в душевой кабине и тянется к лейке, включая холодный поток воды. Я прикрываю руками голую грудь, сгорая от злости и стыда одновременно.
– Ах, Карина, какая же ты ещё маленькая, малышка, – протягивает Назаров, повергая меня в шок.
– Не называй меня так, – шиплю сквозь зубы. – Уйди отсюда, пожалуйста. Я сама. Мне не нужна твоя помощь.
– А, по-моему, очень даже нужна. Я боюсь, ты без меня и шагу ступить больше не сможешь.
– Ты слишком много на себя берёшь, Ким.
– Уверенна.
– А я так не считаю. Карина, у тебя больше нет выбора.
– О Соколовском, о тебе, обо мне. Я посажу твоего Макса в тюрьму, лет так на десять, – криво улыбается, наблюдая за моей реакцией.
– Мне? Ничем. Это мой долг сажать преступников. Поэтому рекомендую тебе всё хорошенько обдумать и расстаться с Соколовским, иначе он потянет тебя за собой и тогда даже я уже ничего не смогу поделать.
Глава 46
Карина
– Ким, отдай телефон.
– Нет, – коротко бросает, продолжая сжимать руль.
– Я в последний раз прошу. Отдай мой телефон. Мне звонит Максим, – повышаю тон, не в силах терпеть Назарова.
Да кем он себя возомнил? Привёз меня к родителям, попил с ними чай, мило побеседовал, будто имеет на это какое-то право. А потом, воспользовавшись поддержкой папы, забрал мою дорожную сумку и запихнул её в багажник своего Мерседеса. Меня чуть ли не силком заставили сесть в тачку помощника прокурора и составить ему компанию аж до самой Одессы.
– Не отдашь? – Ким отрицательно кивает головой, игнорируя трель моего мобильника, которая просто не умолкает последние пять минут.
Я делаю глубокий вдох, а затем тянусь к рулю, со всей силы выкручивая его вправо, в сторону обочины. Сумасшедший визг под колёсами оглушает меня на пару секунд. Мы едва не слетаем в кювет, когда Ким пытается справиться с управлением автомобиля. Резкий удар по тормозам. Я кренюсь вперёд, больно ударяясь лбом о торпеду. Чертовый ремень безопасности и почему я никогда его не пристегиваю?!
– Дура, – орёт на меня Ким и замахивается рукой, но в последний момент я закрываю голову руками, боясь мужского гнева. – Чокнутая. – Опускает руку, так и не ударив.
Ким орёт что-то ещё, но я уже не слушаю. Я настолько испугалась, что мы можем разбиться, что сейчас сижу на сиденье и предательски вжимаюсь в его спинку, боясь дышать не то, чтобы шевелиться.
Хлопает дверь со стороны водителя. Осмеливаюсь поднять голову, чтобы посмотреть на происходящее. Назаров вышел из тачки и теперь нервно курит, облокотившись бёдрами о капот. Через несколько минут я прихожу в себя. Набираюсь смелости выйти из Мерседеса и поравняться с Кимом.
– Что? Смерти нашей захотела? Так я тебе не Ромео. Умирать из-за тебя в тридцать четыре не собираюсь. Дура, – он прожигает взглядом своих карих глаз, скалясь, как дикий хищник.
Делаю глубокий вдох, собираясь с духом. Смотрю на Назарова и не понимаю, за что мне судьба послала этого человека. Разве нельзя было обойтись без него? Он доставляет мне столько проблем, портит жизнь и отравляет наши отношения с Максимом. И как мне мог понравиться этот придурок Назаров? Тогда, при первой встрече, я думала он нормальный, порядочный, а нет. Ошибалась. Подлая сволочь – вот, кто он такой!
– На. Держи свой мобильник, – Ким швыряет в мою сторону телефон, и я фактически ловлю его на лету.
Отхожу немного в сторону. Трясущимися пальцами набираю номер Максима. Томительно жду, считая гудки. Один, два, три, четыре...
– Макс, – рыдаю навзрыд, прикрывая рот ладонью.
– Он тебя тронул? – произносит вместо приветствия, и я отрицательно киваю головой, не отдавая себе отчёта в том, что Макс не может этого видеть. – Детка, эта бородатая гнида обидел тебя?
– Макс, забери меня, пожалуйста, – шепчу одними губами, и боязливо оглядываюсь, услышав за спиной размашистые шаги.
– Скоро буду. Тридцать километров, – Максим отбивается, не дожидаясь моего ответа.
Что значит тридцать километров? Пока я вытираю ладонью солёные слёзы, размазывая по щекам влагу, Ким подходит сзади и, молча, кладёт руку на моё плечо.
– Что, поговорила со своим ясным соколом? – иронично ухмыляется.
– Да иди ты в жопу, господин прокурор! Видеть тебя не могу, – шиплю сквозь зубы.
Мужские руки вонзаются в мою талию, подобно шурупам. Ким круто разворачивает меня на сто восемьдесят градусов и теперь смотрит с высоты своего роста, впечатывая взгляд в мои губы.
– Красивая, но глупая. В голове пусто. Я тебе говорил расстаться с Соколовским? – я молчу в ответ, поджимая губы, и тогда Назаров перемещает свои руки мне на плечи и хорошенько встряхивает. – Говорил? Да или нет?
– Говорил, – выплёвываю с какой-то желчью в голосе.
– Почему не слушаешь?
– Потому что ты никто! – ору, не сдерживая эмоций, а затем пытаюсь вырваться из капкана рук. – Отпусти! Мне дышать с тобой рядом противно, моральный урод.
Я вижу, как тёмные глаза становятся черными. Вижу, как расширяются зрачки и раздуваются крылья носа. Назаров злится. Очень. Еле держит себя в руках, чтобы не размазать меня по асфальту, не закопать прямо здесь, в поле.
– В машину. Живо, – он разжимает тиски своих пальцев и просто-напросто толкает меня в спину, чтобы я быстрее шагала.
Я плюхаюсь на сиденье и пристегиваюсь ремнём безопасности. Шумно выпускаю воздух из лёгких, стараясь не смотреть в сторону водителя. Ненавижу. Как же я его ненавижу! Если раньше я думала, что ненавижу Макса, то сейчас понимаю, как круто ошибалась. Оказывается, Максим меня просто бесил своими выходками, выводил из равновесия своим бурным темпераментом и непостоянством,
