- Это ты что-то не понял, мудак! - рычит не менее агрессивно, - Я тебе ее не отдам!
Слова вибрируют в тишине нашего частого дыхания, и мне не нравится, как это звучит. Будто Ника вещь. Его вещь! И мой ребенок тоже.
Веду головой.
Держи себя в руках.
По морде настучать — дело легкое, но чем это поможет?!
Держи себя в руках.
Вместо удара, толкаю его лбом.
- Ее не надо отдавать! Она так решила!
- Решила?! - получаю ответный толчок, - Да что она решила, а?! Будто у нее был против тебя шанс! Ты же…
Сука!!!
Я снова слышу это пренебрежение в голосе по отношению к моей женщине, и меня кроет наглухо. Я еле держусь, но руки распускаю активней, толкнув его в грудь так, что он врезается спиной в колонну.
Блядь.
Держи себя в себе!
- Не смей говорить о ней так!!! - ору, Ян ловит шок.
Он ничего не отвечает мне, потому что сыкло чертово! Стоит. Пялится. Глазами своими придурошными на меня лупит. Что?! Не ожидал?! Так да! Я тебе не позволю! Ничего! Ничего, мать твою, что сможет снова ее оскорбить!!!
Кажется, я даже в размере увеличиваюсь, не знаю. Наверно, это игра адреналина на потоках крови, и мне честно плевать.
Я его размажу. Только пасть свою открой. Только, блядь, попробуй.
Кроет-кроет-кроет. Все, что я вижу — Хрусталев. Вокруг яркая дымка и его рожа, как единственная цель всех моих точно наводимых ракет.
ДАВАЙ! П*ЗДАНИ ЧТО-НИБУДЬ ЕЩЕ! НУ ЖЕ!!! ДАЙ МНЕ ТОЛЬКО ПОВОД!
Ян знает такое мое состояние. Он его читает сразу, поэтому отступает. Я буквально чувствую, как продавливаю весь его «напор» и желание отстаивать какие-то свои блядские права на мою женщину! На моего ребенка! Пошел ты на хер!
- А как я говорю «о ней»? - шепчет тихо, успокаивающе, но сердце мое уже тарабанит в груди.
Так просто я не успокоюсь.
Делаю резкий шаг, и в глазах читаю страх Хрусталева. О да. Вот это меня может заставить притормозить. И этому я еле слышно, сухо усмехаюсь.
- Она никуда с тобой не пойдет, - слегка щурю глаза, - Она останется со мной!
- Она — моя жена!
Голос бывшего лучшего друга звучит слишком высоко и резко, что свидетельствует о продолжительном приступе ужаса и трепета, что его еще раз спасает.
Молодец, сученыш. Отлично. Бойся! Если бы ты действительно отстаивал свои права, я бы твоей башкой пробил бар, но так как это скорее херня, она меня и сдерживает.
Несерьезно.
Я не чувствую намерений, а точнее не чувствую силы, чтобы что-то изменить. За его словами нет ничего, кроме бравады.
- Надо было думать об этом раньше! - срываюсь на крик, давлю его своей силой.
Ведь у меня то она есть. За моими словами стоит сердце и уверенность, желание сохранить то, что у меня наконец-то появилось, намерения построить. Я не отдам их просто так! Я за свое биться буду до конца.
Поэтому подхожу к нему быстро, хватаю за горло и встряхиваю, как куклу.
- Какого хера ты сюда вообще приперся, а?! - трясу его еще раз, - Она тебе не нужна! Признайся честно! Тебя просто бесит, что она нужна мне!!!
- Ты вечно все себе забираешь!
Хрусталев вспоминает, что у него есть яйца, отталкивает меня, но это пустое. В этом снова нет ничего, кроме бравады. И страха. И эгоизма. Он не борется за Нику, за их семью, а только себя защищает.
Исключительно себя.
Как обычно.
- Так я прав, а?! Ты же ее не любишь!
- ОНА — МОЯ!
- Она не вещь, чтобы тебе принадлежать! - ору так, что связки ломит, - Она — человек! И она хочет быть здесь! Со мной!
- Да она нужна тебе, только потому что она тебе не принадлежит! Ты же снова это делаешь! Нос мне утираешь!
Охо-хо. Сука, как ты ошибаешься…
Подскакиваю к нему, не имея возможности ничего из себя выдавить вразумительного. Хватаю за грудки. Встряхиваю.
Кроет еще сильнее, чем до этого.
Тварь!
- Вот что ты ей наплел, да?! Вот как ты ее сюда заманил!? А эта сучка! Твоих рук дело, Хрусталев?! ТВОИХ?!
