– Хоть в чем-то я буду первой, – лепечу, заставляя его улыбнуться. – Первой, кто приведет тебя в мадридское метро.
Выходим на станции «Ла Латина», и удивлению Эрика нет предела. Здесь так много народу, и все люди такие разные!
Он настаивает на том, чтобы купить мне серебряные серьги. На мой взгляд, сорок евро – это чересчур дорого. А на его взгляд – пустяк. В конце концов я соглашаюсь и взамен покупаю ему футболку с надписью: «Самый лучший в Мадриде… это ты». Прошу его переодеться прямо посреди рынка. Он соглашается. В новой футболке он просто красавчик!
Делаем несколько фотографий моим телефоном, и я сохраняю их как самое большое сокровище.
Прогуливаемся, держась за руки, как обычная парочка влюбленных, и доходим до лотка, где продаются лампы. Эрик хочет купить две лампы, чтобы взять с собой в память о пребывании в Испании. Просит меня выбрать, и мой взгляд останавливается на светло-сиреневых. Заплатив, признается, что одна из них – для меня. Я растрогана. У каждого из нас будет по лампе, и мы будем зажигать их, вспоминая друг о друге.
Мы еще немного бродим по рынку, но в толчее меня постоянно цепляют за больную руку, и Эрик приходит в ужас от мысли, что она опять разболится. Берем такси. Я везу его пообедать.
Предлагаю пару ресторанов, но ему хочется в более спокойное местечко.
Наконец покупаем бутерброды и садимся на мягкую траву, рассматривая красивые лампы.
– Они чудесные, они мне так нравятся!
– Да. Они очень красивые.
Эрик улыбается.
– У тебя есть помада в сумочке?
Прищуриваю глаза.
– Какую помаду ты имеешь в виду? Напоминаю, что мы в парке и мне совсем не хочется оказаться в тюрьме из-за публичного скандала.
Смеясь, он целует меня в кончик носа.
– Я говорю не о том, о чем ты подумала, дорогая. У тебя есть обычная помада?
Открываю сумочку. Беру косметичку и, довольная, вручаю ему помаду.
– Накрась губы, – просит он меня.
Удивленная, начинаю красить губы. На полпути останавливаюсь.
– Зачем?
– Крась.
– Нет. Сначала я хочу знать зачем.
Он пожимает плечами и вздыхает.
– Хочу, чтобы на лампе остался отпечаток твоих губ рядом с твоим именем.
– Ух ты! Мне нравится эта идея! Но тогда я хочу такой же отпечаток на моей лампе.
– Ты хочешь, чтобы я накрасил губы?
– Да, – развеселившись, отвечаю я.
– И речи быть не может!
– Послушай, парень, – возражаю я. – Я тоже хочу видеть твои губы на моей лампе рядом с твоим именем.
Еще несколько минут мы спорим, смеемся, но в конце концов вдвоем красим губы и оставляем отпечатки на лампах. Стираем платком помаду, и Эрик дает мне ручку. Под губами пишу: «Джудит», а он под своими: «Эрик».
– Теперь она еще красивее, – весело замечает он. – С твоими губами лампа стала бесценной, и каждый раз, когда я буду смотреть на нее, буду вспоминать о тебе.
Мне становится грустно. Он возвращается домой, в Германию, и отдаляется от меня. Он еще не уехал, а я уже по нему скучаю. Покончив с бутербродом, ложусь на траву, он ложится рядом.
– Ты ведь вернешься? – спрашиваю, не в силах промолчать.
– Конечно, малышка. Ведь часть наших филиалов находится в Испании.
Я с облегчением вздыхаю.
– А что это такое важное, из-за чего ты прервал поездку?
Он молчит.
– Это женщина, – ворчу я, – не так ли?
– Нет.
– А что тогда?
– У меня есть обязательства, которыми я не могу пренебрегать. Я должен вернуться.
Его резкий ответ заставляет меня замолчать.
Все, я слилась с ландшафтом!
Ветер колышет кроны деревьев, и я улетаю. Расслабляюсь. Эрик приподнимается, чтобы я его видела, и целует меня.
– Джуд… – говорит он, отстраняясь.
– Спокойно. Я молчу. Да, я замучила тебя вопросами.
– Джуд…
– Да, я все поняла. Я для тебя никто и не должна задавать вопросы.
– Джуд, послушай меня, пожалуйста.
Тон заставляет меня повернуться.
– Пообещай мне, что будешь продолжать жить, как раньше, до моего появления.
Прикрывает мне рот рукой и продолжает:
– Мне нужно, чтобы ты пообещала, что будешь встречаться с друзьями и веселиться. Даже опять пойдешь в мужской туалет с тем типом из бара или Фернандо из Хереса. Я хочу, чтобы то, что между нами произошло, осталось только тем, что уже произошло, и не более. Я не хочу, чтобы ты придавала этому большое значение и…
– Посмотрим. – Я резко убираю его руку. – К чему ты все это говоришь?
– Это касается того, о чем мы с тобой говорили утром.
Я прихожу в ярость, вспомнив тот разговор.
Собираюсь встать, но он садится на меня верхом, сжимает мне руки над головой и не дает мне пошевелиться.
– Мне нужно, чтобы ты пообещала мне то, о чем я тебя попросил.
– Но, Эрик, я…
– Пообещай мне!
Я не понимаю, что происходит. Но решительность в его глазах заставляет меня покориться, и я говорю:
– Ладно, обещаю.
Черты его лица расслабляются, он наклоняется, чтобы поцеловать меня, но я уворачиваюсь.
– Вы только что показали мне кобру, сеньорита Флорес.
– Да.
– Почему?
– Просто потому, что не хочу тебя целовать.
Он весело ухмыляется.
– Для тебя я сейчас скотина?
– Да, во всех ее проявлениях, сеньор Циммерман.
Эрик отпускает меня и падает рядом на траву. Мы молча лежим и смотрим на небо сквозь листву деревьев. Он сжимает мою руку. Я не сопротивляюсь.
Час спустя звонит его телефон. Это Томас, он ждет нас у выхода из рынка, напротив крепости. Не говоря ни слова, взявшись за руки, мы шагаем по парку к машине. Увидев нас, Томас открывает дверь. У Эрика задумчивый вид. Я хочу знать, о чем он думает, но не хочу спрашивать. Когда мы подъезжаем к моему дому, он достает из пакета мою лампу, вручает мне и нежно целует меня в губы, убирая волосы с лица.
– Всегда, когда я буду смотреть на нее, буду вспоминать о тебе, малышка.
Я киваю, потому что не могу говорить. Это прощание.
Если я заговорю, я заплачу, а я не хочу, чтобы он видел мои слезы.
Наконец я улыбаюсь, он закрывает дверь и уезжает.
Понедельник.
В семь утра звонит будильник.
Как же не хочется вставать!
Отправляюсь в душ. Я совсем без сил, потому что почти не спала, думая об Эрике. Возвращаюсь в комнату одеться, и мой взгляд останавливается на лампе. Сажусь на кровать, с тоской провожу пальцами вокруг отпечатка его губ и имени и надолго погружаюсь в мысли о нем.
Наконец поднимаюсь с кровати. Нужно ехать на работу. Одеваюсь и иду за машиной.
Приехав, ставлю сумочку на свой стол и чувствую, что сзади кто-то подходит. Это Мигель.
– Доброе утро, красавица.
– Доброе утро.
Увидев мое изможденное лицо, он еще ближе ко мне подходит.
– Опа… – тихо говорит он. – Айсмен заставлял тебя работать сверх нормы? Ты ужасно выглядишь.
