— Всю свою жизнь я чувствовала себя второстепенным персонажем. Не заслуживающим любви ни от родителей, ни от любимых людей, ни от кого бы то ни было. У меня даже подруг никогда не было. Мама воспитывала меня так, будто я недостаточно хороша. Недостаточно красива. Недостаточно худая. И все, чего я добилась, это подружилась с определенными людьми в надежде, что стану немного ближе к маминому идеалу.
Ненавижу ее маму.
— Как думаешь, ты когда-нибудь вернешься?
Взгляд Кейси задерживается на появляющемся справа от нас ранчо.
— Нет, не думаю, что вернусь. В Техасе есть что-то такое, что цепляет мое сердце. Это похоже на голод, когда ты ни в ком и нигде не можешь найти то, чего хочешь.
Я останавливаю грузовик у въезда на ранчо и нажатием кнопки открываю ворота. Наши с Кейси взгляды встречаются.
— Пока ты не наткнешься именно на то, что искал. И ты боишься потерять то, что нашел, потому что с каждым прикосновением…, — Кейси делает паузу и проводит указательным пальцем по моему подбородку. — …испытываешь все больший голод, оттого что этот человек так же жаждет большего, как и ты.
Я целую ее, не в силах сдержать желание к ней прикоснуться. Именно тогда ты и понимаешь, что попал. Что медлить нельзя. Твоя единственная реакция — отчаяние. С Тарой все было иначе. Если быть честным, я увидел конец еще до слов: «Я тебя разлюбила». Я знал, что это конец. Кровавый, израненный, избитый конец.
Теперь я здесь, в начале чего-то, чего я не понимаю, прекрасно осознавая, что это может закончиться точно так же. Я не верю, что так будет, я бы сорвал с неба звезды, если бы это
означало, что она будет сиять так всегда, как сияет сейчас.
Вернувшись в дом, девочки не спят, и я раздосадован. У меня было твердое намерение запереть Кейси в своей комнате и как следует исследовать ее проколотый клитор.
— Я думал, вы остановились в отеле, — с улыбкой говорит Морган. Когда мы ничего не отвечаем, он выразительно двигает бровями. — Хорошо провели время?
— Заткнись. Она остается, — я отталкиваю его и тянусь к холодильнику за пивом. — Почему девочки до сих пор не спят?
— Я их искупал. И это было дерьмово, — Морган жестом показывает на свою промокшую рубашку. — Купание для них как аквапарк.
— Именно поэтому в полу есть слив, — напоминаю ему я, проводя рукой по волосам.
Когда мы строили этот дом, он думал, что я сошел с ума, поставив слив в детской ванной.
Лучшее принятое мною решение при строительстве.
— Мэм, — шепчет Морган, когда Кейси проскальзывает мимо него и заходит на кухню. — Вы хорошо провели время?
— Отстань от этой мэм, — улыбается ему Кейси и тянется за виски, которое она пила последние пару дней. Должен признаться, я нахожу невероятно сексуальным то, что она предпочитает виски всему остальному. — У нас была потрясающая поездка по снегу.
— Не сомневаюсь, — Морган вырывает у нее бутылку с виски и делает глоток. — Объезжали что-нибудь?
Кейси сдерживает ухмылку.
— Мы остановились, чтобы я могла показать Бэррону свои украшения.
Морган переводит взгляд с ее лица на декольте.
— На тебе их нет.
Кейси подмигивает ему, и я сдерживаю смех.
— Это тебе так кажется, — произносит она, забирая бутылку.
Морган смотрит на меня, вскинув брови, но я ничего не отвечаю.
— Папа! — говорит Кэмдин, показавшись из-за угла в пижаме, с мокрыми волосами и щеткой в руке.
— Ты вернулась! — с волнением в голосе добавляет она, обняв Кейси.
У меня в груди замирает сердце, когда я вижу, что она привязалась к Кейси так же сильно, как и я.
Девочка забирается на табурет рядом с Морганом и протягивает мне расческу.
— Я больше не хочу ходить в сад. Я хочу быть гангстером.
Я бросаю на Моргана свирепый взгляд, прекрасно понимая, что здесь происходит. Проведя по ее волосам расческой, я целую ее макушку.
— Например, рэпером… или мы говорим о Томми-ган (Пистолет-пулемёт Томпсона — американский пистолет-пулемёт, изобретённый в 1918 году Джоном Тальяферро Томпсоном. Прим. пер.) и бегстве с парнем по имени Клайд?
