Оливия Лихтенштейн - Замужество и как с ним бороться

— Ну и как вам этот опыт? — спросила я, и взгляд у Джины затуманился воспоминаниями о недавней похоти.

— Восхитительно, — призналась она. — И мне ни капельки не стыдно. Ну, не очень стыдно. В конце концов, мы ведь с Джимом еще не женаты.

— А вы бы повторили этот опыт еще раз? — поинтересовалась я.

— Нет. Да. Не знаю, может, еще разок. — Мой вопрос ее явно обеспокоил. — Черт, да. Я-то думала, одного раза с меня будет достаточно, но теперь понимаю, что хочу это повторить. Я просто чудовище, да? Вы точно так думаете, я знаю!

Я покачала головой.

— То, что думаю я, совершенно не важно, Джина. Важно только то, что думаете вы. Все мы одновременно чудовища и ангелы, честные и двуличные, щедрые и скупые. В каждом из нас есть все эти черты, но не в этом дело. Важно то, как мы справляемся с плохими проявлениями своего характера, — сказала я и поняла, что обращаюсь не только к ней, но и к самой себе.

Джина, мгновенно просветлев лицом, откинулась на спинку кресла.

— У меня ведь еще два месяца до свадьбы, так что, если я еще разок увижусь с тем парнем, это как бы не будет считаться, правда? — спросила она.

Видимо, именно так она оправдывала свою «нехорошесть», но, по правде говоря, она ничем не отличалась от наркомана, который каждый раз клятвенно обещает, что эта доза будет последней. Все мы одинаковые.

— Мы с ним познакомились сто лет назад, — рассказывала Джина. — Между нами всегда было какое-то притяжение, но мы никогда не затрагивали эту тему. Ну вот я и подумала, что стоит выяснить все до конца.

— Чем он так вам понравился?

— Он совсем другой, восхитительно незнакомый и новый, — объяснила она.

Я кивнула. Я прекрасно ее понимала.

— Но все будет хорошо, — утверждала Джина. — Я пройду этот этап, выйду замуж, рожу детей и буду жить долго и счастливо. А вы придете на свадьбу?

Вообще-то вступать в личные отношения с пациентами против моих правил, но Джина уже так давно ходила ко мне на сеансы и мне так хотелось, чтобы она была счастлива, что я решила нарушить свой кодекс и согласилась прийти если не на прием, то хотя бы на церемонию.

«Это ведь ты во всем виновата, — посмотрев на ее милое личико, вдруг подумала я. — Если бы не ты со своими сомнениями, во мне не прижилось бы семя предательства. И перед тобой не сидела бы сейчас женщина, имеющая любовника и ведущая двойную жизнь.

Что, неужели она приставила пушку тебе к голове и заставила изменить мужу?» — поинтересовался мой внутренний голос.

Шоколадный торт отмщения по рецепту Китти

Для торта:

200 г горького шоколада;

230 г сливочного масла;

1 чашка сахарного песка;

7 яиц, разделенных на белки и желтки;

1 чашка без верха молотого миндаля.

Растопите шоколад на медленном огне. Протрите вместе масло и сахар. Добавьте яичные желтки и молотый миндаль. Добавьте растопленный шоколад. Взбивайте белки, пока масса не станет плотной, затем добавьте ее в шоколадную смесь. Получившуюся смесь вылейте в смазанную маслом форму и на 45 минут поставьте в духовку, разогретую до 180 °C.

Пока торт печется, приготовьте шоколадную глазурь.

Для глазури:

150 г горького шоколада;

1/2 чайной ложки ванильного экстракта;

1 чашка жирных сливок.

Растопите шоколад на водяной бане на среднем огне. Когда шоколад растает и станет мягким, добавьте к нему ваниль и сливки. Получившуюся массу взбивайте, пока она не станет гладкой и блестящей. Вылейте глазурь на остывший торт, не убирая с боков подтеки.

Оближите миску. Мням.

На лестнице я увидела рыдающую Китти. Она еще не переоделась из школьной формы и сидела, крепко обхватив себя руками, словно маленький худенький черный паучок. Она уселась так, чтобы видеть в зеркале на стене всю сцену: рыдающая принцесса, страдающая от несправедливости этого мира.

— Милая, что с тобой? — переполошилась я.

— Молли и Анна ужасно ко мне относятся. Ненавижу их; проклятые суки!

— Не говори так. Что случилось?

— Мы после школы пошли в «Брент Кросс», ну, ты в курсе?

Я кивнула. Этим занимаются все девочки — болтаются по торговым центрам, изображая из себя взрослых: пьют кофе, глазеют на витрины. В дни моей молодости мы ходили на Хай-стрит, и я никак не могла отделаться от мысли, что там было гораздо душевнее, чем в нынешних торговых центрах. (И что вообще это значит — «в мои дни»? Мои дни когда-нибудь закончатся, и начнутся чьи-нибудь еще. А когда кончаются дни моей молодости? Где этот волшебный рубеж? В двадцать, тридцать лет? А может, и сейчас еще «мои дни»? В конце концов, я же пока не умерла. Дни остаются моими, пока я жива, вот как я считаю.)

— Мам, ну послушай же, — затрясла меня Китти, пытаясь обратить на себя внимание. — Так вот, я ушла немного вперед от остальных девчонок, а когда обернулась, их уже не было, представляешь? Они сбежали от меня, и я не смогла их найти. Я там по всему магазину бегала, врезалась в какую-то девицу, которая чуть не упала. Ужасно вульгарная девка — знаешь, с такими огромными серьгами, в кроссовках и укороченных штанах. Она встала передо мной, уперла руки в боки и как разорется типа «Не трогай меня!» А потом ее дружок нас увидел, зыркнул на нее и говорит: «Чё, эта цаца тебя нехило взбесила», так что я решила смотаться оттуда, пока они меня не избили, — рассказывала Китти, совершенно позабыв про слезы. Она вжилась в роли той парочки, и я не сомневалась, что она абсолютно точно передает их голоса. Для нее вся жизнь была источником и материалом для актерской игры.

— Ну а потом что? Ты нашла девочек? — прервала я ее рассказ.

— А, да, в конце концов нашла, но я так расстроилась!

Я обняла ее, вспомнив, как иногда могут быть жестоки друг к другу маленькие девочки. Да и большие тоже — например, мамаши из школы, которые так грубо ведут себя со мной и Рути.

— Они все надо мной постоянно издеваются! У меня нет ни одной подруги, — всхлипывала Китти, уткнувшись мне в шею.

Мне захотелось надавать пощечин Молли и Анне.

— А как же Сефи, а?

— Ну, Сефи не считается, она мне как сестра.

— Так в том-то и дело, зайка. Если у тебя есть хоть один друг, такой, как Сефи, на других наплюй. Если они так себя ведут, значит, они тебе вовсе не друзья.

— Но я хочу, чтобы Молли с Анной тоже со мной дружили.

Все родители, включая меня, разрешали девочкам одним ходить в торговый центр только при соблюдении одного правила — что они не будут разделяться. Я постоянно им об этом говорила. Я набрала номер матери Молли.