и мой голос хрипнет.
Лучше не вступать на зыбкую почву воспоминаний, это сразу возводит между нами невидимую стену, но в этот раз Дин лишь на пару секунд зависает, а затем натягивает на лицо улыбку и кивает.
– Зато теперь я знаю, кем бы стал, если бы не охладел к учебе и не занялся хоккеем. – Он опускает взгляд и смотрит на толстовку с эмблемой научного кружка, в которую одет. – Лузером в дурацком свитшоте.
– И все же, – напоминаю я, – у этого лузера симпатичная подружка.
И поняв, что ляпнула лишнего, закусываю щеку изнутри. Чувствую, как румянец захватывает лицо.
Но Дину, похоже, нравится мое уточнение. Он с ним согласен.
– Ему повезло. – Кивает он, отпуская мои плечи. – Поэтому я постараюсь казаться счастливым сегодня.
– Постарайся. – Говорю я смущенно.
– Еще бы, рядом со мной будущая королева бала. – Подмигивает мне Дин.
– Точно.
Я начинаю задыхаться от удушливого жара, но и этого ему кажется мало.
– Подожди. – Приказывает Дин, внимательно оглядывая меня. – Немного поправим.
Его руки касаются ткани моей рубашки и бесцеремонно вытягивают край наружу. Теперь рубашка не заправлена, а ее край небрежно нависает поверх юбки.
– Это еще зачем? – Теряюсь я.
– Так сексуальнее. – С ухмылкой объясняет Дин. Его пальцы впиваются в мой галстук и ослабляют узел. – Вот увидишь, так тебе будет даже комфортнее.
«Сексуальнее…»
Что, вообще, происходит? Зачем он использует производные от слова «секс» в разговоре со мной?
Наверное, мое лицо становится сейчас краснее запрещающего сигнала светофора на перекрестке, но я ничего не могу с этим поделать. Дин так смотрит на меня, так смело меня касается, что я не могу противиться и не хочу, чтобы это заканчивалось.
– Теперь я похожа на бунтарку. – Говорю я ему почти шепотом.
– Ты и есть. – Улыбается мне Дин.
Берет меня за руку (теперь уже по-настоящему) и ведет к входу в школу.
Все это время мое сердце делает в груди опасные кульбиты.
Я вижу все взгляды, направленные на нас, и здороваюсь с теми ребятами, кто машет нам в знак приветствия. Я забываю дышать, отчего моя голова начинает кружиться.
– Все хорошо? – Пальцы Дина переплетаются с моими.
Ох. Это. Уже. Слишком.
Это лучше, чем просто «хорошо».
Игра заходит так далеко, что я начинаю верить, что это не игра. Мне хочется, чтобы все было по-настоящему. И я позволяю себе на миг поверить в то, что мы не притворяемся, а живем. Позволяю себе обмануться, чтобы острее ощутить удовольствие от того, что мы пара. Я становлюсь частью этой игры и ее счастливой заложницей.
Вот, что ощущали те девчонки, с которыми встречался Дин. Они знали, что на них все смотрят и кайфовали от этого.
– Улыбайся. – Говорит Дин, бросая на меня игривый взгляд.
– Я уже. – Отвечаю я, расправляя плечи и смущенно хихикая.
Его пальцы крепче сжимаются на моих.
«Боже мой!»
Я просто в нирване…
Дин, позабыв о том, что должен играть оговоренную роль, идет рядом со мной своей излюбленной расслабленной походкой. Дерзкий и бесстыжий. Хозяин жизни. Самый популярный красавчик в школе.
– Классная стрижка! – Бросает мимоходом одна из девчонок из параллельного класса.
Это мне?
Я не сразу нахожусь, что ответить.
– Спасибо! – Кричу ей вдогонку, оборачиваясь.
– Действительно классная. – Шепчет Дин, наклоняясь.
«Он поддерживает тебя ради нашей общей цели – вернуться домой», – напоминает мне мой внутренний голос. – «Он просто подыгрывает!»
Мы поднимаемся по ступеням, и Дин открывает передо мной дверь. Последние остатки здравомыслия покидают мою голову в этот момент. Я ощущаю себя на небе в окружении ангелочков, поющих романтические баллады и играющих на арфах. Мне в этой сказке так хорошо, что не хочется обратно в реальность.
Но тут мы входим, и я вижу Мартину, стоящую у окна за гардеробом.
– Мне нужно в уборную. – Останавливая Дина, говорю я. – Встретимся в классе, хорошо?
– Хорошо. – С улыбкой отвечает он и отпускает мою руку.
А затем наклоняется.
– Никаких поцелуев. – Напоминаю я, и мое сердце замирает.
– Это может вызвать подозрения. – Хитро замечает он.
– Иди ты. – Шутливо отталкиваю его я.
Но ощущаю в этот момент прилив восторга.
Когда Дин уходит, я подхожу к Мартине. Осторожно трогаю ее за плечо, и едва она оборачивается, с улыбкой говорю:
– Привет!
Но вместо того, чтобы тоже обрадоваться встрече, подруга с подозрением оглядывается по сторонам, затем возвращает на меня полный смятения взгляд.
– Чего? – Отшатывается она, хмурясь.
– Привет, Мартина. – Тянусь я к ней.
– Что вы еще задумали? – Снова озирается подруга и отходит назад. – Учти! – Она поднимает дрожащий палец вверх, ее губы трясутся. – Я – чокнутая! Еще раз решите как-то поиздеваться надо мной, и я не стану жаловаться директору, я буду защищаться! – Она пятится назад. – Я – сатанистка, лучше не связывайтесь со мной! Ясно?! Иначе передохнете все: и ты, и твои подруги-стервы! Я убью вас всех! Потом не говори, что я не предупреждала!
Она спешно удаляется, пугливо оборачиваясь и что-то бормоча себе под нос. А я остаюсь стоять одна посреди коридора – в полном шоке, и не зная, как реагировать, и что думать о произошедшем.
34
Дин
«Как дела?» – в общем чате появляется сообщение. Это другой Люси не терпится узнать, как у нас получается влиться в учебный процесс вместо них с Дином.
«Люси – звезда», – пишу я. И добавляю: «Но не хочет целоваться со мной, тем самым подставляя под удар всю спецоперацию».
«Поцелуи в здании школы чреваты взысканием от директора!» – пишет другая Люси. И через пару секунд дополняет сообщение: «Но мы любим нарушать запреты. Будь настойчивее!»
«Попробую объяснить ей это», – отвечаю я.
«Дин с Григорием собирают какие-то железяки. – Пишет она. – Удачи вам!»
«А вы на общих уроках сидите вместе
