О боже.
Ее слова проходят по позвоночнику разрядом тока, а вся та злость и ярость сублимируется в дикое желание, которое сразу ухает вниз живота и искрится отблесками шампанского.
Блядь.
Надо было ему вмазать…не уверен, что ей можно.
Только я не вмазал, и меня снова кроет, но кроет по-другому. Делаю последний шаг, хватаю, как варвар, и глубоко, страстно целую.
Мою женщину.
Ника поддается. Она держится за мои пальцы, отвечает, даже умудряется прикусить губу!
Мой любимый мужчина.
Меня накрывает стократно. Издаю глухой рык, опускаю руки на бедра, притягиваю ее к себе. Так близко, как это только возможно, борясь с желанием притянуть еще ближе, чтобы в тело свое вбить и навсегда защитить от всего того плохого, что есть в этом мире.
Я беременна.
Как ушат холодной воды.
Она беременна! Тормози! Стоп!!!
Еле отлепляюсь от любимых губ, прижимаюсь к ее лбу своим и хрипло шепчу.
- Нельзя, стоп. Ты беременна…
Слышу тихий, сбитый и задыхающийся смешок.
- Сахаров, ты дурак…
Знаю.
- Срок совсем маленький, так что все можно.
Открываю глаза и смотрю в ее пьяные, спорю на что угодно, также пьяно. Ника слегка губу прикусывает, а потом запускает пальчики под футболку, и все.
Это баста.
Просто надо быть аккуратней.
Держу мысль недалеко, а сам подхватываю ее под бедра, впиваюсь поцелуем и несу в спальню.
Наверно, надо будет заменить квартиру… но об этом я подумаю потом.
Глава 20. Конец
Миша
Мне безумно хочется швырнуть ее на кровать в качестве продолжения страстного поцелуя, но я так не делаю. Помню. Она у меня беременна.
Забавно, как быстро меняются приоритеты, да? И вдруг самое важное уже не ты, а что-то крошечное, чего еще фактически и нету.
Но он есть! Мой ребенок. Он уже существует. Маленькая девочка в моем воображении, так похожая на Нику. Я обещаю вас беречь, мои родные девочки.
Целую ее нежно, когда ложусь сверху. Стараюсь сильно не давить. Мне страшно, если честно, даже коснуться неосторожно! Хотя из груди так и рвется пожар.
Я в нем дотла сгораю.
По рукам идут мурашки. Она так сильно тянет меня на себя, обхватывает за бедра ногами, тихо стонет.
Бля-я-я… Ника! Да полегче! Немного злюсь, но ей не выказываю. Сжимаю только сильнее простынь, а сам отправляюсь в путешествие по моему родному телу.
Вниз.
Сначала шею, которую я, как наркоман, целую и кусаю. Рычу. Надо быть сдержанней! Зализываю раны, а она спинку выгибает и мне совсем помогать не хочет.
Блядь.
Выдыхаю, снова ловлю снаряд из искр по телу, который отправляется в штаны и напрягает до режущей боли.
Как же я ее хочу.
Эта женщина — совершенство, но надо быть сдержанней.
Точно. Сдержанней.
Как?! Я снимаю с нее футболку, жадно цепляюсь за грудь, от которой схожу с ума, и как быть нежным?! Когда меня настолько по кускам колбасит, что сводит руки.
Сжимаю сильно, сразу головой мотаю и стараюсь сделать это сдержанней. Ника издает стон погромче — мне голову уже ведет! Прикрываю глаза. Даю себе немного времени, пока вожу по коже в мурашках губами, но время для меня сейчас — непростительный роскошь. Я, как ребенок получивший долгожданный подарок, не могу долго себя тормозить.
Десять лет тормозил — а этого уже через край!
Нетерпеливо провожу большими пальцами по кружевной штучке, которая так волнует мое воображение, как шторм в десять баллов.
Ника снова выгибается и стонет уверенней.
Знаю, тебе это нравится.
Улыбаюсь. Отодвигаю медленно эту чертову ткань и добираюсь до острых сосков, которые чувствовал через все эти шмотки ладонями. Они меня поджигают.
Как две кнопочки, как два маленьких холмика.
Бля-я-я…
Подкатываю глаза, когда запускаю один в рот, но я жадный. Второй на потом оставлять не собираюсь. Перекатываю его между пальцев и слегка прикусываю первый, когда слышу, как малышка начинает тихо хныкать и ерзать.
