* *
Оказавшись в холле, первым делом увидел ухмыляющегося Давида. Собрав всю волю в кулак, я прошёл мимо, даже не удостоив его взглядом. Вошёл на кухню, но там была только мама.
— Где Соня? — сразу обратился к ней, а увидев удивлённые глаза — напрягся всем телом.
— Она гуляла по дому, — задумчиво ответила мама. — А потом я видела, как она выходила на улицу. Скорее всего, искала тебя. Во всяком случае я так подумала и не стала её останавливать.
— Но меня не было на улице, — возмутился, но тут же осёкся, потому что клокочущая внутри меня злость не была связана с матерью. — Ладно, — отмахнулся я, тут же покидая кухню.
— Феликс, всё в порядке? — услышал её взволнованный вопрос, но даже не обернулся.
Внутри меня разрасталось плохое предчувствие, словно надвигающейся беды.
Широким шагом приблизился к парадному входу. Вышел на улицу. Огляделся. Прошёлся по периметру дворовой территории. Всё было тихо. Мертвецки тихо. Меня начало знобить от нервов.
— В чём дело, брат? — раздался голос Германа за спиной и я обернулся.
— Скажи, что ты её видел! — почти взмолился, вглядываясь в его лицо.
— Соню? — сразу догадался он, а в следующую секунду убил во мне надежду: — Нет, я её не видел.
— Чёрт, — выдохнул, сжав кулаки. — Твою мать…
— Подожди, — он быстро приблизился. — Куда она могла деться, Феликс? Ты себя опять накручиваешь. Давай в доме посмотрим.
— Мама сказала, что она вышла в эту дверь, — процедил сквозь зубы.
— Как вышла, так и вошла обратно, — беспечно отмахнулся Герман. — Пойдём вместе поищем её.
Мы вернулись в дом. Брат предположил, что она может быть с отцом, но мы нашли его в кабинете одного, за кипой бумаг. Он даже на семейной встрече не мог оставить дела в покое.
Мы обшарили каждую комнату в доме. Каждую. Даже на крышу поднимались, но не нашли Соню.
— Подожди, — замер Герман, когда спускались вниз по лестнице. — У неё телефон с собой?
Я быстро кивнул, а брат уже набирал её номер. Включил громкую связь и из динамика полились гудки. Бесконечное количество гудков, а потом вызов сбросили. Герман набрал снова… И снова… И снова. До тех пор, пока скрипучий голос оператора не сообщил, что "аппарат абонента выключен".
Вашу ж мать, выключен!
В следующую секунду я уже нёсся по лестнице вниз. В венах пульсировала ярость и адреналин. И пока их не заполнило опустошение, мне нужно было уничтожить Давида. Давно! Я должен был сделать это ещё год назад.
— Феликс, чёрт возьми! — Герман нагнал меня и попытался схватить, но я отпихнул брата.
— Это, блядь, он! — проревел ему в лицо. — Он ей сказал! И она ушла!
— Ты этого не знаешь, — Герман примирительно выставил руки вперёд. — Не горячись! Давай я просто поеду к ней и всё выясню…
— Сначала я прикончу этого ублюдка, а потом сам к ней поеду, — отчеканил.
Попытался обойти брата, но он с упорством осла преграждал мне путь. Поднимал градус моей ярости до предела.
— Отвали! Меня достали твои нравоучения! Этот ублюдок не знает, что такое семья! И я не считаю его братом! Он мне жизнь ломает!
Герман поджал нижнюю губу, коротко покачал головой и неожиданно потеснился в сторону.
Я обошёл его и через короткое мгновение оказался в холле. Давид в этот момент входил в парадную дверь. При виде меня оскалился в надменной, глумливой улыбке.
— Кого-то потерял? — склонив голову набок, одарил меня насмешливым взглядом.
— Да, твою совесть! Искал и не нашёл!
В два шага оказался с ним рядом и схватил за ворот рубашки.
— Что ты ей сказал? — процедил сквозь зубы.
— Кому? — деланно изумился Давид.
— Соне! Что ты ей сказал?
— Да брось, я её даже не видел! — он попытался отшутиться. Попытался выбраться. Но не в этот раз.
Мой кулак быстро рассёк воздух и впечатался в его лицо. Потом снова. Давид отшатнулся, а я выпустил его ворот из пальцев. Адреналин забурлил во мне с новой силой. Словно хищник, который почуял кровь, я накинулся на брата с новой порцией ударов, ощущая что-то сродни эйфории. Ненавидел его… Вашу ж мать, как же сильно я ненавидел его.
Подхалим, вечно лижущий зад отца. Презирающий мать, за её никчёмность и всех женщин в её лице. А теперь ещё и насильник. Недомужик, который решил взять женщину силой. Я ненавидел его и жалел одновременно. Знал, что мою ненависть он мог пережить, а вот жалость определённо его бы убила.
Давид не стал стоять в стороне. Он тоже набросился на меня. Защищался, а потом стал махать кулаками, быстро зверея. Мы сцепились мёртвой хваткой и упали на пол. Убили бы друг друга, если бы не Герман и отец. И плачущая навзрыд мать — её мне было жалче всех.
— Какого чёрта здесь происходит? — заорал отец, тыча в меня пальцем.
Герман крепко держал меня за плечи, но я продолжал попытки сорваться с места, чтобы продолжить свою месть этому ублюдку.
— Он с катушек слетел, — вместо меня ответил отцу Давид. — Конченый псих! Его снова походу баба бросила, а он меня винит.
— Давид! — предупредительно рыкнул Герман.
Я не видел его лица, он был у меня за спиной, но точно знал, что прочёл бы в его взгляде опасное холодное предупреждение. Потому что Давид точно его прочёл и сразу заткнулся.
— Феликс! — отец пробуравил меня недобрым взглядом. — Что случилось с твоей девушкой? Где она, чёрт возьми? И почему ты напал на брата?
Я упорно молчал, не желая отвечать на его вопросы. Мне нечего было ему сказать. Адреналин потихоньку отступал, ярость утихла, а на её место пришло опустошение. Мне нужно было найти Соню…
Начал вырываться. Неистово дёргал плечами и Герман уступил.
— Брат… — было начал он, но я одарил его спокойным взглядом.
— Я в норме, — коротко бросил, и не глядя на отца и мать, пересёк холл.
Через секунду шарахнул входной дверью, точно
