гладит, нажимает, словно пытается себя нащупать внутри, и от этих ритмичных нажатий опять трясет, я пытаюсь хоть немного удержаться на плаву и не могу! В изнеможении падаю на грудь Ваньки, но Тим тянет чуть в сторону, не мешая другу мерно и тяжело вбиваться в мое измученное тело. И заставляет взять себя в рот. Немного, только головку, крупную, темную, с моим вкусом, перемешанным с его…
Я, наверно, в этот момент опять кончаю. Не знаю, может, это как-то по-другому называется, то, что я испытываю… Не оргазм. Разрушение. Полное. Меня на части разрывает, трясет, волны кайфа проходят по телу, и хоть как-то сдержать их я не в состоянии. Слышу, как подо мной матерится Ванька, кончая, широкая ладонь Тима накрывает затылок, удерживая, углубляя на мгновение и отпуская…
И больше уже ничего не ощущаю. Сложно что-то чувствовать, когда разрушена. Только блаженное ничто…
Когда появляется возможность дышать, осознаю себя лежащей на груди Ваньки. От дыхания она мерно поднимается и опускается. Рука Тима вольно прогуливается по мокрой от пота спине, мнет ягодицу, даря успокоение и тепло.
— Знаешь, если нам такое будет обламываться каждый раз, когда будем кончать каких-нибудь ублюдков, то, пожалуй, скоро наш город станет самым образцовым в плане борьбы с преступностью… — задумчиво гудит Ванька, и я слышу, как эхо его голоса гуляет по мощной груди, словно в колоколе.
— Интересная мысль, — тихо смеется Тим, не прекращая меня ласкать, — надо озвучить майору…
— Как же ты так попала-то, Вет? — Ванька задумчиво и лениво поглаживает меня по заднице, и я ежусь невольно от этой грубоватой ласки.
Тим мерно вздыхает, его сердце тяжело и спокойно стучит прямо под моей щекой. И настолько сейчас мне хорошо, настолько все кажется правильным, что любое нарушение этого покоя ощущается остро и неприятно.
И вопросы эти ненужные…
Лучше бы просто гладил… Или опять поцеловал. У него невероятно нежные губы. И так хорошо он, оказывается, умеет ими делать, что, если б раньше знала, то, может, и не давила бы в себе это темное, пугающее до дрожи вожделение…
Я на секунду прикрываю глаза, припоминая череду своих случайных любовников и постоянное ощущение недостаточности… Словно чего-то не хватало без конца. И, вроде, кончала… И, вроде, хорошо все было… И тот же Геша в постели хорош… Не стала бы я с моим характером терпеть, это же очевидно… Не стала бы убеждать себя… Правда ведь?
Грубая ладонь проходится по коже спины, мягко очерчивает каждый позвонок, и кожа с готовностью покрывается мурашками.
Пытаюсь абстрагироваться, припомнить события этих пяти лет, убедить себя, что все не так, как только что пришло в голову… Что я прятала это безумие на троих в глубине сознания только потому, что стыдно было. И мерзко. И неправильно.
А вовсе не потому, что боялась самой себя. Боялась признаться, что мне это понравилось. Что это было нечто такое, что полностью перевернуло меня, и, если признаться в своих потаенных мыслях, то… То что это будет значить?
Я — шлюха? Извращенка?
Секс с двумя мужчинами сразу — это реально извращение…
И то, что мне это понравилось, причем, с первого раза понравилось, как раз и доказывало, кто я такая есть…
Наверно, поэтому и так старалась отвлечься в первые два года жизни в столице. Ни с кем не встречалась, говоря себе, что нет нужды, что у меня другие цели, а потом и ничего не говоря.
Москва — это все же невероятный город, который жрет твое время и энергию и никогда не насыщается.
Мой первый после Ваньки и Тима парень был случайным. Встретила в клубе, напилась, пришла в себя в чужой постели. И только по косвенным признакам поняла, что что-то было.
Потом была парочка таких же случайных, отношения на неделю-две. Я была слишком занята работой и учебой, и времени на секс не находилось. Кому такое понравится?
Я не парилась, живя обычной жизнью московской занятой по самые уши девушки. Учеба, работа, в пятницу - тиндер. Мне казалось, что все хорошо. Что жизнь полна эмоций… Боже, какая дура, надо же!
Геша — мой коллега, мы вместе у Олега работаем, наверно, потому и сошлись в итоге. Никто другой мой образ жизни не вынес бы, а так у нас биоритмы, типа, совпали.
Геша отличался от других мужиков тем, что не бесил, не нудел, что ему нужно внимание, был чистоплотным, опрятным и веселым. Блин, словно о питомце вспоминаю, а не о женихе!
Мы встречались два года, из них год уже жили вместе в его квартире, доставшейся от бабушки и переделанной в модном стиле полулофта, полу не-пойми-что-но-круто.
Для двоих это гнездышко идеально подходило, а про развитие отношений в сторону расширения семьи я пока что не думала совсем.
Олег, единственный собственник и владелец контрольного пакета холдинга “Колеса.com”, начал в последний год меня усиленно поднимать по карьерной лестнице. Я вела себя, как первостатейная сука, пробиваясь локтями и зубами среди апатичных московских коллег, утаскивая из-под носа самые лакомые проекты и постепенно вырастая из просто менеджера до менеджера проектов, затем до ведущего менеджера. Олегу нравилась моя сучность, он и сам был из провинции, Чебоксар, кажется, и знал, каково это — пробиваться в столице без серьезного багажа за спиной.
Это задание было своеобразным пропуском в мир больших денег. Раньше мне не приходилось работать с чем-то настолько масштабным, мой максимум — организация открытия сети фирменных магазинов в нескольких городах ближнего Подмосковья. Практически, в пределах МКАД.
Я справилась на отлично, а кое-где даже сэкономила компании бабки, сделав грамотный перерасчет и найдя на месте других посредников, не так сильно ломивших цены за свои услуги.
Именно потому я и согласилась поехать сюда, в свой родной город, несмотря на мандраж и страх встретиться со своим прошлым.
Другая ступень, другое качество меня в фирме Олега. Деньги. Статус. Все.
О чем могла мечтать глупая, напуганная до предела случившимся девочка, добравшаяся в столицу на перекладных?
Смешно вспомнить… Актриса… Какая актриса? Конечно, я не поступила.
И если б не моя природная упертость и тщательно запрятанный в глубь сознания стресс, понимание, что возвращаться мне нельзя, некуда, то неизвестно, что бы еще стало… Но
