, что же творится в ее голове.
— О деньгах не беспокойся. Я достану, — сглотнув, снова заговорил.
— Зачем? — наконец, подняла на меня осмысленный взгляд и посмотрела прямо в лицо.
— Что зачем? — нахмурился.
— Для чего ты всё это делаешь, Дамир? Даже с родителями о чем-то говорил, хочешь принять участие в моем лечении спустя столько времени? Зачем? Хочешь искупить вину? Если да, то ты прощен. Уходи.
Наступила тишина. Ее пальцы, которыми она комкала покрывало, выдавали с головой ее смятение и неуверенность, но голос звучал глухо и слишком обреченно, что мне не понравилось. Прикусил щеку изнутри и опустил голову, не зная, что сказать и как объяснить ей, что произошло в тот день. Говорить о Банковском прямо сейчас я не мог. Сначала выясню подробности сам, а уже потом расскажу всё Кристине. Ей и без того досталось, а лишние бесполезные волнения ни к чему.
— Ты мне нравишься, — выпалил, как на духу, но не зажмурился, как хотел маленький мальчик внутри меня. — Разве этого недостаточно?
Сначала она непонимающе глянула на меня, а затем вдруг ни с того ни с сего громко рассмеялась, запрокинув при этом голову. Ее смех меня радовал, но ущемлял гордость, вот только я лишь прикусил губу зубами и ощутил во рту солоноватый привкус крови.
— Ты закончила? — спросил, когда смех начал стихать.
Вместо ответа она опустила голову, а ее плечи затряслись. Не сразу понял, что это признак слез. Подвинулся ближе и приподнял пальцами подбородок, видя, как она плачет.
— Всё хорошо, — прошептал, прижимая к себе.
— Не будет. Никогда не будет, — с отчаянием просипела и зарыдала сильнее, вцепившись пальцами в мой торс.
Поморщился, когда ее острые ноготки впились в кожу через футболку, но ни звука не выдал, лишь стиснул зубы.
Кристина
Проявила слабость, не выдержав накала эмоций, и забылась, ощущая чужую поддержку. Отстранилась, когда, наконец, опомнилась, и прилегла, без сил прикрыв глаза.
— Время посещений окончено, — вдруг раздался голос медсестры Олеси. — Кто вы? Я вас раньше здесь не видела.
— Друг, — хриплый голос Дамира.
— Друг? Интересно, вы первый, кто посетил нашу Кристину, — ей оптимизма было не занимать. — Но вам всё равно следует уйти. Порядок и правила предназначены для всех.
— Позови медбрата, — приподнялась и глянула на нее сквозь явно опухшие веки.
Лицо у меня, судя по ее взгляду, было красным и одутловатым, выдавая, что я плакала, но меня сейчас это волновало в последнюю очередь.
— Н-да. Ты в кои-то веки решила не сопротивляться, сама стремишься на лечение, — качнула головой медсестра и перевела взгляд на Загорского. — Вы, друг, отлично на нее влияете.
— Время, — прохрипела и села, упираясь ладонями о простынь.
— Сегодня Слава в нашем отделении, но он занят в конце коридора. Сказал, минут через пять подойдет, — пояснила Олеся и подкатила к кровати коляску, стоявшую до этого в углу стены.
— Тебя нужно сюда посадить, — догадался Дамир. — Я сам это сделаю. Никакой медбрат не нужен.
— Нет! — крикнула слишком экспрессивно, сама от себя этого не ожидая, но не желала, чтобы это делал он. — Мы справимся без тебя.
— Крис… — попросил он, заглядывая мне в глаза. — Мы даже не поговорили. Дай мне объясниться.
— Объясниться? Насчет чего? Ни ты мне, ни я тебе ничего не были должны. Если уж на то пошло, то парнем моим был Витя, и то мы с ним расстались до аварии. Ты с самой школы ясно давал мне понять, что презираешь меня, так что твое появление сейчас по меньшей мере странно, тебе не кажется? И твои слова насчет… — осеклась, не желая повторять его гнусную ложь. — Прошлое они не изменят. Реальность такова.
Опустила глаза на свои ноги и резким движением раскрыла их, отбросив покрывало. За эти недели я сама похудела, и мышцы стали терять былую форму. И я знала, что предстало его взору — слабая немощная девчонка.
— Да, ты права, — кивнул он, даже не споря, и от этого у меня во рту тлела горечь. — Но я всё равно отвезу тебя на…
— Физиотерапию, — с удовольствием подсказала ему Олеся, вызвав у меня раздражение. О ней я забыла. — Можешь
