меня затопили воспоминания нашего с Феликсом обеда и того, что было после. Щёки запылали. На губах заиграла какая-то глупая улыбочка и вот наконец мне стало намного лучше. Спокойнее. Как бы мне ни нравилась семья Феликса. Как бы были чужды его отношения с отцом и старшим братом, в конце концов, меня это не касалось. Мне нравился сам Феликс. И сейчас я совершенно отчётливо понимала, что хочу быть с ним. И если он не играл перед отцом, и действительно хотел семьи со мной, то я тоже этого хотела…
Из приятных размышлений меня выдернули голоса. Они звучали где-то совсем близко. Через мгновение я поняла, что голоса приближаются ко мне. Сразу узнала Германа. Но его тон не был миролюбив и спокоен, каким обычно звучал. А предмет разговора заставил меня, отскочить в сторону, спрятаться за узким шкафом, вжаться в стену и никак не выдать своего местонахождения…
— Это насилие, братец, — выплюнул Герман. — Насилие, твою ж мать! Как бы ты это ни называл, ты надругался над девочкой!
— Да плевать мне, что ты об этом думаешь, — лениво пропел второй голос, который принадлежал Давиду. — Скажи мне лучше, где то видео, которое этот маленький ублюдок успел заснять?
Голоса переместились ещё ближе. Я плотнее вжалась в стену и затаила дыхание. Мужчины прошли на террасу, а меня спасал только разросшийся плющ и узкий шкаф, за которым я смогла укрыться.
Металлическим скрежетом щёлкнула зажигалка. Ненадолго повисла тишина, а потом Давид смачно затянулся и вновь обратился к Герману: — Так где плёнка, брат?
— У меня, — спокойно ответил тот.
— Верни мне её. Или ты тоже будешь меня шантажировать?
— Больно много чести мне тебя шантажировать, — брезгливо отмахнулся Герман. — Я оставлю плёнку себе…
— Да ты извращенец побольше моего, — Давид насмешливо перебил брата.
— Оставлю на тот случай, если ты решишь проделать нечто подобное ещё раз! — отрезал Герман. — Тогда я не посмотрю на то, что у нас одна кровь.
По тембру голоса я понимала, что Герман на взводе. Ещё ни разу со дня нашего знакомства с этим уравновешенным, как мне казалось, мужчиной, я не сталкивалась с подобным агрессивным негативом с его стороны. Вся сложившаяся ситуация явно держала в напряжении их обоих. Давид мерзко спасал свою шкуру, а что двигало его братом я пока не разобралась.
— Не надо меня отчитывать. Запугивать. И совестью моей тоже не надо быть, — вскинулся Давид, а я не дышала, боясь пропустить хоть одно слово. Подслушивать было стыдно, но во мне уже вовсю преобладало желание понять, что из себя представляет эта семья. И то, что я слышала, вселяло в меня ужас.
— К тому же я ничего такого не сделал, — бросил старший брат и я услышала в его голосе насмешку. Мужчина прошёлся по террасе и только по его тяжёлым шагам я понимала, где он находится. А находился он в шаге от меня. — Ну подумаешь, трахнул девчонку. Что здесь такого? Всем давно известно, что я неверен жене. Отец тоже всю жизнь изменяет матери, ты тому подтверждение. С ним у нас тоже одна кровь.
— Ты непросто её трахнул, Давид. Ты взял её силой. На видео всё прекрасно видно.
— Да ладно, — вновь беспечно отмахнулся мужчина, абсолютно не признавая того, в чём винил его Герман. — Она просто шлюха.
— Мне известно, что это не так, — резко возразил Герман и приблизился к брату. Теперь и его голос звучал в шаге от меня. — Ты привёл эту девочку в свой загородный дом, — зло отчеканил Герман. — Надругался над ней и собирался отдать её своим дружкам для забавы, и если бы не этот малец, который спугнул вас, то не знаю, чем бы всё это закончилось.
— Для меня, — глумливо протянул Давид. — Точно закончилось бы меньшим геморроем. Мне не пришлось бы обращаться к тебе за помощью. Знаешь, собственно, я уже жалею, что обратился, — его тон стал резче и злее.
Я зажала рот рукой, стараясь даже не дышать. Одно мне было совершенно понятно — Давид изнасиловал какую-то девушку. А ещё его друзья хотели её изнасиловать, но им помешал какой-то парень, который снял весь процесс на видео. Боже… Меня резко затошнило, а сердце почти выпрыгивало из груди от страха и неприязни.
— Что с мальчишкой? Когда он выплатит долг за причинённый урон? — практически выкрикнул Давид.
— Признайся, Давид, — голос Германа стал устрашающе тихим. — Ты требуешь с него деньги не за ущерб, а за своё побитое самолюбие.
— Я требую с него деньги, чтобы потом другим неповадно было лезть в мой дом! — проорал Давид. — И тем более, чтобы никто больше не смел шантажировать меня! Меня, чёрт возьми! Когда, Герман? Когда я получу свои деньги?
Однако ему ответил не Герман.
— Долг выплачу я, — раздался твёрдый голос Феликса, а потом неторопливые шаги эхом отразились от стен.
— Ты? — удивлённо поинтересовался Давид.
— Да, я. Этот мальчишка, брат Сони, — спокойно заявил Феликс, а я не поверила своим ушам.
Мне совсем стало дурно.
Брат? Мой брат? Нет, я не верила в это. Мой брат был должен Давиду?!
Боже…
— Ах, он её брат, — мелодично рассмеялся Давид, ликуя, что теперь многое прояснилось ему обо мне. — Герман, ты меня поражаешь! Совместил два дела вместе! Шантажировал мальчишку, а заодно использовал его сестру, чтобы подсунуть её Феликсу. Ведь она похожа на неё, правда? Похожа на его первую жену!
— Тебя это уже не касается, — отрезал Феликс. — Я отдам тебе миллион, и ты отвалишь от её брата.
— Конечно отвалю, — не стал спорить Давид. — А вот ты, как ей объяснишь, что она всего лишь часть шантажа? Что не будь её брат таким олухом, она — замарашка из низших слоёв общества, никогда бы не попала в дом семьи Сабуровых. Потому что ты бы просто мимо прошёл, даже не обратив на неё внимания. А тут ты посмотри как Герман постарался. На блюдечке тебе её преподнёс! Что ты ей обещал?
— Ничего я ей не обещал, — сухо ответил Герман. — Просто познакомил их и всё.
А он обещал… Обещал мне деньги. Сто тысяч за каждый прожитый день в
