Невеселый смех срывается с моих губ.
— В этом-то и проблема, Шай. Неужели ты этого не понимаешь? — я осмеливаюсь прикоснуться, протягиваю руку и пропускаю прядь ее шелковистых волос между пальцами. — Я не могу. Пытался, но… — я облизываю губы и выдавливаю слова, как бы жалко они ни звучали, — от тебя невозможно уйти.
Шайен
Я моргаю. Впервые за все время, что живу, я лишаюсь дара речи.
Он тоже это чувствует.
Все это время я пытаюсь отговорить себя от желания иметь его, перечисляю все причины, а их было много, почему должна просто забыть о Лукасе и сосредоточиться на своем плане покинуть Пейсон, но, как ни стараюсь, у меня ничего не получается.
От тебя тоже невозможно уйти, Лукас.
Я перекатываю слова в голове, глядя ему в глаза, которые никогда не выглядят настолько беззащитными. Слова застывают у меня в горле, потому что факт в том, что остаться с Лукасом означает жить в городе, который, если дать ему достаточно времени, съест меня заживо и выплюнет мои кости.
Его брови хмурятся, пока он наблюдает за мной, и внезапно на его лице появляется понимание.
— Я лучше пойду. — Он встает так резко, что я теряю равновесие и прислоняюсь спиной к столу, чтобы не упасть плашмя на задницу.
— Подожди!
Он переминается с ноги на ногу и натягивает бейсболку пониже на глаза.
— Каминная полка закончена. Мне нужно занести ее…
— Она здесь?
Он мотает головой в сторону двери.
— В грузовике. После вандализма я не был уверен, хотел ли мистер Дженн… э-э… Нэш, чтобы я занес ее в дом или нет.
— Могу я посмотреть на нее?
Он колеблется, затем кивает, и сразу после этого я выскакиваю за дверь и направляюсь к его грузовику. Лукас опускает задний борт и без особых усилий поднимает свое большое тело, а затем откидывает брезент.
Я ахаю и наклоняюсь вперед, когда открывается замысловатый рисунок из дерева.
— Лукас… — я качаю головой, слова снова застревают у меня в горле вместе с комом, который образуется из-за моей гордости за него.
— Ее еще нужно покрасить, но Нэш должен одобрить, прежде чем я это сделаю. — Он звучит неуверенно, хотя я бы рискнула назвать это его лучшей резьбой.
— Одобрит, так и будет. Как он может этого не сделать? Это… Вау, Лукас, действительно здорово.
Он пожимает одним плечом, на его лице читается удовлетворение.
— Спасибо.
Лоси, медведи, река, каждая текстура и тень делают это настолько реальным, что я почти ожидаю, как они оживут.
— Ты собираешься ее отдать сейчас?
Он кивает.
— Ты должен позволить мне пойти с тобой. Не могу пропустить выражение его лица, когда он увидит это в первый раз.
Крошечная усмешка искривляет его губы, и мое тело нагревается. Я задаюсь вопросом, были ли его губы еще вкуснее, когда на них улыбка.
Притормози, Шай. Не отпугивай его.
Я отрываю взгляд от его рта, чтобы избавиться от своих вызванных похотью мыслей.
— Запру дверь.
— Ты знаешь, где он сейчас? — кричит Лукас, когда я направляюсь к двери.
— Он в доме Маккинстри.
На этих словах он поднимает задний борт, запрыгивает на водительское сиденье и заводит двигатель. Я забираюсь в его грузовик, чуть уловимый запах сосен и мужчины после тяжелого рабочего дня атакуют мои чувства. Опускаю стекло в попытке сохранить самообладание, потому что такими темпами я подскочу к нему на сиденье.
— Держи. — Он кладет мне на колени пижамные штаны, которые я потеряла у реки.
Они чистые, сложенные и пахнут мылом.
— Спасибо, но ты не должен был этого делать.
Он переключает передачу.
— Думал отдать их тебе на следующее утро, но не хотел расстраивать.
Я наклоняюсь, ненавидя расстояние между нами, и целую его в челюсть. Тело Лукаса напрягается, как будто он пытается сдержаться.
— Спасибо.