Терпи.
Сбежать от меня хотела из-за глупости? Терпи теперь!
- Миша… Миша…пожалуйста…я не могу больше…не могу…я так соскучилась…
Ооо. Все. Если кому интересно, то так рушатся все планы по экзекуции.
Я натурально рычу, отнимаю одну руку от ее груди и быстро стягиваю с нее штанишки. Слава богу без каких-то пуговиц, потому что я не уверен, что сейчас с ними справлюсь!
Так ее хочу, что мелка моторика покидает чат. Справедливости ради, она покинула чат еще на лестнице, но...сейчас абсолютно.
Обладать ей хочу; моей Никой.
Одежда летит куда придется. Все происходит за секунду, и я не торможу, пока мы оба не оказываемся голыми.
А потом я замираю.
Ника лежит передо мной и слегка улыбается. Щечки горят, глаза еще ярче. Она прикусывает указательный палец, нагло разглядывает меня, еще наглее ведет ножкой по прессу вниз. Член сразу встает ей на встречу и вздрагивает, когда она касается его пальцами, а меня ведет в сторону.
Кажется, я теряю фокус.
Хватаю ее за щиколотку и усмехаюсь.
- Тише, не торопись, - низко хриплю, она сильнее губу кусает, и я теряю остатки всего.
Любых зачатков мужской гордости! Потому что понимаю — если надо было бы, бежал бы за ней как пес; сделал бы что угодно; был бы, кем придется; достиг бы любых высот, несмотря на то, что от высоты меня дико тошнит и сердце сжимается.
Плевать вообще!
Я у ее ног. Я — ее; и мне это впервые по кайфу.
- Я женюсь на тебе, - говорю, Ника тихо смеется.
- Я еще замужем, Сахаров.
- Считай, уже нет.
- Давай будем решать проблемы по мере их поступления, окей? - хитро парирует, и я подыгрываю.
- И какая у тебя проблема сейчас?
- Такая, что я хочу тебя, а ты треплешься. Не знал что ли? Беременным нельзя отказывать.
Я тебе все на свете достану, Ника.
- Кто сказал, что я отказываю?
Медленно приближаюсь, провожу губами по внутренней части ее бедра. Ника сразу перестает улыбаться и хмурится. Вздрагивает. Стонет.
Маленькая, я еще ничего не сделал, подожди.
Слегка прикусываю кожу, чтобы она красиво выгнула спинку, и когда это происходит, я кладу одну руку на ее грудь и сжимаю.
Ника начинает хныкать.
Она двигает бедра ближе ко мне, и это сводит с ума! Самый лучший вид на свете тот, где твоя женщина сгорает от желания. Это самое красивое, что любой мужик может увидеть — ее. Жаждущую. Трепетную. Нежную.
Вкусную.
Я провожу языком, задевая все нужные точки, сжимаю ее грудь и отправляю ее в недолгое путешествие за оргазмом, который разбивает ее быстро. Примерно несколько минут интенсивной тренировки, и Ника кончает мощно, а я чувствую каждое это мгновение и схожу с ума.
Дальше схожу с ума еще сильнее. Этот ее оргазм — мой; и все остальные — тоже моими будут. Ника теперь моя! И все эти моменты отныне и навсегда принадлежат одному мне!
Знаете? Когда-то меня это пугало. Отсутствие возможности менять действующих лиц; цепи; однообразие. Теперь я понимаю, что я мудаком был адским — зачем нужен кто-то, когда перед тобой совершенство? И не цепи это, а узы. Однообразие? Да куда там? Она каждый раз особенно разная, и каждый раз все также остро, как в первый.
Хотя…может быть так только с ней? Может быть в этом дело? Подождать своего?
Это уже неважно. Я не хочу об этом думать, потому что это неважно.
Я в моменте.
Улыбаюсь и медленно веду губами выше, а на животике торможу. Там оставляю нежный поцелуй. Нервничаю, если честно, поэтому говорю:
- Ну, малыш, подвинься немного. Я тебя побеспокою…
Ника начинает звонко смеяться, а потом тянет меня за плечи так резко, что я не могу удержаться и падаю на нее сверху. Сразу злюсь!
- Ника, блин! Ну что ты творишь?! Вдруг…
- Ш!
Шикает на меня, представляете?! Потом в глаза смотрит и по щеке пальчиками проводит.
- Хватит уже нервничать. Я не хрустальная.