- ПРЕКРАТИТЕ!
Голос Ники звучит, как сирена, на которую я реагирую молниеносно. Резко перевожу взгляд на лестницу, где стоит моя девочка, сжимая ее перила.
Плачет.
Яркое, заострившееся от эмоций зрение, сразу считывает слезы и бьет под дых.
Малыш, не плачь…
Отступаю от Хрусталева, сам с нее глаз не свожу. Делаю шаг, но Ян тоже не отстает. Он наступает на нее быстрее, чем меня отпускает, и говорит-говорит-говорит…
- Ника, девочка, наконец-то!
Она резко поднимается на ступеньку, чтобы быть от него дальше.
Так, этот факт меня немного расслабляет.
Хмурюсь.
- Не приближайся!
Ян стопорит. Благо. Если бы не послушал ее, я бы точно пробил ему башку о бар. Так, дыши.
- Ника, я…
- Нет! - мотает головой, - Молчи.
Молчим в результате втроем. Я с нее глаз не свожу, сразу ловлю ее взгляд, но не могу прочитать, что в нем, а потом вспоминаю разговор, который мы вели до звонка в дверь.
Она собирается уйти. Она думает, что надо уйти. Кретин!
Прикрываю глаза и выдыхаю медленно.
Ты просто мудак, Сахаров…
- Я беременна, Ян, - звучит тихое, за чем следует сухой вдох Хрусталева, - И это не твой ребенок.
Распахиваю глаза и смотрю на нее. Она на меня. Но быстро уводит внимание в сторону, а подбородок начинает дрожать сильнее.
Бле-е-е-а…
Сахаров! Хватит тупить!
Киваю сам себе и подхожу к ней, закрывая своей спиной. Встаю между.
- Она останется со мной, Хрусталев. Ника больше не твоя жена, она — моя женщина, это мой ребенок, и я хрен позволю тебе куда-то их увести! Попытаешься помешать?! Ты, твою мать, не забывай, что я способен не только вечеринки устраивать! Только дай мне повод, и я тебе с удовольствием напомню!
Ян молча смотрит в глаза, и я знаю, что он в моих читает: решительность. Я буду сражаться за свое до конца. До конца и дальше! Только дай мне повод пустить в ход все, что я могу на самом деле. Давай. Попробуй!
Но этого не происходит. Хрусталев стоит в моей квартире еще пару мгновений, а потом разворачивается и покидает ее быстрым шагом почти равным бегу.
Катись!
В этот момент, когда входная дверь хлопает, я чувствую свободу. Так странно…уверен, что с Яном мы больше не друзья, но никакой жалости нет. Я словно освободился, словно отрезал от шеи шматок здоровенной веревки, на которой висела гиря и тянула меня вниз.
Наконец, я могу дышать.
- Не надо было этого говорить… - звучит за спиной тихий шепот, - Я бы справилась сама и…
Поворачиваюсь, не давая ей закончить фразу.
- Знаю, что справилась бы, - отвечаю также тихо, сбито, а потом делаю маленький шаг и признаюсь, - Я испугался.
Ника поднимает свои глаза на меня, и в них стоят слезы.
Черт!!!
- Не был уверен, что справлюсь, - говорю дальше, делаю еще один шаг, поднимаясь на ступеньку ближе, - Какой из меня отец?
- Но…
- Но я понял, что херня все это! Тупость. Потому что я справлюсь! - киваю и останавливаюсь напротив, положив руку в паре сантиметров от ее ладошки, - Если надо будет учиться, научусь! Надо будет что-то изменить?! Тоже поменяю, но я не отступлю, Ник! Больше нет.
Ника тихо всхлипывает, прикусив губу, а я аккуратно стираю с ее щечек слезы и улыбаюсь слегка.
- Позволишь? Я не буду обещать, что все будет просто. Тупить — это мое второе имя, видимо, но…я обещаю, что больно тебе не будет никогда. И ему…
Касаюсь слегка ее живот, глупо усмехаюсь.
- Я для вас все сделаю, малыш. Все, что смогу и даже больше. Стану тем, кем ты захочешь, и тем, кто ему нужен будет. Самым лучшим…только дай мне немного времени, ладно? Сразу такие метаморфозы не происходят и…
Оборвав меня на полуслове, Ника делает ко мне шаг и прикрывает ладошками губы, усмехается.
- Замолчи же ты наконец! - хмурюсь, а ее взгляд чистый и ясный, как летний день, - Я же сказала — мне ты нужен. Миша Сахаров, мой любимый мужчина…