Трудно оторваться от восхитительного запаха его шеи, но когда он стонет и ерзает на сиденье, я понимаю, что должна отступить. Мне придется делать маленькие шаги и обращать пристальное внимание на его эмоциональные сигналы, если я планирую держать Гейджа подальше.
Мы выезжаем к дому Маккинстри, который находится всего в нескольких километрах отсюда. Некоторые из команды Дженнингс уже на месте, устанавливают новые окна и таскают гипсокартон.
— Полагаю, они сделали с этим домом немало, да? — я изучаю дом.
— Ты еще не видела его?
Я качаю головой.
— Да, сделано немало.
Выпрыгнув из грузовика, мы пробираемся через рабочую площадку в дом. Голос папы эхом доносится из одной из спален, и мы идем на звук, чтобы обнаружить, что он пристально смотрит на стену, пока Крис, его мастер, красит ее.
— Привет, пап. — Я подхожу к нему сбоку, но он не отводит глаз от стены. Лукас остается в дверном проеме, прислонившись плечом к косяку.
— Шай…
— Мне придется попросить шерифа надеть на тебя наручники, чтобы держать подальше от сделавших это парней, когда их поймают?
— Преуменьшение гребаного года. — Его взгляд становится жестче, и я следую за ним к недавно покрашенной стене.
Прищуриваюсь и вижу буквы… Нет, слова. Сквозь тонкий слой краски проступают два отчетливых слова.
— Там написано?.. — я подхожу, чтобы рассмотреть поближе.
— Мне все равно, сколько банок потребуется, — обращается он к Крису. — Продолжайте добавлять слои, пока не исчезнет даже намек на аэрозольную краску.
Крис кивает и продолжает двигать валик по стене.
Когда я подхожу ближе, видны выцветшие буквы.
У…М…Р…И
Я наклоняю голову и изучаю следующее слово.
УМРИ ДЕБИЛ
Я громко ахаю и перевожу взгляд на Лукаса, который, кажется, ничего не замечает.
— Лукас, вы с Коди были теми, кто увидел это первыми, верно?
Он кивает, его губы сжаты в тонкую линию, как будто он заново переживает разочарование, увидев дом, как и в первый раз.
— Ты видел это? — я указываю на недавно замаскированные слова ненависти.
Он снова кивает, но на его лице ничего не отражается.
Он понятия не имеет, потому что ничего не помнит. Конечно, он не помнит. В ту ночь там был Гейдж. Дастин обзывал, дразнил и подначивал его, а не Лукаса.
Я стряхиваю нервозность и дергаю за рукав папиной рубашки.
— Папа?
— Точно. — Он качает головой. — Мне очень жаль, Шай. Ты пришла сюда не просто так. — Он выжидающе ждет.
— О, эм… Да, у Лукаса есть каминная полка. — Я стараюсь говорить спокойно, несмотря на нарастающую во мне истерику.
Мой отец бросает взгляд на Криса.
— Скоро вернусь. — Затем поворачивается к Лукасу. — Давайте посмотрим на нее.
Лукас кивает.
— Сэр. — Он поворачивается и выходит из комнаты, мой отец следует за ним по пятам.
Я потираю лоб, жар гнева пробивается сквозь мое хорошее настроение.
Это моя вина. Кто знает, сколько денег это будет стоить моему отцу и какую потенциальную боль это может причинить Лукасу, если он узнает.
Знаю, что не заставляю Дастина действовать силой, но он — тот ублюдок, который прошлой ночью переходит все границы. И это я привожу Дастина в нашу жизнь, значит мне нужно все исправить.
Дастин — кусок дерьма!
Прежде чем что-нибудь скажу своему отцу, я сама займусь этим ублюдком.
Глава 24
Шайен
Я права. Выражение лица моего отца, когда он видит каминную полку, вырезанную Лукасом, стоит поездки сюда. На мгновение я увидела человека, которым он был раньше. Беззаботный, улыбающийся, до того, как мама заболела, и я еще больше влюбляюсь в Лукаса за то, что он дает моему отцу это. Между ними много похлопываний по спине, и, увидев, как одобрение заставляет Лукаса покраснеть и улыбнуться, я немного смягчаюсь по отношению к своему отцу.
С удовольствием бы запечатлела этот момент, но у меня много дел. В то время, как Лукас остается, чтобы помочь отремонтировать дом, я еду обратно в офис со своим отцом.
