стола и рявкнула:
— Хватит! Не могу больше это слушать! Не нужно мне уже ничего рассказывать! Не хочу ничего знать. Задолбал ты, Рихтер. Скажу — не скажу, устроил тут ромашку. Все! Амба!
Я схватила сумочку и рванула из кабинета.
У меня действительно не было уже никаких сил слушать тот бред, что он нес. И действительно, как будто стало все равно, что там он расскажет. Я будто перегорела. Или, может быть, сегодняшняя странная встреча под липой на меня так повлияла. Но что-то точно в моей голове перещелкнулось.
Макс вышел за мной из кабинета и придержал меня за локоть. От этого прикосновения у меня тут же пробежали мурашки вдоль позвоночника. Мое тело реагировало на Макса, как и прежде.
Я ничего не могла с этим поделать. «Уйди из моей жизни, я как-нибудь соберу себя, я уеду, у меня есть цель, я отыскала себя заново, я же с тобой, будто не могу сойти с карусели, а она все крутиться и не остановить», — мысленно взмолилась я.
Я резко обернулась.
— Ладно, раз ты такая деловая, тогда вопрос по работе. Точнее не вопрос, а распоряжение. У нас снова командировка, — Макс глядел на меня и не отпускал локоть.
— Уж не в Китай ли, Макс? — спросила я, зная ответ.
Макс не смог скрыть удивления.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю, а еще знаю, что ты опять юлишь, не командировка, а очередные твои шахматные замуты, но, знаешь, я уже приглашена.
Макс явно был ошарашен.
— Что ты имеешь в виду?
— Я буду там с Назаром, он тоже приглашен. Ты же не думал, что ты у нас один такой уникальный. Поединок с нейросетью? Да, Назар мне рассказал, и я лечу с ним. И, раз это еще и твое рабочее распоряжение, получается, что и с тобой. Смотри, как славно все сложилось. Так, что там на счет командировки? — я дернула рукой, освобождая локоть.
— Платонов, — прошипел Макс, наверное, думая, что я не услышу.
— Угу, — кивнула я, — Платонов. Ну, до встречи, Рихтер.
Я мотнула головой, забрасывая волосы на спину и пошла к лифту. Макс так и остался стоять там, где стоял, в глубокой задумчивости.
Назар действительно рассказал мне о Китае и о предложении какого-то Тимура Вагитова принять участие в шахматном поединке с нейросетью. Не скрыл он и то, что там будет Макс. И помимо Макса и Назара еще несколько сильных шахматистов.
Назар позвал меня с собой, и я согласилась. Не потому, что так уж действительно хотела туда отправиться. Но я была уверена, что Макс снова попробует провернуть трюк с командировкой.
«Если он собирается играть со мной, я тоже могу продумывать ходы», — решила я и приняла предложение Назара. Это стоило сделать хотя бы для того, чтобы увидеть лицо Макса, когда он узнает.
До дома я добралась с четкой установкой, опираясь на слова моего нового знакомого — Анатолия: «Иногда, ситуации нужно дать разрешиться самой по себе».
«Так пускай и будет», — решила я. Да и никаких сил больше ни думать, ни что-то предпринимать у меня не было.
Но когда я подошла к своему подъезду, меня ждал новый «сюрприз».
— Лора! — услышала я позади.
Я оглянулась. Ко мне спешила девушка моих примерно лет. Статная блондинка, холеная, сразу видно, что у такой внешности точно есть определенный бюджет равный годовому бюджету какого-нибудь небольшого города.
— Вы же Лора? — спросила она.
— Да, — ответила я и глянула на нее, ожидая, что она представится.
— Я — Катя, Лора, можем мы с вами поговорить? — спросила она.
— По какому поводу, прошу прощения?
— По поводу Макса Рихтера.
Что-то оборвалось внутри, в животе похолодело, во рту мигом пересохло, а дыхание сбилось. Я сжала и разжала кулаки, чтобы успокоить дрожь пальцев.
Почему-то я понимала, что это будет такой разговор, после которого все точки над «ё» будут расставлены.
— Хорошо, я слушаю, — я сложила руки на груди.
— Это будет долгий разговор, давайте поднимемся к вам, — она смерила меня оценивающим взглядом и ухмыльнулась, как мне показалось — презрительно. Будто она снисходит до меня этим будущим разговором.
— Что ж, прошу, — я открыла дверь подъезда.
В квартиру эта Катя вошла, скорчив брезгливую гримасу. Словно принцессу заставили войти в хижину к простолюдину. Мне даже показалось это чересчур наигранным. Квартира у меня была не просто приличная, а очень и очень даже. «Не в дворце же она из цельного куска золота живет, чтобы кривить рожицу», — думала я.
Она без приглашения опустилась в кресло и закинула ногу на ногу. Я села на диван, ничего ей не предложив, чтобы она не думала здесь рассиживаться.
— Итак? — спросила я, чтобы пауза не затягивалась слишком долго.
Я держалась достойно и никак не выдавала своего волнения. Но на самом деле внутри меня бушевала буря. Сердце колотилось так, что казалось, это биение в моей груди видно невооруженным взглядом.
— И что он в тебе нашел?
От этого вопроса и от такой наглости я чуть не открыла рот. Конечно, я не сомневалась, что речь идет о Максе.
— Он во мне ничего не искал, ищут там, где с первого взгляда не видно ценности, ты сказать-то чего хотела? — парировала я и тоже перешла на «ты», чтобы не давать ей спуску.
— В общем, не буду ходить вокруг да около. Ты, Лора, губу не раскатывай, если Макс вдруг объявился. У него, как бы это сказать — творческий кризис. Я его немного и спустила с поводка, чтобы он свою бывшую женушку да ребенка повидал.
— Девушка Катя, я настоятельно тебе рекомендую выбирать выражения и, если ты хочешь что-то там до меня донести, давай, облегчи душу, без этих вот фигур речи, — я глянула на нее исподлобья.
Я знала, что, когда злюсь, выгляжу опасно. Катя это тоже заметила и немного сбавила обороты.
— Ладно. Если ты еще не поняла, тогда сообщаю, Макс бросил тебя из-за меня.
Я почему-то не удивилась, но все равно к горлу подкатил комок и застрял там.
— И не только из-за меня, но и из-за сына, — она протянула мне фотографию.
С фотографии на меня смотрел мальчик лет четырех с пронзительными синими глазами. Я облизнула пересохшие губы. Совсем не к месту, но меня даже умилило, что эта девица показала мне бумажную фотографию, а не на телефоне.
Я взяла свой телефон и навела камеру на фотографию и сделала снимок, не понимая на самом деле зачем мне это нужно. Но будучи уверенной, что пригодится.
Когда я вернула ей фотографию, она так
