поднимаю на него взгляд. Его глаза цвета бескрайнего океана.
Он не стесняется в выражениях.
Он в нескольких секундах от того, чтобы перехватить контроль над ситуацией.
Я надела облегающие штаны для йоги и принесла горячий латте не для того, чтобы он перехватил мой поезд соблазна. Прошлой ночью я лежала без сна, ворочаясь с боку на бок, не для того, чтобы он мог прижать меня к книжной полке и еще раз показать мне, что это я такая податливая. Я не влюбленная слабачка. Нет. Я делаю шаг вперед и кладу руки ему на грудь. Он тверд, как скала, под своей рубашкой на пуговицах. Его рельефные мускулы только еще больше раздражают меня.
— Знаешь что, я не настолько любопытна. Хочешь знать почему? — Я толкаю его до тех пор, пока его бедра не упираются в кресло, и он не садится. Нависаю над ним и чувствую себя могущественной, главной. — Я представляла это себе столько раз, что сомневаюсь, что ты сможешь устоять. Ты же знаешь: никогда не трахай своих героев.
В мгновение ока его руки поднимаются, и он сжимает мои бедра. Одним резким рывком я оказываюсь у него на коленях, оседлав его бедра. Стул скрипит под моим дополнительным весом. Страх вскипает в моей крови.
Его руки сжимаются, и я слегка покачиваюсь. Мое тело — провод под напряжением. Необработанный. Искрящийся.
— Ты представляла себе это? — спрашивает он.
Я делаю два успокаивающих вдоха, злясь на то, что мой живот дрожит.
— Миллион раз, — признаюсь я, стараясь, чтобы мой голос звучал скучно. — Ты можешь поцеловать меня всеми возможными способами. Каждое грязное слово, которое ты когда-либо мог произнести. Воображение — это все, с чем ты меня оставил. Хотя это бесполезно, — я пожимаю плечами и смотрю на свои ногти, — с такими завышенными ожиданиями вряд ли у реальности есть хоть один шанс.
В данный момент я претендую на «Оскар».
Я слышу смешок, и это хриплый, мрачный звук. Мои бедра пытаются сжаться вместе, но Бо находится между ними. Происходит трение в самых неподходящих местах. Его рука тянется вверх, чтобы обхватить мою шею. Его большой палец касается моего пульса, и я чувствую, как он подскакивает в ответ, ударяясь о мою кожу.
— Ты такая милая, — говорит он, водя пальцем взад-вперед.
Я хмурюсь.
Я хотела больше походить на распутную соблазнительницу.
Смотрю вниз и стараюсь не ерзать. Он становится твердым.
— Ты всегда сажаешь своих гостей к себе на колени или только когда у тебя заканчиваются места?
Мне хочется прижаться к нему, прижаться к его твердому бедру. Я нахожусь в нескольких секундах от того, чтобы замяукать, как котенок.
Его рука поднимается выше, и подушечка большого пальца скользит по краю моей нижней губы. Я никогда не знала, что там так много нервных окончаний. Они стреляют один за другим.
— Ты все еще встречаешься с Престоном?
— Почему это важно?
Мой вопрос звучит отчаянно, как будто я ползу к воде в пустыне, а кто-то спрашивает, какую воду я предпочитаю, газированную или негазированную.
— Потому что я не буду целовать тебя, пока ты встречаешься с другим мужчиной.
Он тянется к кнопке интеркома на столе позади меня, и его грудь касается моей. Моя спина инстинктивно выгибается дугой. Мои соски взбунтовались. Если ты не прикоснешься к нему, это сделаем мы.
Он просит свою секретаршу позвонить в дизайнерскую фирму моего отца.
— Попросите соединить вас с Престоном Уэсткоттом.
Я сижу ошеломленная. Это неуместно, и тем не менее я не двигаюсь с места.
Секретарша говорит, что это займет всего минуту. Как она и говорила, это заняло еще меньше.
— Мистер Уэсткотт на второй линии.
Бо протягивает руку, чтобы нажать на мигающую лампочку, а затем протягивает телефон мне.
— Алло? — спрашивает Престон. Его голос слабый, так как я отказываюсь подносить трубку к уху.
Бо — нетерпеливый придурок, вот кто он такой, обхватывает мою руку своей и поднимает телефон повыше.
— Говори, — говорит он, даже не потрудившись понизить голос.
Я хмурюсь.
— Алло? — Престон спрашивает снова. — Я не расслышал.
Бо сжимает мою талию. Его пальцы скользят под мою майку, и я вынуждена заговорить.
— Престон. Привет!
— Лорен?
Я прочищаю горло и отвожу взгляд, боясь взглянуть на Бо, пока разговариваю по телефону с Престоном. Однако Бо не позволяет мне этого сделать. Его рука слегка сжимает мой подбородок, и он тянет меня назад. Теперь наши глаза на одном уровне, а его рот в полуметре от моего. Я смотрю туда, отчаянно желая почувствовать его губы.
— Скажи ему.
Я сглатываю и облизываю губы.
— Ммм… мы больше не можем видеться.
Губы Бо превращаются в довольную ухмылку, и он вознаграждает меня, подтягивая к своим бедрам. Я чувствую его между своих ног. Иисус, Мария и Джозеф Гордон-Левитт.
— Что? О чем ты говоришь? — спрашивает Престон. — Почему у тебя такой странный голос?
Эм, потому что я в нескольких секундах от оргазма, а Бо даже не прикасается ко мне по-настоящему. Трусики задевают мою чувствительную кожу, и я вздрагиваю.
— Да. Да, из этого ничего не выйдет.
— С тобой там кто-нибудь есть? Секунду назад мне показалось, что я слышал чей-то голос.
— Да, извини, — потом я осознаю, что только что сказала, и беру назад свои слова. — Нет. Нет, это всего лишь я. Я просто хотела позвонить и поблагодарить тебя за все, но мы больше не можем видеться.
— Почему?
О, потому что в этот самый момент я трахаюсь с другим мужчиной?
Потому что я наполовину влюблена, а он даже не поцеловал меня?
Потому что мои трусики мокрые, а кожу покалывает, и Бо рисует маленькие круги у меня на животе под рубашкой, и если он опустится еще ниже, у меня из горла вырвется тихий стон, который будет звучать как мольба.
— Лорен? Что случилось? — нетерпеливо спрашивает Престон.
Бо рычит, протягивает руку вперед и заканчивает разговор.
Связь обрывается. Телефон вырывают у меня из рук, а затем Бо обхватывает мое лицо и прижимается своими губами к моим.
Мое сердце подскакивает к горлу, и я открываю рот, чтобы возразить. Мне страшно. Может быть, я все-таки этого не хочу. Я должна беречь свое сердце! Но он ищет мои губы, мягко касаясь их своими. Легко. Нежно. Мягко. Это начало фейерверка, это начало шоу фейерверков. Он не сразу пускает в ход тяжелую артиллерию. Он не засовывает свой язык мне в рот и не засовывает его в горло. Это танец, и, как и во всем остальном, Бо — идеальный лидер.
Он оказывает ровно
