- Мечты исчезли, Гамлета больше нет. Все, Кристи! Ты любила принца, который лопнул. Открой же свои сказочные глаза, принцесса. У меня за душой нет ничего. Великий актер - это тот, для кого мечта реальнее шоколада. "Кто он Гекубе, что ему Гекуба…" А у меня, кроме одной роли, одной физиономии, ничего не было! Я не Третиньян, чтобы и Гамлета играть, и мужика, настоящего мужика, кумира женщин, и все такое... Одна физиономия надоедает сначала людям, потом режиссеру, и наконец, ты говоришь себе: Вольдемар, ты же сам давно себе надоел, в тебе нет ничего особенного, ты такой же, как все.
Речь бывшего принца нормализовалась. Кристина впитывала каждое его движение, иногда пропуская из-за этого многие слова, даже "такой, как все", ее лицо побелело.
- Ну? - Вова выдохнул. - Мне удалось опустить тебя на землю?
- О, да. - Она моргнула, затаив дыхание. - Я... я, наверно, стала любить тебя ещё больше.
Вова прижал ее к себе и почувствовал, что они никогда не находились так близко. Кактус на несколько минут свернул колючки и стал пушистым как кролик. Он не хотел ее отпускать, потому что такие мгновения даются лишь раз. Он обнимал ее и смотрел вниз, где Витя на всех парах мчал коляску, а Гарик с Кирюхой галдели, споря между собой, выкатилась ли фигура из зоны, или нет. Но вот, коляска с Витей наехала на бревно, опрокинулась. Гарик набросился на кореша - тот, подскочив с земли, дал стрекача, и оба скрылись за воротами. Кирилл шаткой походкой последовал за ними: опираясь на две биты, несколько шагов пародировал кривоногого калеку, затем отбросил палки и прытким бегом пустился вдогонку за друзьями.
Во дворе воцарилась непривычная тишина. Гомон стих. На дорожке осталась лежать перевернутая под нелепым углом коляска.
- Что там? - спросила Кристина.
- Убежали, - ответил Вова.
- Хватит. - Она зашевелилась. - Отпусти. Мне вредно прижиматься. Рассудок меркнет. Сразу начинаю воображать что-то хорошее... Хватит, хватит! Лева сказал, я сплошная эрогенная зона.
И она вновь перевоплотилась в кактус.
- Оленька, я хочу у тебя спросить. - Александр Николаевич отвлекся от кастрюли с супом и через дымчатые очки посмотрел в упор на девушку.
- Да? - Ольга бросила резать морковку.
- Ты веришь в переселение душ? - таинственно прошептал папа Кристины.
- Ой, я даже не знаю, - растерялась Ольга. - А вы верите?
- После того, что сегодня произошло, кажется, начинаю.
- А по-моему, ерунда это.
- Ты считаешь?
Вместо ответа Ольга очаровательно улыбнулась и поправила волосы.
- Существуют же религии, которые это объясняют, - продолжал загадочно шептать Александр Николаевич. - В конце концов, столько людей уверенны, что можно прожить... – Его застопорило. - А то, что ж это такое?!
- Вы о Кристине?
- О ком еще? Ты думаешь... Неужели ты думаешь, я бы бросил вот так человека? Родную дочь?
- Я сама удивилась. Не знаю. Ведь она даже на ноги подняться сама не может. - Ольга пожала плечами.
- О! А как, спрашивается, она оттуда спустилась? И ничего себе не расшибла?
- Береженого Бог бережет, наверно. Я не знаю...
- Черт! Ты б видела ее глазища! Она смотрела так, как не может смотреть ни один человек. – Александр Николаевич поежился и вернулся к забытой кастрюле с супом.
Ольга бросила ему в спину быстрый взгляд: оправдывайся, мол, теперь, - и вернулась к морковке.
- Вова, сюда! - Осмотревшись на руках Володи, который спустил ее со второго этажа в гостиную, Кристина показала на кресло возле телефона: - Здесь буду сидеть.
Вова в сомнении остановился на последней ступеньке лестницы:
- Стол-то там… - Он кивнул в противоположном направлении.
- Да не хочу я сидеть на столе! Какой ты дурак, опускай быстрее, а то меня затрясет, я же эрогенная зона! Опускай, сказала! Наплевать мне на стол! ...Ну, вот.
Вова усадил ее в кресло:
- Порядок?
- То, что надо.
- Стол, прости за дурацкое замечание, накрывается, чтобы все сидели вместе. В том числе ты. - Он взял со стола бутылку. - Вино уже кто-то принес.
- Я принес. - Вошел Михаил Васильевич с еще двумя бутылками.
- Хванчкара, - прочитал Вова на этикетке: - Слушайте, отличная вещь!
- Дай сюда! - попросила Кристина. Приласкав бутылку красного вина, она оставила ее у себя на коленях и попросила: - Подвиньте стол ко мне - не будет никакой проблемы.
Вова вопросительно посмотрел на хозяина, дед - на внучку, и оба поняли, что других вариантов нет. Мужчины перетащили тяжеленный дубовый стол на непривычное место.
Кристина сияла:
- Класс! А теперь позови Ольгу.
Вова вышел:
- Оля, Кристина зовёт!
- Иду!
Появилась Ольга в фартуке, вооруженная кухонным ножом:
- Чего, Крис?
- Оставь мне это. - Она показала на нож.
- Зачем?
- Оль, ты когда-нибудь видела глазища русалок? - прошептала Кристина.
Ольга оцепенела. В глазах Кристины сверкнула бездна, и оттуда, из ледяной глубины, всплыли два лотоса неземного цвета.
Забрав из рук дезориентированной девушки нож, Кристина положила его на колени рядом с бутылкой.
– Оленька, ты веришь в переселение душ?
- Ну, не знаю… - Девушка словно вышла из гипноза.
- Тогда иди, Оль, иди, ты мне больше не нужна.
На минуту оказавшись без присмотра, Кристина сняла с телефона трубку и набрала “Атлант”.
- Атлант, - ответил женский голос. - Здравствуйте.
- Ирину Михайловну, срочно! - попросила Кристина неродным голосом.
- Вы Кристина?
- Я Ольга, ее подруга.
- У Ирины Михайловны важное совещание. Перезвоните, пожалуйста, через час.
- Через час будет поздно, - мрачно ответила Кристина. - Пусть она срочно едет на дачу.
- Алло! - обалдели на проводе. - Подождите, я вас соединю. - Кошмар какой-то! - В “Атланте” запаниковали. - Нет соединяется... Объясните, что случилось?
- Кристина упала лицом вниз. Неизвестно, сколько она протянет. Пусть Ирина Михайловна поторопится.
Закончив разговор, Кристина запустила руку за кресло, перерезала телефонный шнур кухонным ножом и спрятала концы. Потом она откинулась в кресле и с безмятежным видом стала разглядывать, как за стеклом бутылки играет на свету красное вино.
* * *
Перед Ириной Михайловной сидели два представителя фирмы "Аякс", совместно с которой "Атлант" готовился принять партию "Мартини". Шло важное совещание. Олег излагал директрисе "Атланта" план действий, Антон, его правая рука, по большей части, поддакивал, лишь иногда вставляя скупые выражения со словом "бизнес": "В нашем бизнесе, Ирина Михайловна...", "Будем вместе делать бизнес", и так далее. Когда в кабинет влетела испуганная секретарша Лена, Олег уже заканчивал:
