А стал просто монстром, когда она глядя мне в глаза, сказала, что Давид приставал к ней. Что она не виновата. Обвиняла моего брата, которому я тогда слепо верил.
Феликс замолчал, а вдоль моего позвоночника побежали мурашки.
— Что ты сделал? — выдохнула беззвучно.
Прежде чем ответить, Феликс отпустил мою руку. Уронил голову в ладони и нервно прошёлся по волосам пальцами. Выглядел так, словно сложил голову на плаху и вручил мне топор. Я была его палачом.
— Я её ударил, — прошептал признание. — Никогда не бил женщин, а её, ту, что прожила со мной семь лет, которая молча терпела мои выходки… И я не осознал это тогда. Даже когда Герман убедил меня, что Давид лжёт. Даже когда нашёл её спустя месяц после побега… Я не осознал… Я осознаю это сейчас. Признаю, что был идиотом, циником, избалованным вниманием, жестоким… Но я больше не хочу таким быть.
Он подался ко мне всем телом и сжал щёки в ладонях.
— Я прикипел к тебе. Меня всё это время дико ломало, потому что Герман практически запер меня в доме. Кормил лишь нелепыми обещаниями, что ты сама придёшь ко мне. Но ты не пришла. Почему ты не пришла?
— Потому что… — было начала говорить, но тут же потеряла нить мыслей.
Глядя в его такое раскаивавшееся лицо, стало невозможно обвинять Феликса во лжи.
— Ты правда не знал про ту девушку? — в итоге прошептала я.
— Нет, не знал. Да я и про брата твоего не знал. Так же как ты появилась в моём доме. Был идиотом, пока порывался тебя выгнать. Знал, чёрт, глубоко внутри знал, что ты способна раздавить моё сердце.
— Сонь! — раздался голос моей напарницы за спиной. — Ты в порядке?
Она приблизилась и с удивлением посмотрела на руки Феликса на моих щеках. Он тут же убрал их.
— Да, я в порядке, — поднялась из-за стола. — Сейчас принесу ваш заказ, — обратилась к Феликсу, вызвав недоумение в его взгляде.
Поспешила убраться от него подальше. Приблизилась к барной стойке, попросила у баристы один кофе для джентльмена за дальним столиком и тут же скрылась в подсобке. Прислонившись затылком к холодной кафельной стене, зажмурилась.
Мою душу рвало на части. Противоречия правили сознанием. Феликс не был героем или рыцарем и честно признался в этом. Не скрыл того, что ударил жену, хотя мог бы это сделать. А ещё практически признался мне в любви. Сказал, что не может без меня. И от того, как он этого говорил, я была склонна верить.
Однако я не была уверена в том, что готова быть с ним. Терпеть его взрывной характер и полнейшее доминирование. И нападки его семьи. Но в той же степени мне хотелось дать отпор его отцу и Давиду. Стоять плечом к плечу с Феликсом, а не превратиться в молчаливую тень, как это случилось с его матерью.
Машинально запустила руку в карман фартука. Извлекла коробку. Возможно, сама судьба подталкивала меня к этому мужчине. Нас развела ложь и недоверие, но мог соединить ребёнок.
Шагнула в открытую дверь уборной. Сделала всё быстро, на каком-то автопилоте и ни о чём не думая. Выждала несколько минут, но посмотреть на результат теста не успела…
— Вам туда нельзя, — услышала взволнованный голос своей напарницы, но он звучал как из-под толщи воды. — Это служебное помещение. Прошу Вас… Выходите! У нас у всех могут быть проблемы!
— Мне нужна Соня, — настойчивый голос Феликса я слышала отчётливо. — Понимаете? Нужна.
Он царапал сердце каждой такой откровенно честной фразой.
А потом дверь распахнулась, и я импульсивно сжав тест в руках, развернулась спиной. Горячие ладони обожгли мои плечи даже сквозь майку, вначале расслабленно скользнули к шее, затем вернулись обратно, и напряжёнными пальцами впились в плечи.
Я чувствовала, как Феликс прижался широкой грудью к моей спине. Как его сердце рвалось мне навстречу.
— Помнишь, я просил тебя дать мне второй шанс? — с такой знакомой хрипотцой в голосе прошептал мне на ухо.
Я смогла лишь растерянно кивнуть в знак согласия. Ведь я помнила буквально каждое слово Феликса, которые он говорил, казалось бы уже в прошлой жизни. Затянувшееся молчание удавкой затягивалось на моей шее.
— Потому что если дашь, то уже не посмеешь уйти, — мы продолжили вместе, произнеся фразу почти в один голос. Вот только мой сорвался на предательский плач, а голос Феликса захрипел надеждой.
— Ты дала мне его, а потом ушла… забрав любовь, которой до тебя у меня не было… Ты меня изменила, поверила что могу вести себя как-то иначе, а теперь… — он рвал мою душу на части, рвано выдыхая в затылок свои признания. — А ещё ты обещала родителям, как минимум двоих внуков. А врать старшим нехорошо.
— Когда я успела столько наобещать? — крепче стиснула пальцами пластиковый корпус теста, как только услышала упоминание про детей.
— Когда мы были вместе, словно одна семья. Настоящая и крепкая, никем мне не навязанная. Это было самым лучшим временем в моей жизни…
Я поспешно выпуталась из объятий Феликса и развернулась к нему лицом и наконец-то протянула ему тест, сама даже не взглянув.
На его лице отразилась быстрая смена эмоций, от непонимания и поэтому он повертел в пальцах полоску. До безумного восторга, радости, окрасившей его глаза всполохами благодарности. Я поняла без слов каков был результат.
Две полоски решили нашу судьбу. Наверное, кто-то на небесах свёл нас вместе, а ни Герман и ни поступок моего брата. В тот момент я была убеждена, что мне по судьбе был предназначен этот мужчина, которому я рожу ребёнка. И мы на этом не остановимся, ведь я успела уже и это пообещать!
