Нико.
— Тем не менее, у них было много верных последователей. Нет причин, по которым это не мог быть кто-то из них.
Нико, Себ и я разделяем взгляды.
— Что? — Требует Стелла, увидев наш безмолвный разговор.
— Давайте проверим остальное в этом доме и вернемся, посмотрим, что им удалось выбить из этих двух парней, — храбро говорит Себ. — О, черт, — кричит он, когда Стелла хватает его за сосок через рубашку и выкручивает.
— Начинай, блядь, говорить, Папатонис, — рычит она. — Ты больше не оставляешь меня в стороне от этого дерьма, помнишь?
— Мы оставим тебя с этим, — говорит Нико, подталкивая меня к лестнице. — Он должен просто радоваться, что это были не его яйца.
— Почти уверен, что они уже надежно спрятаны у нее в сумочке, — язвлю я, пытаясь оттолкнуть тот факт, что я собираюсь зайти в комнату Джоди, быть окруженным всем, что принадлежит ей, но не знать, где, черт возьми, она находится.
Но как бы плохо я ни думал, что это будет, это все равно ничто по сравнению с реальностью, когда ты входишь в ее комнату и вдыхаешь ее сладкий аромат.
— Черт, — ворчу я, поднимая руку и стягивая рубашку прямо над болью в груди. — Детка, где ты? Куда он тебя отвез?
Мои глаза сканируют комнату, как будто ответ вот-вот выскочит у меня из головы. Но там ничего нет. Ничего, кроме боли, потерь и сожалений.
Опускаясь на край ее кровати, я опускаю голову, поскольку все то, что я должен был сделать по-другому с ней, всплывает в моей голове.
Я качаю головой, мои кулаки сжимаются до тех пор, пока ногти не впиваются в ладони, поскольку я отказываюсь верить, что он собирается победить нас. Победить меня.
Он обучил меня лучше, чем это. Я должен быть в состоянии разгадать его планы.
Зажмурив глаза, я вспоминаю тот видеозвонок, когда он разговаривал с ней все эти недели назад.
Он сказал ей, что они снова будут вместе. Что они могли бы снова стать семьей. Так вот в чем дело? Он что, только что убежал с ними на закат?
Черт.
Меня осеняет мысль, и я резко выпрямляюсь.
Нет. Конечно же, она не знала об этом?
— Что случилось? — спрашивает Нико, появляясь в дверях.
— Ты думаешь, она хотела этого? — спрашиваю я, мое сердце замирает с каждой проходящей секундой.
— Нет, — заявляет он, даже не сбившись с ритма. — Нет ни единого шанса. Она только что сказала тебе убить его, — напоминает он мне.
— Но она могла знать, что он собирался сбежать.
— Не, чувак. Ты придаешь этому слишком большое значение. Она ни за что на свете не предпочла бы его тебе.
— Ты не можешь так говорить. Ты никогда не видел его с ней.
Черт возьми, я никогда не видел его с ней. Но я слышал, как она говорила о своем отце до того, как узнала правду, и она верила, что он был всего лишь ее отчимом тогда.
— Что, если она никогда не прощала меня, и все это было—
— Ты несешь чушь. Эта девушка чертовски любит тебя, чувак. Перестань позволять своим страхам брать над тобой верх.
Он стоит передо мной, не оставляя мне иного выбора, кроме как вытянуть шею, чтобы посмотреть на него снизу-вверх.
— Я не… я просто—
— Гребаная киска. Джоди не лгунья. Она не ее отец. Ты нужен ей, брат. И прямо сейчас и ей, и Джоанне нужно, чтобы ты, черт возьми, сражался за них.
Я смотрю на него, мои глаза сузились от подозрения.
— Когда, черт возьми, ты стал таким мудрым?
— Я этого не делал. Я только что провел последние несколько недель, наблюдая, как вы, два сентиментальных говнюка, все сильнее влюбляетесь друг в друга. Перестань сомневаться, достаточно ли ты хорош, хочет ли она тебя настоящего. Потому что ты достаточно хорош.
— Я не уверен, что ты мне нравишься таким, — признаюсь я. — Но я, черт возьми, ценю это.
Поднимаясь на ноги, я обнимаю его и хлопаю по спине в попытке сохранить мужественность.
— Чертовски люблю тебя, чувак. Я бы сделал все, чтобы сохранить ту улыбку, которую она вызывает на твоем лице.
— Думаю, тогда нам лучше пойти и выяснить, как ее найти.
ТОБИ
Крики агонии достигают наших ушей задолго до того, как мы спускаемся по лестнице в подвал. И когда мы, наконец, сворачиваем за угол, мы обнаруживаем, что Дэмиен, Харон, Тео и Алекс наблюдают, как Деймон прижимает клеймо к коже одного из парней, которых они голыми привязали к двум стульям в центре комнаты.
Обоих едва можно узнать, их лица опухли и окровавлены от избиений и пыток, которые они уже перенесли.
Я могу только предположить, что этого было недостаточно, потому что, судя по темному облаку, окружающему Деймона, я не думаю, что у него есть какие-либо намерения останавливаться в ближайшее время.
От запаха горящей кожи у меня в животе все переворачивается, прежде чем Деймон отодвигает раскаленное клеймо, открывая свое произведение искусства.
— У меня есть вопрос, — говорю я, делая шаг вперед, чтобы встать рядом с самим темным дьяволом.
Всеобщее внимание в комнате приковано ко мне, когда я пристально смотрю в опухшие глаза наших пленников.
— Сколько итальянцы пообещали тебе за то, что ты провернешь это для них?
Они оба сидят неподвижно, и я уверен, что если бы их лица были в состоянии показать реакцию, они бы этого не сделали.
Тупые предатели, гребаные пезды.
Оба они были с нами в течение многих лет. Или, по крайней мере, мы думали, что они на нашей стороне. Оказывается, они примерно так же коррумпированы, как те засранцы-Волки, которых мы недавно уничтожили.
— Я действительно надеюсь, что вы оба все обдумали, прежде чем позволили им манипулировать вами, заставляя выполнять их грязную работу. У вас обоих есть семьи, верно? — Спрашиваю я, проведя небольшое исследование по дороге сюда благодаря информации Тео. — Жены. Дети. Было бы настоящим позором заставить их страдать из-за твоего тупого гребаного выбора.
Тем не менее, ни тот, ни другой не ломаются.
— Итак, я могу предположить, что Мариано держат ваших близких в безопасном месте. Или вы оба настолько чертовски самонадеянны, что они прямо сейчас сидят дома, даже не подозревая, что вы нас предали?
И мы с Нико знаем ответ на этот вопрос, и они тоже.
Наконец, один из них показывает ту реакцию, на которую я надеялся, когда из его горла вырывается тихое хныканье.
— Что это было? — Спрашиваю я, наклоняясь немного ближе, но сожалею об этом в ту же секунду, как в нос мне ударяет запах мочи.
Тишина.
— Я думаю, нам, вероятно, следует пойти и забрать их всех сейчас,