Она моргает. Дважды.
— Можно мне автомат?
— Нет.
— Но я хочу быть гангстером, — хнычет Кэмдин.
Если вам интересно, откуда это взялось, держу пари, Морган дал им посмотреть «Лицо со шрамом». Две недели назад они смотрели «Хороших парней», а до этого «Казино». Мы ужасные примеры для воспитания девочек.
Я глажу Кэмдин по голове.
— Разве не все мы такие, милая.
Я укладываю девочек в постель, а когда возвращаюсь на кухню, Морган все еще пьет с Кейси, и они смеются. Мне не нравится, что она смеется с ним. Знаю, я собственник, но хочу, чтобы каждая ее улыбка, каждый стон, каждый страстный жест принадлежали только мне.
Меня парализует от мысли о том, что это значит.
Я делаю шаг вперед и выхватываю у Моргана стакан.
— Ты можешь идти. Ты мне больше не нужен.
Морган закатывает глаза, но все равно встает.
— Хорошо, но не делай ничего такого, чего бы не сделал я.
— Ты многим пренебрегаешь, — подкалываю его я, не в силах отвести взгляд от Кейси.
Теперь, когда она вернулась в дом, я собираюсь убедить ее, что у проживания здесь гораздо больше плюсов, чем в отеле. Мое гостеприимство просто охренительно.
Когда Морган уходит, Кейси ничего не говорит, но завинчивает крышку на виски и поворачивается на табурете.
— Эй.
Я облизываю губы и подхожу ближе, протискиваясь между ее ног.
— Устала?
— Нет, не очень.
Наклонив голову вперед, я стягиваю с ее ключиц свитер и прижимаюсь губами к ее теплой коже.
— Тогда ложись со мной в постель.
Руки Кейси следуют по моему телу, по спине и по позвоночнику.
— Это хорошая идея? Что если девочки проснутся?
— Тогда я объясню им, что иногда мальчики позволяют девочкам спать в своих кроватях, чтобы они могли потереться друг о друга разными частями тела.
— О Боже, — хохочет Кейси. — Это звучит странно во всех смыслах.
— Ты права, это так, — смеюсь я, но обхватываю ее руками за попку и поднимаю.
Зайдя в свою комнату, я закрываю дверь и, заперев ее, кладу Кейси на кровать.
— А теперь покажи мне это колечко для клитора. Мне нужно уделить ему все мое внимание.
Кейси выгибает спину, раздвигает ноги, и с ее губ срывается тихий стон.
— О Боже, пожалуйста. Я умираю от желания снова почувствовать тебя внутри, Бэррон.
Мое имя, произнесенное шепотом, — моя погибель. Я практически срываю с Кейси одежду, и с себя тоже.
За всю свою жизнь я делал кунилингус всего одной девушке и понятия не имею, какого хрена сейчас делаю, но не собираюсь говорить об этом Кейси. За эти годы я кое-чему научился ‒ спасибо, порно, — но кольцо для клитора для меня в новинку.
Угадайте, что? Вам и не нужно знать, что делать. Вы это поймете сами, когда она будет благодарить, выкрикивая ваше имя, как это делает Кейси. Все еще лаская языком ее киску, я беру лежащую рядом подушку и бросаю Кесси на лицо.
— Заткнись, или все закончится раньше, чем ты кончишь, — предупреждаю ее я, покусывая ртом внутреннюю сторону ее бедра.
Кейси берет подушку и сжимает ее между ладонями, снова выгибая спину. Ее киска горячая, набухшая и такая чертовски мокрая, что я с трудом сдерживаюсь, чтобы не застонать.
Засосав в рот колечко ее клитора, я нежно поглаживаю его кончиком языка. Судя по покачиванию ее бедер, думаю, ей это нравится. Я ввожу два пальца в ее киску, теплую, влажную, абсолютно идеальную.
Двигаю внутри ее пальцами, провожу ими по ее складочкам, причмокивая, посасывая, покусывая, трахая ее ртом и наслаждаясь каждой чертовски прекрасной секундой.
Кейси прижимается ко мне бедрами, и мне приходится удерживать ее, я отказываюсь останавливаться, пока не пойму, что она кончила. Ее киска пульсирует, сжимая мои скользящие пальцы, а мой язык жадно лижет ее клитор.
